Лусиан.

Лицо Дженкинса исказила гримаса ужаса. Он трудно и часто дышал.

- Чего… чего вы хотите, милорд?

- Полагаю, вам есть, в чем признаться.

- Признаться? Я не знаю, что… что вы имеете в виду. Лусиан крепче натянул шейный платок и намотал его на руку. Дженкинс схватился за горло, но более уступчивым не стал.

- Кто заплатил вам зато, чтобы вы подделали письмо? - спросил Лусиан, теряя терпение.

- Какое… письмо? Взбешенный увиливанием клерка, Лусиан толкнул его к окну и высунул его голову наружу, чтобы тот мог вдоволь налюбоваться булыжной мостовой с высоты третьего этажа.

- Падать вы будете долго.

Дженкинс издал звук, похожий на жалобное мяуканье.

- Скажите, кто вас нанял.

- Я не могу. Он убьет меня…

- А я, по-вашему, что собираюсь с вами сделать?

Но клерк лишь всхлипнул и замотал головой. Тогда Лусиан приподнял его за пояс брюк и толкнул наружу, так что теперь из окна торчала не только голова, но и весь торс. Затем наружу высунулись и бедра несчастного. Вскоре Дженкинс уже весь свисал из окна головой вниз. Лусиан держал его за одну лодыжку.

И тогда Дженкинс, почуяв скорую смерть, завизжал от ужаса:

- Ладно! Я расскажу вам, что я знаю!

Лусиан еще немного подождал перед тем, как затащить Дженкинса обратно. Клерк скорчился на полу, держась за горло, с животным страхом в глазах глядя на своего мучителя.

- Советую говорить только правду, - сказал Лусиан, когда гнев его немного утих. - Вас повесят за измену, если я не вмешаюсь и не потребую для вас снисхождения.

Клерк судорожно сглотнул и закивал.

- Это вы разгласили информацию о поставках золота несколько месяцев назад?

- Да, милорд, - с запинкой произнес Дженкинс.

- Полагаю, что у вас имелась на то серьезная причина? Вы понимаете, что из-за вас погибли люди? Много людей.

Лицо клерка исказилось мукой.

- Я никогда не думал… Мне, очень нужны были деньги, чтобы расплатиться с долгами… и моя мама… Они сказали, что убьют ее, если я не подчинюсь. Клянусь, я не знал, что золото окажется у французов.

- Вы этого не понимали? - презрительно переспросил Лусиан.

- Нет! Мне всего лишь велели сообщить сроки поставок. - Но после того как в министерстве разразился скандал, вы поняли, в чем состоит ваше преступление, не так ли?

Дженкинс повесил голову.

- Да, - прошептал он. - Но было уже поздно. Я слишком глубоко увяз.

- Хорошо. Тогда скажите, кто организовал те кражи.

- Не знаю, честное слово, не знаю, милорд, - с мольбой в голосе сказал Дженкинс, преданно глядя Лусиану в глаза. - Я всего лишь мелкая сошка. Я слышал, как упоминали имя главного. Дважды слышал. Лорд Калибан. Но я никогда его не видел.

- Кто-то должен был отдавать вам приказы.

- Да. Я получал инструкции от одного джентльмена. Его зовут сэр Джайлс Фрейн.

У Лусиана защемило сердце при звуке этого имени, но Филипп избавил его от необходимости отвечать. Он заговорил впервые за все время, пока они находились в доме Дженкинса.

- Сэр Джайлс вот уже несколько месяцев как мертв. Лусиан невольно перевел взгляд на Филиппа. Филипп был одним из немногих, кто знал, как на самом деле принял смерть сэр Джайлс.

Лусиан посмотрел на свои руки, которые вдруг стали дрожать. В памяти его всегда будут живы те ужасные мгновения. Убийство друга пробуждало в его душе что-то темное и дурное, то, что он стремился забыть. И все же он готов был убить еще раз, если такой ценой можно было остановить Калибана и его приспешников.

