-Мы - это барды!

-Браво! Браво! Брависсимо! - заорала публика. - Давай еще!

А ведущий концерта Пиндюков проникновенным голосом сообщил толпе:

-Эту песню Петр Сергеевич написал прямо здесь! Это... Это посвящение всем нам! Это! Наш! ГИМН!

Последнее слово Пиндюков проорал большими звуками.

-Да? - удивился Кактусов, но никто его не услышал, потому что микрофон у него уже отключили.

Когда он спустился со сцены, его встретила бардесса, получившая главный приз - двухместный спальник.

-Как вы мощно поете, с чувством... С настоящим... - с придыханием в области генитальной чакры сказала она. Кактусов стал польщен. Со сцены он спел первый раз в жизни, о чем немедленно сообщил духовно богатой третьим размером деве.

-Как это здорово... Значит, я была у вас первой... - не переставала она придыхивать.

-В каком смысле? - удивился постановке утверждения Кактусов.

-В любом... Какой у вас большой талант...

-Да обычный, - застеснялся Петя.

-Нет, нет... Я уже чувствую, что он больше, чем вы думаете...

И потащила его испытывать спальник. Спальник оказался одноместным и, вместе с Кактусовым, танец страсти целых десть минут исполняли комары, пытавшиеся воткнуть свои острые фитюльки во фрикционирующий писательский зад. Домой он вернулся сытым, пьяным и обласканным бардессой, поклонницей таланта. Сердце все еще болело. Кактусов попытался снять футболку. Не смог. Оказалось, что добрый Пиндюков прицепил ему бейджик булавочкой к левому соску. Петя хриплым голосом обматерил барда, вытащил бейджик, дыхнул на ранку, извинился перед котом и уснул на пару суток. В знак протеста кот изодрал кресло, а песня Кактусова заставляла плакать поклонников авторской песни по всему миру...

ПИСАТЕЛЬ КАКТУСОВ И СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ

Однажды, Петр Сергеевич решил жениться. Ачоа?

Удобно же - сидишь, пишешь себе, жена тут в халатике полураспахнутом кофей варит и пиво носит... Удобно! Однако, Кактусов жениться не умел еще. Но попробовать стоило, хотя бы для жизненного опыта. Первым делом он спросил мнения у кота, предварительно накормив того тушенкой. Разговаривать с голодным котом - все равно спрашивать совета у президента страны. Тот, конечно, ответит - но не по делу.

Как выяснилось экспериментальным путем, с Лаврентием еще бесполезнее разговаривать, когда он сыт. Кот заперся в туалете и уснул около лотка.

-А еще друг, - укоризненно сказал Кактусов и позвонил главреду.

Тот мрачно выслушал писателя и резюмировал:

-Все. Мы тебя теряем в бездне стиральной машины.

-В каком смысле? - испуганно спросил Кактусов.

-В прямом. Серию придется закрывать.

-Да почему? - удивился Кактусов.

-Да потому! - демонически захохотал главред и бросил трубку.

Петя пожал плечами и вышел на улицу - искать жену.

Потенциальных жертв матримональных желаний ходило очень много. И разных. Длинноногих красоток, грудастых низкопопок, декольтированных мадамов, порхающих нимфеток. Кактусова немедленно потянуло на промискуитет. Однако, он сдержал себя.

Рыскал он долго. Набережные сменялись парками, фонтаны - кабачками, ночные клубы - подворотнями. Но все было не то. Тестирующий орган уже устал подсказывать Кактусову - 'А с кем бы помереть в один день?'.

На третий день поиска Кактусов позвонил Пиндюкову. Тот выслушал молча. Потом, пародируя главреда, бросил трубку. Через десять минут позвонил сам:

-Друг... Уважаю тебя...

-За что? - опять удивился Кактусов.

-Ты приносишь свой талант в жертву человечеству! Если бы не такие как ты - оно бы уже вымерло! Так поднимем же тост за выживание человечества!

-Я бросил! - торопливо сказал Кактусов.

-Ты могуч! - похвалил писателя бард. - Я за это про тебя песню напишу.

В трубке послышались звуки насилуемой бардом гитары.

Кактусова замутило:

-Пендюков!

-Йяа! - по-армейски мгновенно отреагировал тот.

-Пендюков, я жениться хочу...

-Не ной! Я тебе помогу. Вечером. В баре 'Золотая Тыква'. Ровно в девятнадцать тридцать пять.

-Почему так точно?

-У меня перерыв там будет. До девятнадцати сорока восьми. Я там это...

-Продаешься? - догадался Кактусов.

-Нет! - оскорбился Пендюков. - Я там эксплуатирую богатеев!

-Гениально... - ссарказмировал Кактусов. Но Пендюков его уже не услышал. Он просто бросил трубку.

До вечера Петя томился как кура на гриле. В бар он вошел ровно за пять минут до назначенного времени.

Столик, под которым должна была закончится холостяцкая жизнь Пети был заказан Пендюковым - табличка на нем стояла. На табличке было написано - 'Служебное место'. Остальные столики были сдвинуты в длинный ряд. За ними сидели красноликие мужчины, скинувшие пиджаки на пол. Концы их галстуков замачивались в разлитой по столу водке и раскиданных салатах. Рядом с этими мужчинами восседали женщины. У женщин с голов свешивались шиньоны, кушали они шампанское, а закусывали шпинатами со шпротами.

Суровый охранник спросил Кактусова:

-Вы гость?

-Эмн... Да...

-Проходите!

И только Кактусов присел за одинокий, пустынный столик к нему подошел потный Пендюков:

-Здорово...

-Что это, Вася? - кивнул Кактусов на женщин с остервенением бьющих каблуками в пол под визгливые звуки гармониста, затаившегося в углу:

-Эх, эх, твою мать! Будем свадьбу мы гулять!

Пендюков ухмыльнулся:

-Это свадьба, Петя... Это свадьба... Бессмысленная и беспощадная русская свадьба.

Кактусов закрыл глаза и помотал головой. Потом открыл глаза. Свадьба не исчезла. Мужики продолжали обниматься и кивать головами, женщины продолжали изображать народные танцы:

-Эх, эх, твою мать, будем девственность лишать! - заорала какая-то крашеная тетка, ударившая в бетонный пол с такой силой, что сломала каблук и немедленно упала на соседку. Та завизжала и подхватила товарку. Беременная, похоже тройней, невеста вскочила и закричала:

-Маменькааааа!!

Вскочил один из мужиков и рявкнул так, что вентилятор под потолком остановился:

-Слышали! Она свекровь мамой назвала! Горько!

-Горько! - зазвенели в ответ стекла бара.

-Ну что... Будешь жениться? - ухмыльнулся Пендюков.

Петя, раскрыв рот, не ответил продолжая взирать на праздник плодородия.