— Наверное, в том, что она ко мне привязана.

— Скорее она жалеет тебя. Черт побери, да даже мне было жаль тебя, когда умер твой отец, а мать удрала и бросила тебя одного. Тебя тогда жалел весь город. Просто очень скоро до всех дошло то, что давно разглядела твоя мать. Что ты неисправимый негодяй и не заслуживаешь ни капли сочувствия. А моей маме до сих пор не хочется это признать. — Реймонд вынул из кармана носовой платок, утер пот со лба и продолжал: — Скажи мне, Билли Рей, тебя не тяготит, что она и сейчас вынуждена заботиться о тебе так же, как и тогда, когда тебе было десять лет?

Улыбка Уилла померкла.

— Ей не приходится обо мне «заботиться».

— Она поддерживает тебя материально. Кормит тебя, дает жилье, деньги. Как это еще назвать?

Уилл не стал сообщать Реймонду, что отказался от денег в самый первый день, когда мисс Роуз предложила их ему. Денег, оставшихся после последней работы, пока вполне хватало на каждодневные расходы.

— У меня скоро будет работа.

— Только не в Гармонии. Это я тебе гарантирую.

Пожалуй, Реймонд не блефовал. Все предприниматели вели финансовые операции через городской банк Гармонии, и почти каждому рано или поздно могла понадобиться ссуда, так что в руках Реймонда имелся надежный рычаг давления.

Хорошо, что мисс Роуз никогда давлению не уступала.

— Сколько я должен заплатить, чтобы избавиться от тебя? — Улыбка на губах Реймонда была немногим приятнее, чем удар в солнечное сплетение. — В прошлый раз мне удалось купить тебя задешево, но, с другой стороны, ты не исполнил договор до конца. Итак, сколько ты запросишь за то, чтобы убраться из Гармонии и больше никогда не возвращаться сюда?

— А если я не захочу убираться?

В прошлый раз ему нечего было терять — кроме мисс Роуз, зато он выигрывал кое-что существенное. А сейчас он ничего не выиграет и многое потеряет. Сейчас у него есть мисс Роуз, есть работа по восстановлению старой усадьбы. Есть ощущение родных мест.

И у него есть Селина.

Словно прочитав его мысли, Реймонд снова заговорил:

— Тебе нечего здесь делать, Билли Рей. Моей матери стало кое-что известно, она повидала тебя, и ей будет даже лучше, если ты опять уедешь. Ты здесь никому не нужен. Шериф только ждет удобного повода, чтобы посадить тебя под замок. Никто в городе не осмелится пойти против меня и дать тебе работу. А если ты надеешься получить что—нибудь от женщины, хотя бы от Селины Хантер, то ты просто не в своем уме. Скоро ты примелькаешься и станешь неинтересен, и тогда она даже не взглянет в твою сторону.

Лицо Уилла оставалось равнодушным, но сердце его сжалось. С какой стати Реймонд заговорил о Селине? Неужели до него дошло, что они с Селиной ужинали вместе или что мисс Роуз оставила их вдвоем в субботу? Или же он просто сложил два и два: Селина — красивая женщина, и она живет в тридцати футах от Уилла?

— Так называй сумму. Скажем, пару тысяч? Я готов — при условии, что тебя не будет в Гармонии уже сегодня. Это большие деньги, Билли Рей. Ты столько никогда не держал в руках.

— Мне не нужны большие деньги. Они только заставят всяких там шерифов пристальнее ко мне присматриваться.

— Зато у тебя появится шанс начать новую жизнь.

— По мне и старая хороша.

Реймонд окинул его изучающим взглядом и наконец решился поднять ставки.

— Пять тысяч. Я выдаю тебе их наличными и сам везу тебя в Батон—Руж.

— Спасибо, не нужно.

На мгновение лицо Реймонда перекосилось от злобы, но он тут же взял себя в руки. Он знал, что проиграет, если не совладает с собой.

