Он поднялся сквозь люк и встал, оглядываясь по сторонам. Отчего такая пыль поднялась?

Келли пришлось помочь подняться наверх, а Лорен забралась на чердак самостоятельно, следом за всеми. Эва повела фонарем от стены к стене, от пола к потолку.

— Гэйб. Эта пыль…

— Да, понимаю. Не вижу и не чувствую ничего такого, что могло бы ее поднять.

Он посветил фонарем вдоль чердака. Две голые лампочки свисали на голых проводах.

— Видишь где-нибудь выключатель?

Эва повернула фонарь к стене рядом с открытым люком.

— Вон там, — сказала она, направляясь к единственному выключателю, установленному почти в самом углу.

Она нажала на кнопку, но загорелась только одна из лампочек под потолком, да и та оказалась слишком слабой — как и большинство лампочек в Крикли-холле. Жалкая лампочка, висевшая в дальнем конце длинного помещения, кое-как осветила дверь в деревянной перегородке.

На чердаке было очень холодно.

Эва осмотрела железные кровати, сложенные в кучу и целиком занимавшие один из углов. Должно быть, их была целая дюжина… или по крайней мере одиннадцать.

— Думаешь, именно здесь спали те дети? — спросила она Гэйба. — Тут была их спальня во время войны?

— Да, полагаю, здесь. — Луч фонаря Гэйба скользнул поверх кроватей. — Но если бы они оставались тут, когда началось наводнение, то должны были остаться в живых. Ерунда какая-то.

— Но здесь так пусто и голо… Наверное, у них были с собой какие-то игрушки, вещи…

— Это было слишком давно, милая. Здесь наверняка не раз делали уборку. — Он указал лучом фонаря на дверь в перегородке в другом конце помещения. — Но может быть, кое-что сложено вон там.

Гэйб направился к перегородке, и его шаги гулко раздавались в пустоте чердачного помещения.

Когда он проходил мимо Эвы, та схватила его за руку.

— Ты не забыл, зачем мы сюда пришли?

— А?

— Тот шум, шаги! — напомнила ему Эва. — Шаги звучали легко, как будто тут дети бегали по голому полу.

Гэйб заколебался. Немного подумал. Потом сказал:

— Это что-то другое.

— Нет, и ты знаешь, что я права. Мы слышали детские шаги. Думаю, этот дом хранит память о них.

— Не начинай сначала, а? В Крикли-холле нет призраков.

Гэйб пожалел о своих словах в ту же секунду, как произнес их.

— Па? — Лорен смотрела на него, и ее расширившиеся глаза были полны страха.

Эва тут же шагнула к дочери.

— Все в порядке, Лорен. Мы совсем не собирались пугать тебя. — Она обняла девочку за плечи.

— Но ты сказал, это были призраки! — Лорен застыла от страха и даже не шевелилась в материнских объятиях.

Эва попыталась успокоить ее.

— Нет, мы говорили не о привидениях. Я сказала лишь, что этот дом обладает памятью. Это вовсе не значит, что тут живут призраки.

— Мне не нравятся привидения, мамуля, — хнычущим тоном сообщила Келли.

— Ты их пугаешь, — сказал Гэйб, обращаясь к Эве; в его голосе не было гнева, только отчаяние.

— Тогда объясни мне, кто тут шумел.

Да, хороший вопрос, Гэйб понятия не имел, как на него ответить.

— Может, что-нибудь за той стеной. — Он взмахнул фонариком, показывая на перегородку, и направился к ней сквозь плавающие в воздухе облака пыли.

— Нет, папочка! — умоляюще произнесла Лорен.

Келли посмотрела на старшую сестру, и ее ротик скривился. Она быстро придвинулась поближе к Эве и Лорен. И все уставились на дверь в перегородке, как будто ожидая кого-то ужасного, готового выскочить оттуда.

— Я просто взгляну, — успокоил их Гэйб.

— Гэйб, я не думаю… — заговорила Эва, но тут же замолчала. Да чего тут бояться? Если это всего лишь воспоминания, то причин для страха нет. Но все равно ее терзало дурное предчувствие.

— Останься с девочками, — бросил Гэйб через плечо.

Это была знакомая Эве решимость. Гэйб был осторожен, она знала; для того чтобы устрашить его, недостаточно было необъяснимого стука. Эва не обратила внимания на его приказ и, ведя с собой дочерей, не слишком охотно пошла за мужем сквозь необъяснимую пыльную бурю. Слабенькая лампочка, чуть светившаяся под потолком, едва освещала голову и плечи Гэйба.

Гэйб резко остановился перед простой дощатой дверью и осмотрел дверную ручку. Замка под ней не было, только защелка Гэйб подцепил ее пальцем, чтобы металлическая пластинка встала вертикально, и почувствовал, как дверь при этом слегка дернулась, будто освободившись от давления. Эва и девочки молча наблюдали за тем, как Гэйб толкнул дверь.

Плотная тьма внутри отступила назад от света фонаря, словно ее застали врасплох.

Гэйб сунул голову в дверной проем.

— Тут всякий хлам, — возвестил он уже через мгновение. — Ничего, кроме старого ненужного хлама.

И исчез за перегородкой, а Эва и девочки столпились в открытых дверях. Эва повела фонариком в одну сторону, в другую — теперь она была скорее удивлена, чем испугана, — но хотя свет и разогнал отчасти темноту, он в то же время породил новые тени, еще более густые и глубокие. Эва рассматривала старую мебель — стулья с прямыми спинками, коробки, стоявшие высокой стопкой на столе, еще коробки — на замусоренном полу, старомодный электрический торшер с двумя лампочками; свертки ткани, похожей на ткань для штор; абажуры; статуэтка с отбитой по самые плечи головой; маленькая фигурка Христа с пылающим сердцем — одна из поднятых в мольбе рук отсутствовала; две высокие парные вазы, обе потертые и потрескавшиеся. Там были еще круглые настенные часы, валявшиеся на полу циферблатом вверх, — без минутной стрелки; пейзаж в рамке, прислоненный к какой-то коробке; помятое металлическое ведро; несколько рваных фибровых чемоданов со сломанными ручками и еще какая-то ерунда, покрытая грязными мятыми простынями. В общем, комнату за перегородкой наполняли всяческие обломки Крикли- холла, ничего не стоящие и никому не нужные.

Эва шагнула внутрь комнаты, и девочки, державшиеся за ее руки, вошли вместе с ней, боясь остаться снаружи. Эва видела, как Гэйб в полумраке осматривает лежавшие тут вещи. Воздух в комнате был душным, полным пыли.

Потом Эва услышала, как Гэйб присвистнул сквозь зубы.

— Посмотри-ка на это, — сказал он.

Эва подошла к нему и увидела, что он нашел.

— Игрушки, — произнесла она едва слышно.

— Старые игрушки, — уточнил Гэйб. — Ты только глянь! Некоторые так и лежат в коробках. Но все равно видно, что тут, даже сквозь пыль.

Он был прав: пусть с трудом, но картинки на коробках можно было различить, хотя и неотчетливо, сквозь толстый слой пыли. Игрушечный поезд. Фермерский двор с раскрашенными деревянными животными. Резиновые змейки… Эва подняла одну из коробок и ладонью смахнула с нее пыль. В плоской коробке явно лежала картонная головоломка, состоящая из кусочков, которые нужно собрать в соответствии с картинкой на крышке, а на крышке изображался парк, полный играющих детей — одни качались на качелях, другие скатывались с горки… а вот на карусели мальчик с желтыми волосами, совсем как у Кэма…

Гэйб прервал грустные мысли Эвы.