- Удобное признание, - сказал, наконец, Лусиан, - если учесть, что сэр Джайлс уже не в состоянии постоять за себя и свое доброе имя. И после этого вы рассчитываете на то, что я вам поверю?

- У меня есть доказательство, милорд. Хотите его увидеть?

- Да.

Боязливо оглядываясь на Лусиана, клерк с трудом поднялся на ноги и прошел в угол комнаты. Лусиан окинул взглядом спартанское жилье Дженкинса: койка, стол, стул и лампа для чтения, да еще шкафчик и жаровня, чтобы готовить еду. Если Дженкинсу и платили за измену, то по обстановке его жилья этого не скажешь.

Обойдя стол, клерк стал на колени и вытащил из пола доску. Достав кожаный мешочек, он протянул его Лусиану:

- Они все здесь - все указания, что сэр Джайлс давал мне за этот год.

Лусиан бегло просмотрел содержание посланий, нацарапанных на мелких листках бумаги.

- Не вижу ничего, что указывало бы на сэра Джайлса. Вы могли подделать эти записи так же, как подделали мое письмо.

- Но я их не подделывал, милорд! Клянусь! И почти все деньги, что он передавал мне, тоже тут. Сто фунтов. Как только я понял, я… я не смог их потратить. Я сказал сэру Джайлсу, что больше не буду помогать. Я умолял… но он настаивал. Он сказал, что Калибан убьет мою мать, если я не сделаю того, что он требует.

У Дженкинса был такой несчастный вид, что Лусиан был склонен, ему поверить. Более того, Лусиан знал, на что способен Калибан. Он бы выполнил угрозу.

- Если тот, кто оставлял вам распоряжения, мертв, то, как вы сейчас поддерживаете связь с бандой Калибана?

- Донесения оставляют для меня в цветочном горшке у входной двери. Я никогда не видел того, кто их оставляет.

Лусиан впился в него взглядом. Он мог бы запугать любого. Дженкинса трясло, но от своих слов он отступаться не стал.

- Хорошо, - сказал Лусиан. - Расскажите мне о последнем письме. Вы подделали мой почерк?

- Да, милорд. У меня было несколько ваших писем, и я тренировался не одну неделю.

- И как вам удалось завладеть моей печатью?

- Никак. Я не имею доступа к вашей печати, и вы об этом знаете. Мне предоставили несколько восковых оттисков с вашей печатью. Изготовить сургучную облатку труда не составило. Для этого нужен всего лишь очень острый и тонкий нож.

- Должно быть, кто-то завладел вашим кольцом с печатью, - предположил Филипп.

Лусиан хранил печать в сейфе в Уайтхолле, и еще одно кольцо с печатью он держал дома в кабинете. И вдруг с неожиданной ясностью ему припомнилось то утро, когда он, войдя в кабинет, обнаружил там Бринн и ее брата. А на следующее утро она оказалась там одна. Говорила, что искала пропавшую серьгу.

Господи… Неужели то была очередная ложь? Лусиан не удивился бы, если бы узнал, что сэр Грейсон украл печать. Но Бринн?! Неужели и она в этом замешана?

Первым его побуждением было с ходу отмести такую возможность, вторым - отчаянное желание защитить ее, не дать, делу ход, спасти от обвинения в государственной измене. Бринн была его женой! Она носила под сердцем его ребенка! Она была женщиной, завладевшей его сердцем. Выбирать между ней и долгом? Тогда лучше выбрать смерть.

Лусиан сжал зубы. В том, что касалось Бринн, на его объективность можно было не рассчитывать. Даже если он и подозревал ее, то Филипп знать об этом не должен. По крайней мере, до тех пор, пока вина ее не будет доказана. Придется выяснить правду у самой Бринн. А тем временем ее братец мог уже запросто готовить золото к отправке во Францию…

Лусиан тряхнул головой, отгоняя наваждение, и посмотрел на дрожащего клерка:

- Надеюсь, вы понимаете всю серьезность вашего преступления против государства? Вы понимаете, что