Хоккайдо. То, видите ли, у них поломалась машина, то их занесла непогода...

«Интересно, что ты сейчас у нас забыла?» — гля­дя на «Хризантему», хмурился Баулин.

Хмуро смотрели на незваную гостью и погранич­ники на баке.

— Зарятся на наши Курильские острова. И под­зуживают их эти самые янки. «Благотворители»! — с раздражением сплюнул за борт Алексей Кирьянов. — И ведь зря подзуживают — не по зубам ла­комство.

— Оно, конечно, после сорок пятого их уже не так-то легко подзудить: ученые стали, — усмехнулся боцман Доронин. — До войны, знаете, до чего дело доходило? — обернулся он к молодым матросам. — Как выйдешь в дозор, обязательно их встретишь. Эти ихние кавасаки в наши воды за сельдью и треской, словно мухи на мед, слетались. А схватишь за шиво­рот, бормочут: «Мы не знали, мы ошиблись». А где уж там «ошиблись»! Под самый берег, черти, подва­ливали. За крабами к Камчатке японцы с целыми плавучими заводами приплывали.

— Извиняюсь, товарищ боцман, сколько же вам тогда было лет?.. Двенадцать? — с самым серьезным видом спросил сигнальщик Левчук.

— При чем тут я? Командир рассказывал, — спо­койно возразил Доронин.

— На юте, отставить разговоры! — оборвал с мостика капитан третьего ранга и нажал кнопку. На сторожевике зазвенел колокол громкого боя — тре­вога!

Пограничники вмиг заняли места согласно боевого расчета.

Не разворачиваясь против ветра и не обращая внимания на свежую волну, Баулин с ходу подошел к японской шхуне.

Он сам отправился на борт «нарушительницы» с досмотровой партией.

«Теперь-то уж мы тебя схватим за руку!» — обрадованно подумал капитан третьего ранга. Однако ему пришлось разочароваться: на шхуне не оказалось ни одной рыболовной снасти, ни одной рыбьей чешуи на палубе и в трюмах. Не в пример другим японским рыболовецким судам, «Хризантема» блистала чисто­той. Что за чертовщина! Зачем же она нарушила мор­скую границу?..

Шкипер «Хризантемы», маленький, черноволосый, вертлявый человек, не скупился на извинения за не­вольное, как он заявил, пребывание в советских водах. Льстиво кланяясь и прижимая к животу судовые до­кументы, он с готовностью предложил обыскать не только трюмы, а и всю шхуну. Он очень рад видеть советского офицера своим гостем. О! Неужели рус­ский офицер сомневается в искренности его слов? У него абсолютно ничего нет. Он не собирался ло­вить рыбу или бить котиков. Он никогда бы не позво­лил себе этого, никогда! Скоро начнется тайфун, очень сильный тайфун! «Хризантема» надеялась полу­чить приют в советской бухте.

Баулину надоела болтливость шкипера. Берега острова К- не имеют бухт, защищенных от штормового наката. Господину шкиперу должно быть это хорошо известно и незачем заходить в советские воды. Япон­ цы — опытные моряки, и не им бояться тайфуна, да еще на таком отличном судне, как «Хризантема».

Самый тщательный обыск не дал никаких резуль­татов. Правда, пограничники обнаружили на шхуне первоклассную радиостанцию. Но в этом, собственно, нет ничего предосудительного. Каждое судно вправе иметь радиостанцию. Баулин был удивлен другим: в кают-компании «Хризантемы» он увидел двух ино­ странцев. Развалясь в кожаных креслах, они пили виски, будто у себя дома. Из заокеанских паспортов, снабженных всеми положенными визами, явствовало, что это газетные корреспонденты. Они путешествуют по Японии.

«Хозяева!» — решил Баулин. Однако он возвратил пассажирам «Хризантемы» документы и сказал по-английски, что впредь не рекомендует им плавать на судне, шкипер которого не считается с международ­ным морским правом.

Путешественники поблагодарили за совет и пред­ложили Баулину стаканчик сода-виски. Жаль, что господин офицер отказывается. Сода-виски отлично согревает организм, а сегодня такая мерзкая погода! Шкипер улыбался и пространно выражал свое . восхищение отвагой красных пограничников, рискую­щих выходить в океан на небольшом судне. Он так и сказал по-русски: «Отвасный красный пограницника».

