— Ныряльщики осмотрели столько, сколько им позволили страховочные тросы. Нет, они нашли только останки женщины и мальчика, больше ничего.

Гэйб думал о Стефане Розенбауме: может быть, маленький иудей был еще жив, когда его сбросили в колодец? Может быть, он сумел каким-то образом выбраться из воды и забиться в крошечную пещерку в скале и умирал там в одиночестве и полной тьме? Представить такое слишком страшно…

В этот момент из дома вышли два полицейских ныряльщика, в резиновых комбинезонах, расстегнутых до талии, в мускулистых руках они несли свое снаряжение. Оба мужчины выглядели бледными, мрачными, и они молча направились к своему фургону. Следом за ними парамедики вынесли на длинных складных носилках пластиковый мешок. По его размерам и очертаниям Гэйб понял: в нем лежат останки Нэнси Линит.

* * *

В самом Крикли-холле Эва тихо плакала, а Лили Пиил старалась не смотреть на мешок, в котором лежало маленькое тело Стефана Розенбаума. Обе женщины видели тела, когда парамедики вынесли их из подвала, чтобы уложить в мешки, а потом на носилки. От Нэнси Линит почти ничего не осталось — скелет, одетый в поблекшие тряпки, но мальчик… мальчик был просто как живой, хотя его кожа и волосы стали чисто белыми.

В глазах Эвы он был прекрасен, волосы падали ему на лоб, пышные, хотя и бесцветные, а само лицо выглядело так, будто малыш спал. И вдруг Эва поняла, что в прошлое воскресенье она ощутила присутствие Стефана, когда задремала в гостиной. Это не Камерон пришел к ней, чтобы погладить по голове и утешить, успокоить ее страхи, а вот этот малыш, Стефан. То есть его призрак.

Эва плакала не только от печали, но и потому, что теперь знала наверняка: смерть не есть конец всему. Лили объясняла ей, что большинство духов с легкостью уходят в другой мир, как будто просто шагают в открытую дверь. И только встревоженные души задерживаются в этом мире, нуждающиеся в завершении каких-то дел в прошедшей жизни, — и это может быть месть, искупление вины или примирение. Эве отчаянно хотелось верить ясновидящей. И она поверила.

Парамедики вернулись, чтобы забрать второе тело, и, когда они осторожно укладывали мешок на носилки, Эва подумала: упокоится ли теперь душа мальчика в мире или так и останется навсегда в Крикли- холле? Похоже, ответа на этот вопрос ей ждать было неоткуда.

* * *

Старший офицер уехал, а констебль Кенрик шагал по новому металлическому мосту к патрульной машине, стоявшей на лужайке на другом берегу реки. Он отступил в сторону, чтобы пропустить фургон ныряльщиков, а потом пошел дальше.

Гэйб уже собирался вернуться в дом, когда какой-то звук заставил его остановиться и посмотреть в сторону моста. Девочки тоже замерли на месте и уставились туда же, куда смотрел их отец. Звук, донесшийся до них, был собачьим лаем, восторженным лаем, таким знакомым и родным…

Перси Джадд ушел из Крикли-холла днем, после тревожной и холодной ночи, проведенной на галерее вместе со всеми остальными. Они проверяли уровень воды в холле каждые несколько минут, желая убедиться, что она не поднимается, и никто, кроме Келли и Лорен, не задремал даже на минуту. К тому времени, когда на следующий день, ближе к полудню, через реку навели временный мост, Перси выглядел точнехонько на свой возраст, и Гэйб, зная, что опасность миновала, попытался уговорить старика немного отдохнуть в их с Эвой спальне. Перси отказался отдыхать, заявив, что у него дома есть важное дельце. И вот теперь Перси возвращался, ведя на веревке псину, рвавшуюся вперед.

— Честер!

Лорен и Келли одновременно завизжали, выкрикивая имя пса. Честер наконец вырвал веревку из руки Перси и, волоча ее за собой, помчался навстречу девочкам, а те бежали к нему. Они встретились у края моста, и Честер бросился на сестер, сбив Келли с ног, но она, похоже, ничего не имела против и только хихикала, глядя на радостные прыжки дворняжки. Честер визгливо лаял и облизывал девочек.

