Лейтенант. Товарищ капитан, артисты в палатке, ужинают. Какие будут приказания?
Гулиашвили. Сейчас покушают, потом спать лягут. Утром в машину посадим, на другое место повезем. Куда им завтра?
Лейтенант. В политотдел.
Гулиашвили. В политотдел свезем. Пойдем посмотрим, как кушают.
Куда? А кушать?
Варя. Я не хочу, я потом…
Гулиашвили. Нельзя потом. Сейчас вернусь — уговорю.
Севастьянов
Этот толстенький смешные рассказы читал, — он что, новый в труппе?
Варя
Севастьянов. Я спросил: этот толстенький — новый в труппе?
Варя. Да, новый. Комик.
Севастьянов. Вы что, значит, с самолета — и прямо к нам?
Варя. Нет, мы уже утром в политотделе были, а потом у зенитчиков. У нас ведь свое расписание. Мне просто повезло, что в первый же день — сюда.
Севастьянов. Очень большое наслаждение приносят бойцам такие концерты.
Варя. А мы так и подумали. Пошли в политуправление округа и сказали: «Ваша бригада на фронте, мы тоже хотим туда свою бригаду послать». Вот и приехали. Правда, наша бригада немножко меньше вашей, всего пять человек.
Гулиашвили. Зато какие люди!
Варя. Я, когда пела, смотрела — у вас много новых лиц, а знакомые не все. Где капитан Стасов? Я ему письмо от жены привезла.
Гулиашвили. Нет его. Погиб.
Варя. А она посылку хотела — и опоздала. Я видела, как она по платформе бежала, когда поезд уже тронулся.
Вано, где Сережа?
Гулиашвили. Я же русским языком сказал тебе, что его в штаб армии вызвали.
Варя. Петр Семенович, это правда?
Севастьянов. Безусловно. Он тут безусловно если не завтра — послезавтра будет, — сами убедитесь.
Гулиашвили. Ну, подумай сама, Варя, зачем я тебя обманывать буду? Сама увидишь, сама спросишь, — сам тебе скажет — правдивый человек Вано!
Севастьянов. Ну, что вы волнуетесь, Варвара Андреевна?
Варя. А я не волнуюсь, я просто должна сегодня видеть Сережу. Непременно сегодня.
Гулиашвили. Ну, а если завтра… нет, я, конечно, понимаю…
Варя. Нет, Вано, ты не понимаешь, ничего не понимаешь. Я должна его видеть, потому что…
Гулиашвили. Что потому что? Ну, говори же, что потому что? Я так не могу…
Варя. Мы были в политотделе утром, и там… там…
Гулиашвили. Что там? Что там? Или я сейчас пойду звонить туда… что там?
Варя. Там не знали, что я… и при мне сказали, что Аркаша погиб.
Севастьянов. Как погиб! Как он мог погибнуть? Глупости там болтают! Не верь им!
Варя. Они сказали, что профессор Бурмин погиб при исполнении обязанностей и что надо кого-нибудь вместо него. Вместо него… Аркаша… Но ведь он… я же думала, что увижу его, а оказывается, тогда последний раз был на вокзале, а я не знала, что последний, я шутила с ним, что он смешной очень в военной форме. И над Сережей тоже шутила, что он так долго меня обнимает, что проводники боятся — увезет с собой без билета. Но его я увижу! Увижу! Да?
Севастьянов. Конечно, Варвара Андреевна, конечно, увидите.
Варя. Я попрошусь и поеду туда, где он, хоть на один час. Мне разрешат?
Гулиашвили. Конечно, разрешат.
Варя. Вы не сердитесь, что я так. Я… я сейчас буду совсем в порядке. Там у вас ужин, я тоже пойду ужинать. Со всеми.
Гулиашвили
Варя
Гулиашвили. Сейчас тебя провожу, схожу — принесу.
Севастьянов
Сейчас «эмку» заправьте, поедете в полевой госпиталь, найдете» Сафонова, из-под земли достанете и узнаете, что с майором. Идите.
Гулиашвили. Даже не знаешь, что говорить ей. Мы живы, а Аркадий убит. Что с ней делать?
Севастьянов. Прежде всего достать апельсин, ты же за ним пришел.
Гулиашвили. Апельсин? Какой апельсин? Нету у меня никакого апельсина!
Сергей. Кто тут апельсинами торгует, а?
