Позвонила Гэл Апланальп.
И с ходу сказала, что должна сообщить о неудачном стечении обстоятельств.
Ричард сидел и ждал. Нельзя сказать, чтобы он чувствовал прилив жизненных сил. У него все еще жужжало в правом ухе после недавнего часового разговора с Энстис. Потом позвонил вернувшийся из Италии Гвин и, задыхаясь от восторга, поведал Ричарду о душевном тепле итальянцев, об их великодушии, эрудиции и прозорливости, а также об их готовности покупать книгу под названием «Амелиор» в беспрецедентных количествах.
— Расскажи мне все по порядку, — сказал Ричард.
Во вторник, начала Гэл, ее ассистентка Крессида осталась дома, чтобы взяться за роман «Без названия». Так что во вторник Крессида на работу не вышла. Не вышла она и в среду, и в четверг. Что же случилось? Оказалось, что во вторник утром, прочтя половину необычайно короткой первой главы «Без названия», Крессида почувствовала приступ диплопии, то есть у нее начало двоиться в глазах. Приступ был достаточно сильный — ее лечащий врач даже заподозрил (представь себе) случай «сосудистого смущения» или даже — очень может быть — органическое повреждение центральной нервной системы. Как себя чувствует Крессида? Прекрасно. Она сейчас на легкой работе и много отдыхает.
— Я сейчас сделаю ксерокопию романа и переправлю ее Тоби Миддлбруку из «Квадранта». У него наметанный глаз, да и книга в аккурат по его части. Но мы с Крессидой обе сошлись на том, что «Без названия» — роман смелый и амбициозный.
— Сколько успела прочесть Крессида?
Гэл всегда старалась быть с клиентами предельно откровенной.
— Девять страниц, — ответила она.
Ричард попрощался и повесил трубку. Он расчистил на письменном столе место для своих локтей, уперся ими и какое-то время сидел, опустив голову на руки.
~ ~ ~
— Кусок дерьма, — сказал Стив Кузенс, обращаясь про себя к старику, который минут десять переходил дорогу: «зебра» перехода лежала перед ним, как спортивная дорожка.
Стив свернул с Флорал-Гроув на Ньюленд-Кресент. Чем стать таким, уж лучше подохнуть. Номер шестьдесят восемь. Он затормозил. Это был дом Терри. Сам Терри Скуззи был не нужен. Дома Терри следовало искать в последнюю очередь. Наверное, он где-нибудь в клубе проворачивает какое-нибудь дельце или валяется с чернокожей цыпочкой в квартире над казино на Квинсуэй. Посмотрели бы вы на этих обкуренных придурков: дым из ноздрей так и валит, как будто у них в черепе пожар.
Двое детей, две девочки в цветастых платьицах, со смешными, загнутыми вверх косичками, играли в садике с качелями, металлической лесенкой и горкой. Под обтрепанными деревьями. Подобная сценка не затронула в душе Стива никаких детских струн. Осторожнее, девочки: мама идет. Мама была одета в тренировочный костюм — она готовила что-то у плиты, пар скрывал ее лицо. Вот она высунулась в кухонное окно: «Чтоб через минуту были дома…» Стив сидел в своем «косуорте» — приземистом, с низкой посадкой гоночной машины. Он повернул голову: на заднем сиденье спал Тринадцатый. А этот что делал прошлой ночью? Угнал двухэтажный автобус и сгонял в Шотландию и обратно? По треугольникам лица Скуззи — равносторонним, равнобедренным и неравносторонним — пробежала судорога, и они вновь замерли.
— Я против беспричинного насилия, — любил повторять Стив.
Это было неправдой, и все это прекрасно знали. Одно из его прозвищ было Беспричинный.
— Боже, — пробормотал во сне Тринадцатый.
