образом, сможет получить от них талант. Вероятно, решил, что им можно заразиться, как гриппом. По мере того как я все лучше узнавала его, становилось ясно, что он не побрезгует черной магией, лишь бы украсть талант у кого-то из нас.

— Значит, ты была в доме Фолкнера, — уточнил Томас, — и увидела, как жена Хинтона Ландау спрятала что-то под полом? Но мне кажется, она предпочла бы сделать это, оставшись одна.

— Она считала, что находится одна в комнате. Мы с Хинтоном прятались под кроватью.

— Алтея, — фыркнул Томас, — я в жизни не встречал более распутной женщины, чем ты!

— Спасибо, дорогой, мне еще никто не делал такого изысканного комплимента.

— Кстати, насколько продвинулись твои мемуары?

— Я написала первую фразу: «Я родилась в…»

— Но это…

— Да, — вздохнула Алтея. — Какой-то автор украл у меня эту строку. История моей жизни!

Томас хмыкнул при мысли о том, что Чарлз Диккенс украл строку у Алтеи.

— Ладно, так что его жена спрятала под полом?

— Это случилось в сорок первом. И с тех пор я умираю от желания узнать, что это.

— А у тебя не было времени самой пошарить в тайнике?

— Нет. Как только она вышла, Хинтон вытолкал меня из комнаты. Я так туда и не вернулась.

— Господи! — покачал головой Томас. — Полагаю, именно это убийство собирается воссоздать Чарлз Фолкнер в ближайший уик-энд, и ты хочешь, чтобы Касси и Джефф туда поехали?!

— И Скайлар тоже, — добавила Алтея.

— О да, как я мог забыть! Я уже говорил, что Джефф отказывается ее видеть?

— Да, — улыбнулась Алтея.

— Расскажи мне о Фолкнере, о нераскрытом убийстве и почему он никак не может забыть о нем после стольких лет.

— Кое-кто считал, что в том убийстве повинен Чарлз. Для него тот уик-энд был несчастливым. Видишь ли, мы с Чарлзом два года жили вместе, втайне, конечно, никакой публичности. Он был безумно в меня влюблен.

— Как и все мы.

Алтея улыбнулась.

— Я не любила Чарлза, и он это знал. Но мы понимали друг друга. Он был совсем неплох в постели, и, конечно, деньги тоже имели значение. В то время я была довольна бедна, но имела то, чего жаждал Чарлз: актерский талант. Беда в том, что он страшно ревновал меня к одному мужчине.

— Могу я предположить к кому? К Хинтону Ландау, не так ли?

— Да. Чарлз часто закатывал мне жуткие скандалы из-за моего партнера по сцене.

— И все потому, что вы с Хинтоном были любовниками?

— Нет! Ирония заключается в том, что мы с Хинтоном стали любовниками только в день убийства.

Томас нахмурился:

— Неужели именно ревность была причиной убийства бедной молодой женщины? Как ее звали?

— Флоренс Майерс. Никогда не забуду этого имени. Правда заключалась в том, что у каждого из нас был мотив для убийства. Она была настоящей ядовитой змеей, причем совершенно бесталанной. Зато была гением интриг, лжи и обладала величайшей способностью отбивать чужих мужчин. Если уж на то пошло, я тоже могла убить ее, потому что застала ее в постели с Чарлзом.

Томас положил ладонь на руку Алтеи:

— Почему бы тебе не рассказать все по порядку?

Алтея набрала в грудь воздуха:

— Я много лет размышляла об этом, но разгадки так и не нашла. И не вижу в этом ни малейшего смысла. Была суббота, в доме находилось много людей, как всегда, когда приезжал Чарлз. Мы с Хинтоном только что закончили наш третий совместный фильм, но если не считать наших сцен, друг до друга не дотрагивались. Даже не целовались тайком. Только перед камерой. — Она криво усмехнулась:

— Но не из-за того, что у Хинтона были высокие моральные принципы. Всему причиной была его стерва жена. Рут не отходила от мужа. Он женился на ней совсем мальчишкой и с того времени был относительно ей верен.

— Относительно? — усмехнулся Томас.

— Что ты хочешь? Это ведь Голливуд. Но так или иначе, Рут знала, что мы влюблены друг в друга. Правда, это была платоническая любовь. Стоило нам уйти из кадра, как мы разбегались по разным углам. Однако она пронюхала о наших чувствах и выжидала нужного момента, чтобы отомстить. Утром в субботу Рут пришла ко мне, желая кое-что показать. И показала. Чарлза и Флоренс в постели. Увидев, что вытворяют Чарлз и эта потаскуха, я…

— Ты видела своими глазами?!

— В старом доме Чарлза повсюду были смотровые отверстия. Он был и остается мерзким грязным типом. Рут повела меня наверх, на чердак, и показала один из таких глазков, выходивших прямо в спальню Чарлза, которую мы с ним часто делили. И там, на постели, он и глупая шлюха совокуплялись, как кролики!

Томас покачал головой. Даже после стольких лет Алтея все еще злилась.

— Что случилось после того, как ты все увидела? — спросил он.

— Я не пришла в бешенство! Ведь я была влюблена в другого мужчину, а хранила верность этому… этому идиоту, который преспокойно тащит в постель другую женщину! И что еще оскорбительнее, на ней был мой пеньюар, который я купила в Париже.

— Поэтому ты пошла к Хинтону?

— Пошла. Я сдерживалась из уважения к Чарлзу и жене Хинтона. Но после его предательства и ее подлой мести я потеряла уважение к тому и другому. Отправилась к Хинтону и заявила, что он не посмеет сказать мне «нет». Это был лучший день в моей жизни. Секс с любовью куда чудеснее, чем секс без любви!

— Это правда, — улыбнулся Томас. — Значит, пока ты была с Хинтоном, девушку убили.

— Да. Это случилось днем, когда мы с Хинтоном были в спальне, которую тот делил с женой. Знаю- знаю, это было глупостью с моей стороны, но в ту минуту никто из нас не мог думать связно. Это была чистая, слепая страсть. О, как мне этого не хватает!

— И в какой-то момент вы с Хинтоном оказались под кроватью.

— Мы услышали, что в доме поднялся шум. Однако понятия не имели, что происходит, поскольку занимались любовью добрых четыре часа. К тому времени мы немного остыли и стали прислушиваться. Случись все часом раньше, мы ничего бы не услышали. А когда за дверью раздались голоса, мы залезли под кровать.

— И тогда жена Хинтона вошла в комнату и спрятала что-то под полом?

— Да.

— Но она должна была видеть, что постель смята! — удивился Томас.

— Ну… — протянула Алтея, — до кровати мы не дошли. Пол, письменный стол…

Томас усмехнулся:

— Так она выдрала доску из пола?

— Не знаю. Там, видимо, был тайник. А может, просто доска отставала.

— Интересно. И ты не видела, что именно она положила?

— Нет. После ее ухода мы с Хинтоном поспешно оделись и покинули спальню.

— Но на месте убийства нашли какую-то его вещь?

— Орудие убийства. Нож. Сувенир с его последнего фильма. Вся страна могла подтвердить, что это нож Хинтона.

— Думаешь, если бы Чарлз был убийцей, он стал бы устраивать эти детективные уик-энды? Зачем ему искать убийцу? — спросил Томас, немного поразмыслив.

— А почему нет? Пусть даже они обнаружили бы правду, какая полиция поверит гостям, раскрывшим давнее убийство? Из всей компании в живых остались я и Чарлз, так что судить некого. Но его гости носят