сторона зла: красота противостоит безжалостному уродству, тирания — королевской власти, умеренная свобода по доброму согласию противостоит принуждению, которое давным-давно утратило какую бы то ни было цель, кроме власти как таковой, и так далее; но обе стороны, в определенной степени, защищают ли они или разрушают, нуждаются в некотором контроле. Но если вы, так сказать, дали «обет бедности», отказались от контроля и радуетесь вещам ради них самих, безотносительно к себе, смотрите, наблюдаете, отчасти познаете, тогда вопрос правоты и неправоты контроля и власти утратит для вас всякий смысл, а орудия власти станут бесполезными побрякушками. Это — естественный пацифистский взгляд на вещи, что всегда приходит на ум, если идет война. Но, похоже, с точки зрения Ривенделла подобный подход к жизни, конечно, прекрасен, однако есть в мире вещи, с которыми ему не справиться; и от них, тем не менее, зависит само его существование. В конечном итоге лишь победа Запада позволит Бомбадилу остаться или даже просто выжить. В мире Сауронау него нет будущего.

В моем представлении с женами энтов Том Бомбадил никак не связан. Что с ними случилось, в данной книге не разъясняется. Он в некотором роде ответ им в том смысле, что он, — по сути дела, нечто диаметрально противоположное, олицетворяя, скажем, Ботанику и Зоологию (как науки) и Поэзию в противопоставлении Скотоводству, Сельскому Хозяйству и практичности.

На самом деле, как мне думается, жены энтов исчезли безвозвратно, будучи уничтожены вместе со своими садами в войне Последнего Союза (Вторая эпоха 3429—3441), когда Саурон использовал тактику «выжженной земли» и спалил их владения дотла, чтобы помешать наступлению Союзников вниз по Андуину (в томе II на стр. 79 есть на это ссылка [2]). Сохранились они только в «земледелии», переданном людям (и хоббитам). Безусловно, есть вероятность того, что иные из них бежали на восток или даже попали в рабство: тираны, даже в таких преданиях, должны обеспечивать экономическими и сельскохозяйственными тылами своих солдат и кузнецов. Если кто-то из них и выжил таким образом, они наверняка непомерно отдалились от энтов, так, что возобновление отношений стало бы крайне затруднительным, — разве что, соприкоснувшись с индустриализированным и милитаризованным земледелием, они чуть набрались бы анархического духа. Надеюсь, что так. Я не знаю.

Хоббитята очаровательны, но боюсь, что в этой книге увидеть их можно лишь в начале тома I, и то мельком. Эпилог, содержащий в себе картинку более подробную (хотя и довольно неординарного семейства) удостоился столь дружного осуждения, что включать его я не стану. Надо же где-то поставить точку. Да, Сэм Гэмджи в некотором смысле в родстве с доктором Гэмджи — в том смысле, что имя его не облеклось бы в такую форму, если бы я не слышал о повязках «гэмджи»; и, помнится мне, некий доктор Гэмджи (наверняка родственник) жил в Бирмингеме в пору моего детства. Как бы то ни было, это имя мне всегда казалось знакомым. Первым возник Папаша Гэмджи; для моих детей он — персонаж просто-таки легендарный (прототипом ему послужил вполне реальный старикан, вот только звали его иначе). Но, как вы прочтете в разъяснении, в этой истории Гэмджи является «переводом» подлинного хоббитского имени, восходящего к названию деревни (занимающейся плетением веревок), англизированному как «Gamwich» (произн. «Гэммидж») близ Тайфилда (см. том II стр. 217) [3]. Поскольку Сэм был близким другом семейства Коттонов /*Обыгрывается значение фамилий: Cotton ассоциируется с англ. cotton wool (вата), wmgee, как уже говорилось неоднократно, — с разновидностью ватных повязок (Gamgee-tissue).*/ (еще одна производная от названия деревни), я поддался искушению состряпать что-то вроде хоббитской шутки и написал «Gamwichy» [произносится «Гэммиджи». — С.Л.] как «Gamgee» [«Гэмджи». — С.Л.], хотя не думаю, что в настоящем хоббитском диалекте такая шутка когда- либо возникала на самом деле.