— Семь тысяч пятьсот, — сказал он спокойно. — Мое последнее слово.

— Оставь свои деньги себе.

— Ты не понял меня, Билли Рей. Больше семи с половиной я тебе предлагать не стану. Если ты откажешься, я все равно найду способ вышвырнуть тебя из города. В этом случае тебе придется значительно хуже. Итак: или ты уезжаешь сейчас с кругленькой суммой, или уезжаешь несколько позже, но без гроша в кармане.

— Реймонд, мне не раз приходилось оставаться без гроша. В любом случае скоро я снова буду не при деньгах. Таким образом, я отвечаю: «Нет».

Реймонд понял, что решение Уилла окончательно.

— Ты еще пожалеешь, Билли Рей. Когда я с тобой разберусь, ты очень пожалеешь о своем отказе.

Реймонд повернулся и зашагал прочь. Уилл знал, что должен бросить ему вслед какую—нибудь язвительную колкость, но ничего подходящего не приходило в голову. Да, этот мерзавец, по всей вероятности, прав. Он сумеет «разобраться» с Уиллом, и тому придется «очень пожалеть» как о приезде в Гармонию, так и об отказе покинуть ее.

Уилл лежал неподвижно до тех пор, пока сверкающий хромом автомобиль не скрылся из вида. Тогда он негромко выругался, вылез из гамака, прихватил библиотечную книгу и пошел в дом для гостей. Часы показывали половину пятого. Если он сейчас наденет чистую рубашку и пойдет в город, то успеет в библиотеку до закрытия. Он должен увидеть Селину. Хотя, наверное, лучше бы ему больше ее не видеть — принимая во внимание намек Реймонда.

Он умылся, переоделся и отшагал полторы мили до центра Гармонии. Городская библиотека была пуста; только Селина сидела за столом и читала детектив в яркой обложке. Заметив Уилла, она закрыла книгу, заложив ее оранжевой закладкой, и поднялась.

— Что тебе понадобилось в городе?

— Я считал, тебе нравятся любовные романы, — вместо ответа сказал он и кивнул на оставленную на столе книгу.

— Ну, нравятся. Я читаю все, кроме технотриллеров. — Селина прошла к стойке и оперлась на нее локтями. — Так что?

— Мне надо кое-что купить.

— Я тоже хотела пройтись по магазинам. Если бы ты позвонил, я бы могла купить то, что тебе нужно.

— И избавить добрых людей от лицезрения меня на улицах их любимого города, так?

Селина мрачно взглянула на него и поджала губы. Ему тотчас же захотелось согнать это выражение с ее лица. Черт возьми, это было бы нетрудно сделать. Один поцелуй, всего один поцелуй — и педантичная библиотекарша исчезнет. Хотя… После той сцены в понедельник вечером — поцелуй в губы, затем смелая реакция на издевательское предложение раздеться — образ педантичной библиотекарши почти развеялся.

— Мы закрываемся через десять минут.

— Я подожду.

Уилл отвернулся и осмотрелся. Главный зал библиотеки был совершенно таким же, каким Уилл запомнил его со школьных лет, когда ему приходилось изредка бывать здесь, если учителя требовали написать доклад или реферат по какому—нибудь предмету. На полу дешевый ковер; сам пол покрыт линолеумом в крупную клетку. На деревянных полках — потрепанные, захватанные книги стоят бок о бок с новенькими томами. Изрезанные дубовые столы и стулья здесь, должно быть, со дня открытия библиотеки. На крышке одного из этих столов снизу должен оставаться след Уилла — ругательство, вырезанное отцовским перочинным ножом.

— Говорят, за много лет здесь мало что изменилось. Это правда?

Селина ходила между столами, поправляла стулья и собирала оставленные посетителями книги.

Одна перемена, безусловно, была налицо. В прежние времена Уилл никогда не воображал, как распластает на одном из этих столов старенькую мисс Рассел и займется с ней чем положено. Впрочем, на