Баулин предложил шкиперу в течение пятнадцати минут покинуть советские воды.

Шкипер был удивлен. Как, его не арестовывают и не ведут в бухту? Как, с него даже не берут штраф? Какие благородные советские пограничники! Склоня­ясь в бесчисленных поклонах, он проводил Баулина до трапа.

— Я бы так запросто их, наглецов, не отпустил! — пробормотал Алексей Кирьянов, услышав о решении капитана третьего ранга.

— Командир знает, что делает, — отрезал Доро­нин. По правде говоря, он удивился не меньше Кирья­нова: задержать «нарушителя» в советской зоне — и отпустить на все четыре стороны!

Подивился решению командира и рулевой Атла­сов. Быстро перебирая ручки штурвала, он мельком глянул через плечо вслед удалявшейся «Хризантеме». Переваливаясь с борта на борт, «Вихрь» снова повернул к северу.

— На сколько часов у нас горючего? — позвонил Баулин в машинное отделение.

— Часов на двадцать! — последовал ответ.

— Добро!

Вскоре «Хризантема» скрылась за гребнями волн. А минут через десять радист «Вихря» перехватил новую шифрованную радиограмму. Шифр был изве­стен пограничникам. Шхуна предупреждала кого-то о близости советского сторожевика.

— Так я и знал! — повеселел Баулин. — Теперь всю сеть вытащим. — И отдал команду: — Право ру­ ля на обратный курс!

Ясно, что «Хризантема» не заблудилась в океане. Радиосигналы и излишняя болтливость шкипера, ко­торый, словно нарочно, хотел во время обыска подоль­ше задержать пограничников, подсказали Баулину ре­шение сделать вид, будто его удовлетворили объясне­ния японца, и отпустить шхуну с миром.

«Вихрь» вторично развернулся к югу.

Вскоре в пределах видимости вновь показалась стройная шхуна. Словно играючи, она с легкостью неслась по волнам.

— Хорошо идет, чертовка! — не удержался Ат­ласов.

— Моряки приличные! — подтвердил Баулин и, приказав повернуть корабль на тридцать градусов к западу, спустился в радиорубку, чтобы передать кодограмму на остров Н., на базу погрансудов.

Похоже было, что «Хризантема» дразнит погра­ничников: завидев советский сторожевик, она быст­ рым маневром ушла на полмили в нейтральные воды, но через полчаса снова приблизилась. Шхуна явно от­влекала «Вихрь», а Баулин будто не замечал ее и продолжал путь на юго-запад.

Миновали траверз мыса Ю., а «Хризантема» все еще шла с левого борта параллельным курсом и не собиралась отставать от сторожевика.

В третий раз вестовой принес перехваченную ра­диошифровку. И тут «Хризантема» резко вильнула в советские воды. Теперь форштевень ее был направ­лен прямо на «Вихрь». По-видимому, присутствие на шхуне иностранцев вернуло юркому шкиперу преж­нюю наглость, и он прибег к старому приему японских пиратов — угрозе тараном.

Не трудно было представить, чем это могло кончиться для небольшого сторожевика. «Хризантема» — форштевень у нее с оковкой — попросту рассекла бы его, как топор щепку.

— Вежливые: хотят поздороваться за ручку! — деланно ухмыльнулся Кирьянов.

— Пугают! — помрачнел Доронин.

Вдобавок к мотору японец, не считаясь со свежим ветром, рискнул поднять все паруса. Усы бурунов у форштевня «Хризантемы» вспенились. Накренясь на правый борт, она понеслась еще стремительнее

Однако этот маневр произвел на Баулина не боль­ше впечатления, чем новая порция брызг, брошенная волной в лицо, так, по крайней мере, подумалось рулевому Атласову. Капитан третьего ранга только прищурился. Уже отчетливо были видны фигуры стоя­щих на баке «Хризантемы» иностранных корреспон­дентов, когда он, не сворачивая с курса, приказал сделать предупредительный выстрел из носового ору­дия.

Суда находились в это время друг от друга в ка­ком-нибудь кабельтове. «Хризантема», накренясь еще больше и едва не касаясь реями волн, свернула в сто­рону.

Баулин взглянул на ручные часы и довольно, улыб­нулся: слабоваты нервишки у