уже не казались такими уж глупыми. Или ужасными.

Но она испугалась. Отступила на шаг.

– Ник, мы не должны заходить слишком далеко.

– Нет.

– Я могу забеременеть.

Да?

– Такое может случиться, – заметил он. – Но когда-то, в отдаленном прошлом, мне приходилось слышать, что есть способы это предотвратить.

– Самая лучшая контрацепция – кирпичная стена.

– Ты случайно не сговорилась с моей приемной матерью? – пошутил он, но она не засмеялась.

– Я не могу позволить себе ребенка.

Он нахмурился. До сих пор разговор не выходил за рамки легкомысленного обмена мнениями. Шутками даже. Нет, она не желает ложиться с ним с постель, а принуждать ее он не собирается. Но немного поболтать о том о сем совсем неплохо после напряженного дня, и если в результате дойдет до чего-нибудь еще…

Ник бы не возражал. Чем больше он смотрел на Роз, тем желаннее она казалась. Сегодня у него было такое ощущение, что они попали в сказку. Так почему не плыть по течению? Какой тут вред?

Но сейчас в ее тоне легкомыслия не было и в помине. Я не могу позволить себе ребенка.

– Что-то не так? – ее хмурое лицо его тревожило.

– Все в порядке.

– Но у тебя не может быть детей?

– Я – нет.

– Вы с Максом пытались?

– Нет!

– О, – сказал он. – Знаешь, есть кое-что, о чем мы не подумали.

– О чем?

– О наследнике.

– Зачем нам думать о наследнике?

– Если ты умрешь, трон унаследует Джулиана.

– Эрхард сказал, что мы сделаем все нужные изменения. Долговременные изменения. Эта страна никогда больше не будет зависеть от суверена.

– Нет, конечно, – с сомнением ответил Ник.

– Не смей заявлять мне, что мой долг – завести ребенка, – взорвалась вдруг Роз с поразившей его яростью.

– Эй, – он шутливо поднял руки вверх. – Я не смею.

– Ты подразумевал это.

– Я только сказал, что было бы забавно поучиться тому, как не надо заводить детей.

– Ник, кончай.

– С детьми я определенно заканчиваю. Я сам их не хочу, и если ты их заводить не собираешься, то…

– Дискуссия окончена.

– Ладно, – ответил он и вытащил свою саблю.

– Что ты собираешься делать? – нервно спросила она.

– Эй, Роз, я не собираюсь изнасиловать тебя под угрозой сабли. Просто подумал, может, повесить ее у двери. Мне пришло в голову, что раз я обещал своей невесте не принуждать ее силой, то мне лучше разоружиться.

– Все твое оружие.

– У меня только сабля.

– И улыбаться прекрати, – сказала Роз, и Ник, сделав каменное лицо, аккуратно повесил саблю и повернулся к Роз.

– Неужели моя улыбка делает с тобой то же самое, что твоя – со мной?

– Я – что?

– Вот в чем корень зла. Мы его отыскали. Ты выглядишь очаровательно, когда смеешься. И когда сердишься. И пугаешься. Ты знаешь это?' Любое выражение твоего лица рождает у меня желание целовать тебя до бесчувствия.

– Это… какая-то ерунда, – промямлила Роз.

– Действительно. Но будь я проклят, если знаю, что тут можно поделать.

– Уверена, мне уже можно идти в свою комнату.

– Прислушайся. – Снизу раздавались смех, говор множества голосов. – Зачем мы приглашали так много народу?

– Они скоро уйдут. Я могу прокрасться…

– О, несомненно. Открыть дверь очень, очень тихо, проверить каждый дюйм коридорного пространства – нет ли кого. Опуститься на четвереньки, чтобы не высовываться за балюстраду. Медленно проползти вперед, надеясь, что никто не выглянет. Да, можно тебе напомнить, что некоторых гостей поселили на нашем этаже? Иностранные сановники разные. Любой из них может случайно выглянуть и наткнуться на невесту, ползущую в свою спальню. Вид будет потрясающий.

– Наверное, – согласилась она и улыбнулась. Проклятие, снова эта улыбка. – Так что нам делать?

– Почитать, – предложил Ник. – У меня где-то завалялись кое-какие документы.

– Поспать, по-моему, идея получше. Я совершенно без сил.

– Я тоже. – Он с надеждой взглянул через дверь на широченную кровать.

– Ты ложись в постель, – сказала она. – А я посплю на диване.

Диван был большущий. И выглядел очень, очень удобным. Ник посмотрел на него, вздохнул и понял, в чем его долг.

– Я порядочный человек.

– И что?

– Следовательно, ты ложишься на кровать, а я на диван.

– Но…

– Ничего не говори. Я знаю. Героизм у меня в крови. Просто перебрось мне подушки и пару одеял, и я буду тут страдать в одиночестве, пока ты занимаешь мое законное место принца.

Она фыркнула.

И на том спасибо. Он сумел рассмешить ее. Есть в ней что-то, что он никак не поймет. Ему отчаянно хотелось целовать ее, подобраться к ней поближе, попробовать, нельзя ли продвинуть отношения чуть дальше. Он всегда был противником брака – вообще прочных отношений, – но Роз медленно забирала над ним необъяснимую власть.

Он пытался обольстить ее сегодня и потерпел неудачу. Но не чувствовал себя уязвленным, а только хотел знать – почему? Не для себя, для нее. И радовался, что сумел ее рассмешить.

И с вопросом о детях тоже что-то неладно. Там тоже следует разобраться. Но пока Ник мог лишь наслаждаться весельем, сверкающим в ее глазах.

– Спокойной ночи, женушка, – он притянул ее к себе и чмокнул в нос. Одному богу известно, как сложно на том и закончить, но он сумел. – Сладких снов. Спи на своем королевском ложе, пока твой верный рыцарь сторожит твой сон.

– Мой верный рыцарь?

– По-моему, звучит очень трогательно. Это означает, что я буду спать в обнимку с моей саблей.

Хотя куда с большим удовольствием спал бы со своей дамой, добавил он про себя. Ему хотелось, чтобы смех остался в ее глазах.

Хотелось, чтобы его дама улыбалась.