Персонажей, четко противопоставленных Магам, в книге нет; это перевод (возможно, неадекватный, но на протяжении всего текста противопоставляемый другим терминам, обозначающим «колдунов») кв. — эльфийского истари. В Третью эпоху об их происхождении было известно лишь немногим (скажем, Эльронду и Галадриэль). Говорят, что впервые они появились около 1000 года Третьей эпохи, когда тень Саурона только начала расти и обретать новый облик. Они всегда выглядели как старцы, но в ходе трудов своих медленно старели еще больше, и исчезли, когда пришел конец Кольцам. Считалось, что они — Посланники (в терминах этого предания — с Дальнего Запада из-за Моря), и истинная их миссия — Гандальв сохранил ей верность, а Саруман извратил ее — поддерживать и пробуждать врожденные силы Врагов Саурона. Противоположностью Гандальва был, строго говоря, Саурон, в одном из аспектов Сауроновой деятельности; как Арагорн — в другом.

Уцелевший балрог явился из «Сильмариллиона» и легенд Первой эпохи. Так же, как и Шелоб. Балроги, чьим главным оружием служили бичи, были первозданными духами уничтожающего огня, главными слугами первозданной Темной Власти Первой эпохи. Предполагалось, что всех их уничтожили при низвержении Тангородрима, северной крепости Темного Властелина. Но выясняется (в любой эпохе обычно присутствуют пережитки предыдущих, чаще дурные), что один из них спасся и укрылся под горами Хитаэглина (Туманные горы). Примечательно: только эльф знает, что это за существо — и, конечно же, Гандальв.

Имя Шелоб (английский, изображающий В.н. «she+lob» = паучиха) является переводом эльфийского «унгол», «паук». Она представлена в т. II стр. 332 как потомок гигантских пауков долин Нандунгортина, что фигурируют в легендах Первой эпохи, особенно в главной из них, в повести о Берене и Лутиэн. Ссылки на нее встречаются то и дело, поскольку, как указывает Сэм (том II стр. 321) [4], данная история в известном смысле является ее продолжением. Оба — Эльронд (и его дочь Арвен Ундомиэль, очень похожая на Лутиэн и внешностью, и судьбой) являются потомками Берена и Лутиэн; точно так же, как в гораздо более дальнем колене Арагорн. Сами гигантские пауки были лишь отпрысками Унголиантэ, первозданной поглотительницы света, что в обличий паучихи пришла на помощь Темной Власти, но в итоге рассорилась с сообщником. Таким образом, Шелоб и Саурон, сподвижник Темной Власти, не связаны никаким союзом, но лишь общей ненавистью.

Галадриэль — ровесница Шелоб, или даже старше. Она — последняя из Великих, кто еще остался среди Высоких эльфов; она «пробудилась» в Эльдамаре за Морем, задолго до того, как Унголиантэ явилась в Средиземье и расплодила там свое потомство.....

Ну что ж, после долгого моего молчания вы истребовали-таки вполне себе длинный ответ. Надеюсь, не слишком длинный даже для такого отрадного, ободряющего интереса. Я глубоко вам за него признателен; и надеюсь, все живущие в Каррадейле [5] примут мою благодарность.

Искренне Ваш,

ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.

1. «Углук у багронк ша пушдуг Саруман-глоб бубхош скай».

2. «... Сады жен энтов разорены; люди называют их ныне Бурыми землями».

3. «Мой дед, а после него — мой дядюшка Энди... он много лет канатный двор держал близ Тайфилда».

4. «Подумать только, мы ведь по-прежнему в той же самой истории! Она продолжается. Неужто великие предания никогда не кончаются?»

5. Дом Наоми Митчи-сон в Шотландии.

[Издательство «Хоутон-Мифлин» прислало Толкину черновик «рекламки» для размещения на суперобложке американского издания «Властелина Колец». Ему также продемонстрировали подборку отзывов на книгу, которые «Аллен энд Анвин» предполагали разместить на обложке британского издания. В их числе цитировался и К. С. Льюис: он высоко отзывался о книге, сравнивая ее с Ариосто; Ричард Хьюз отмечал, что ничего сопоставимого по масштабу не появлялось в литературе со времен «Королевы Фей» Спенсера; а Наоми Митчисон назвала произведение Толкина «потрясающей научной фантастикой». Рейнер Анвин также сообщил Толкину о рождении сына, Мерлина, — Рейнер предположил, что это имя подходит