Во время наряда по казарме, как обычно, москвича загнали в комнату офицеров вымыть пол. У Фирсова вспотели ладони: под кроватями небрежно валялись автоматы и боеприпасы к ним.
Солдат осторожно закрыл дверь на защелку. Затем Фирсов бросился под ближайшую кровать и вытащил автомат. Он пристегнул магазин, загнал патрон в патронник и вновь отсоединил магазин. Затем, дрожа всем телом, упер металлический приклад, перемотанный медицинским жгутом, в стену, а ствол приставил к боку, чуть повыше бедра.
Солдат прислушался: по-прежнему все было спокойно. Фирсов провел шершавым сухим языком по пересохшим губам и с силой надавил большим пальцем на спусковой крючок. Автомат вздрогнул, дернулся и вырвался из рук...
Умирающий Фирсов повалился на пол. Пуля, перекорежив все внутренности и вырвав часть челюсти, ушла в потолок. Кровь густыми толчками заливала пол. А снаружи наряд уже выбивал дверь, услышав одиночный выстрел.
Фирсов лежал скособочившись, не зная, что совершил единственную, но решающую ошибку. В офицерских автоматах использовались специальные патроны, где пули не прошивают тело насквозь, а вращаются в нем, разрывая все на своем пути. Так что Букреев отчасти оказался прав: Фирсов и в самом деле просчитался. А может, и нет. Кто их знает, этих назойливых и мстительных педерастов?