Стив обернулся: Тринадцатый спал… Можно ли считать Ричарда Талла умным человеком? Стив знал оптовиков, которые закончили Оксфорд или Кембридж или не важно что. Им по тридцать два, тридцать три года, а у них в подчинении уже была целая команда, которая переправляла товар за пять тысяч километров: афганские армейские командиры, японские дипломаты и британские таможенники — все работали на них. Вот это, я понимаю, умные ребята. Это — организация. Наркотики, поставщики — это затягивает все больше и больше, пока ты не лопаешься, как напившийся крови клещ. Успех в делах — это такая скука. В бизнесе, которым он занимался, благоразумнее переживать кризис среднего возраста, пока тебе еще нет тридцати. И что же? Деньги у него есть. Но он не мог себе представить, что пойдет по проторенной дорожке. Купит бар на Тенерифе, где будут подавать коктейли и яйца по-шотландски и показывать по видику «Матчи дня». Может быть, сейчас там все по-другому. Теперь у них, наверное, есть спутниковый канал «Скай».
Непослушные дочки не спешили домой. Старшая демонстрировала младшей трюк на горке. Надо было подпрыгнуть наверху и приземлиться на попу посередине спуска. Маленькая не решилась повторить трюк. Мысли Стива рассредоточились и устремились на другой предмет. Он перестал думать о том, как ему разобраться с Терри, и начал думать о том, как разобраться с Гвином Барри.
Конечно, Гвин паркует свою машину не на улице. Трудно сделать что-нибудь с человеком в тихой гавани его собственного дома, который не сводит с тебя пристального взгляда своих окон. Охраняемая парковка в некоторых обстоятельствах способствует долголетию городского жителя. И вам не грозит язва или рак, которые можно нажить, когда по два часа в день тратишь на то, чтобы припарковать свою долбаную машину. Может, перехватить его у выхода из спортивного комплекса на шоссе Уэствей? Подослать Уэсли или Ди. К примеру, Гвин выходит из-за утла — и тут Ди на полном ходу налетает на него. Представьте себе черную глыбу весом в сто кило, которая летит на вас на скорости пятнадцать километров в час. Вы падаете, и этот амбал обрушивается на вас сверху. Ладно, там посмотрим.
Стив взял мобильник и позвонил Класфорду.
— Класфорд? Сегодня вечером, приятель. — Потом, помолчав, добавил: — Нет. Тебе придется сходить в кино.
— В кино? — осторожно переспросил Класфорд.
— В главной роли Одра Кристенберри. Трогательная история о том, как группу подростков отправляют в деревню во время бомбежек сорокового — сорок первого. Сделаешь его в сортире.
— Боже, — только и сказал Класфорд.
Девочки ушли домой пить чай. Где-то позади пронзительно завыла полицейская сирена, Оу-оу-оу! — точь-в-точь как какой-нибудь комик-педераст. Стив мучительно зевнул. Завел мотор и включил первую скорость. И тут прямо перед его «косуортом» остановилась монашка; Стив, вздыхая, ждал, пока она не пройдет, а она остановилась, чтобы рассмотреть какое-то пятнышко на своем белоснежном нагруднике. Потом посмотрела на Скуззи. Несколько секунд девственник и девственница взирали друг на друга с девственной яростью.
— Кусок дерьма, — сказал Скуззи, отъезжая.
— Там играет Одра Кристенберри. Она ведь тебе нравится?
— Она там играет? А я думал, что этот фильм снимали в Англии.
— Она — актриса, — сказал Ричард. — Ее голос могли дублировать. Тебе пива, как всегда?
— Лучше кампари с содовой, — сказал Гвин.
— Нет. Тебе портера. Ведь в Уэльсе все его пьют?
— Ладно, давай. Когда начало?
Они взяли напитки и направились к своим женам. Джин с тоником для Джины. Минеральная вода для Деми. Она сказала, что алкоголь ей противопоказан: теперь Ричард знал, насколько строго он ей противопоказан. Деми была исключением и еще в одном смысле. В свое время Ричард, Гвин и Джина вместе с бессловесной Тильдой провели в «Улитке и капусте», если все сложить, по меньшей мере год. Теперь Таллов и Барри редко можно было увидеть в полном составе. Ричарду даже пришлось пообещать Джине, что он будет паинькой.
— Что с твоим романом? — поинтересовался Гвин. — С тобой все в порядке, любимая?
Деми выглядела абсолютно нормально. Ричарду даже показалось, что она распространяет вокруг
