плечи ее свело зябью; ветер цинично трепал ей юбку и задирал полы пальто. 'Завтра. Все завтра. А сейчас...' И, частя шаги, Сутулин решительно повернул назад.
'Именно сейчас: пока все спят. Собрать вещи (самое необходимое) и уйти. Бежать. Дверь настежь, пусть и они. Почему одному мне? Пусть и они'.
Действительно, квартира была сонной и темной. Пройдя по коридору прямо и направо, Сутулин решительно открыл дверь и, как всегда, хотел повернуть выключатель, находившийся у входа, но тот, бессильно завертевшись в пальцах, напомнил, что ток прерван. Это было досадным препятствием. Делать нечего; порывшись в карманах, Сутулин отыскал коробку спичек: она была почти пуста. Значит, три-четыре вспышки - и все. Надо экономить и свет и время. Дойдя до вешалки, он чиркнул первый раз: свет пополз желтыми радиусами сквозь черный воздух. Сутулин нарочно, преодолевая искушение, сосредоточился на освещенном клочке стены и свесившихся с крючьев пиджаках и френчах. Он знал, что там, за спиной, расползшееся черными углами мертвое, оквадратуриненное пространство. Знал и не оглядывался. В левой руке дотлевала спичка, правая сдергивала с крючьев и швыряла на пол. Понадобилась еще вспышка; глядя в пол, он направился в тот угол,- если он еще угол и если еще там, - куда, по его расчету, должна была сползти кровать, но нечаянно огонек под дыханье,- и черная пустыня сомкнулась вновь. Оставалась последняя спичка: он чиркнул ею раз и другой: огня не получалось. Еще раз - и шуршащая головка ее, отвалившись, выскользнула из пальцев. Тогда, повернувшись, боясь идти дальше вглубь, человек двинулся назад к узлу, брошенному под крючьями. Но поворот был сделан, очевидно, неточно. Он шел - шаг к шагу, шаг к шагу - с пальцами, протянутыми вперед, и не находил ничего: ни узла, ни крючьев, ни даже стен. 'Дойду же наконец. Должен же дойти'. Тело облипло холодом и потом. Ноги странно выгибались. Человек присел на корточки, ладонями в доски пола: 'Не надо было возвращаться. А так - одному, как стоишь, начисто'. И вдруг ударило: 'Жду, тут, а она растет, жду, а она...'
Жильцы квадратур, прилегавших к восьми квадратным гражданина Сутулина, со сна и со страху не разбирались в тембре и интонации крика, разбудившего их среди ночи и заставившего сбежаться к порогу сутулинской клетки: кричать в пустыне заблудившемуся и погибающему и бесполезно и поздно: но если все же - вопреки смыслам - он кричит, то, наверное, так.
1926