Гэйб свистнул, и Честер в два прыжка пересек лужайку, рванувшись к хозяину, просто задыхаясь от радостного лая. Пес был так взволнован и возбужден, что чуть не опрокинул самого Гэйба. Инженер поневоле расхохотался, пытаясь успокоить дворнягу и увернуться от языка Честера, но дворняга сумела- таки несколько раз лизнуть его в подбородок. Когда Гэйб наконец прикрикнул: «Ну все, хватит, хватит!» — Честер, недолго думая, помчался назад, к девочкам, и принялся вертеться вокруг них. А Перси тем временем не спеша пересек лужайку и подошел к Гэйбу.

— Что за дела, Перси? — спросил Гэйб, недоуменно хмурясь, но в то же время радуясь возвращению Честера.

— Уж вы меня извините, мистер Калег, — сказал старый садовник, когда между ним и Гэйбом осталось всего несколько шагов. — Я не мог вам рассказать раньше, потому что все равно собака не пошла бы сюда.

Инженер покачал головой, все еще недоумевая.

— Что-то не улавливаю.

Честер принялся кататься по траве, повизгивая от удовольствия, явно довольный тем переполохом, который устроил Перси, слегка задыхаясь от долгой ходьбы, остановился перед инженером, его лицо выглядело краснее обычного.

— Животные всегда убегали из Крикли-холла, — пояснил он. — И арендаторы, которые привозили с собой собак или кошек, обязательно теряли их. Ни один зверь не захотел здесь жить. А я нашел вашу собаку, старину Честера, вон там нашел. — Старик махнул рукой в сторону другого берега реки. — Он бродил вдоль дороги. Выглядел как мокрая крыса, и такой у него вид был несчастный, что я забрал его домой. Решил подержать его у себя, пока вы не надумаете съехать отсюда Я ведь знал, вы тут не задержитесь. Тут никто никогда не задерживался. Для собаки это было лучше, и я надеюсь, вы меня поймете, мистер Калег.

Гэйб усмехнулся.

— Конечно, я понимаю, Перси. Вы правильно сделали. Честеру тут было плохо.

— Нет, он просто сильно боялся, в этом все дело. Некоторые животные чувствуют то, чего большинство людей просто не замечают. Я потому и отправился в Холл прошлой ночью, пес уж слишком сильно выл и скулил. Я понял, у вас что-то происходит. Ох, уж несколько дней чуял, что здесь неладное творится, но именно Честер убедил меня окончательно.

— Нам бы пришлось по-настоящему плохо, если бы вы не пришли. — Гэйб протянул старику руку, и Перси крепко пожал ее.

— Ну, тогда все в порядке, — сказал старый садовник, и его лицо сморщилось в улыбке. Но тут же он с беспокойством спросил: — А как ваша миссис? В порядке?

— Вы имеете в виду ее голову? Врачи обработали рану — она не слишком серьезная, так они сказали. Правда, хотели все-таки отвезти Эву в госпиталь, на обследование — просто на всякий случай, — но она отказалась наотрез. Но вообще-то удар был приличным, Пайк ведь двинул ее по голове тростью. И на ногах несколько синяков, но в целом она действительно в порядке.

Гэйб посмотрел на дом: входная дверь стояла настежь распахнутой.

— Идемте, сами все увидите, — пригласил он садовника.

Перси глянул на Крикли-холл с некоторым беспокойством, и Гэйбу показалось, Перси намерен отклонить его приглашение. Но потом выражение лица садовника изменилось.

— Да, зайду, мистер Калег. Вместе с вами. Все дурное ушло, я это понял.

И они вместе направились к парадной двери.

81

Окончание

Когда инженер и Перси вошли в дом, Гэйб увидел жену, горько рыдающую. Она и ясновидящая стояли в нескольких ярдах от входа, и Лили положила руку на плечо Эвы, как бы стараясь успокоить. Гэйб

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

31

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату