описывает мир атомов и молекул, тогда как законы Ньютона применимы к более высоким уровням организации, например к человеку в целом и к группам людей. Такая болезнь, как рак, имеет вполне макроскопические проявления — опухоль. В то же время процессы, спровоцировавшие эту опухоль, инициируются на молекулярном уровне, в клетках. Именно там и начинаются все болезни (если не считать физические травмы). Это значит, нам необходима биология, которая объединила бы квантовую и ньютоновскую механику.

О необходимости такого объединения говорили многие биологи-провидцы. Более сорока лет назад нобелевский лауреат, прославленный физиолог Альберт Сент-Дьёрди издал книгу, озаглавленную «Введение в субмолекулярную биологию» [Szent-Gyorgyi 1960]. Это была благородная попытка рассказать сообществу медиков и биологов о важности квантово-механического подхода к биологическим системам. Увы, как ни прискорбно, придерживавшиеся традиционных взглядов коллеги Сент-Дьёрди сочли его книгу старческим бредом некогда блестящего ученого.

Большинству биологов нет дела до книги Сент-Дьёрди до сих пор. Однако рано или поздно им придется обратить на нее внимание — напор все новых и новых результатов исследований грозит обрушить плотину прежней научной парадигмы. Мы уже говорили о белковых молекулах. Попытки ученых описать их движения, опираясь на принципы ньютоновской физики, оказались безуспешными. Мне кажется, вы уже догадались, в чем тут дело. И вправду, В. Попхристич и Л. Гудмен в статье, опубликованной в 2001 году в журнале «Нэйчур», показали, что движения белковых молекул подчинены не ньютоновским, а квантовым законам [Pophristic and Goodman 2001]. Комментируя в том же журнале эту статью, биофизик Ф. Уэйнхолд задал риторический вопрос: «Когда же наконец учебники химии будут служить подспорьем, а не помехой для более глубокого, квантово-механического подхода к изучению работы молекулярных 'турникетов'?» И далее: «Какие силы заставляют молекулы изгибаться и складываться, принимая причудливые формы? Вы не найдете ответа на данный вопрос в своих учебниках органической химии» [Weinhold 2001]. Как замечает Уэйнхолд, этой науке предстоит взять на вооружение квантовую механику, иначе мы не поймем те молекулярные механизмы, которые являются истинным источником жизни.

Сотни и сотни научных исследований, проведенных за последние полвека, свидетельствуют о том, что волны — СВЧ-излучение, радиоволны, видимый свет, инфразвук, слышимый ухом звук и даже недавно обнаруженная сила, получившая название скалярной энергии, оказывают существенное влияние на все аспекты биологической регуляции; электромагнитное излучение той или иной частоты участвует в регуляции синтеза ДНК, РНК и белков, изменяет конфигурацию и функции белковых молекул, управляет генной регуляцией, делением и дифференциацией клеток, морфогенезом (процессом, вследствие которого клетки группируются в органы и ткани), гормональной секрецией, ростом и функционированием нервов. Революционные результаты этих исследований опубликованы в ведущих биологических и медипинских журналах, но до сих пор не вошли в программы подготовки студентов [Liboff 2004; Goodman and Blank 2002; Sivirz 2000; Jin, et al, 2000; Blackman, et al, 1993; Rosen 1992; Blank 1992; Tsong 1989; YenPatton, et al, 1988].

Огромное научное значение имеет выполненная сорок лет назад работа биофизика из Оксфордского университета К. Макклэра. Он сравнил эффективность энергоинформационного обмена и обмена информацией посредством химических сигналов. В своей статье «Резонанс в биоэнергетике», опубликованной в «Ежегоднике Нью-Йоркской Академии наук», Макклэр показывает, что энергетические сигнальные механизмы, такие, как высокочастотные электромагнитные колебания, передают информацию, поступающую из окружающей среды, в сто раз эффективней, чем такие вещественные сигналы, как гормоны, нейротрансмиттеры, факторы роста и т. д. [McClare 1974]. В этом нет ничего удивительного, ведь биохимический способ передачи информации чрезвычайно энергозатратен — при установлении и разрыве химических связей большая часть запасенной в молекулах энергии превращается в тепло и на передачу информации ее остается совсем немного.

Мы знаем: для того, чтобы выжить, организмам необходимо получать и интерпретировать сигналы окружающей среды. При этом вероятность выживания обусловлена скоростью передачи информации. Скорость распространения электромагнитного сигнала составляет 300 000 километров в секунду, тогда как скорость диффузии химических веществ гораздо меньше одного сантиметра в секунду. Как вы думаете, какой из этих двух способов передачи информации предпочитает триллионное клеточное сообщество вашего организма? Это же простая арифметика!

Я убежден, что основной причиной невнимания науки к биоэнергетике является алчный интерес к долларам и центам. Ворочающая триллионными капиталами фармацевтическая промышленность предпочитает выделять средства на разработку «чудодейственных» таблеток, ведь каждая таблетка — это деньги (производители лекарственных препаратов живо заинтересовались бы целительной энергией, если бы из нее можно было лепить пилюли). Вот почему любые физиологические и поведенческие отклонения от гипотетической нормы нам преподносят как опасные болезни: «Вы взволнованны? Волнение — симптом невроза. Попросите врача выписать вам вон те новые таблетки розового цвета».

По той же причине средства массовой информации по сути замалчивают проблему вреда лекарств, переключая наше внимание на наркоманию, — дескать, наркотики плохой способ решения жизненных проблем. Гм, забавно. То же самое я хотел сказать и о вполне легальных лекарствах. Вредны ли они? Спросите об этом у тех, кто умер от них в течение прошедшего года. Но многие ли готовы задать такой вопрос? Ведь возможность глушить симптомы своих недомоганий таблетками позволяет нам снимать с себя всякую ответственность за то, что с нами происходит.

Нынешняя таблеткомания заставляет меня вспомнить один случай. Будучи студентом- старшекурсником, я подрабатывал в автомастерской. Как-то раз в пятницу в половине пятого вечера к нам приехала разгневанная дама. В ее машине мигала сигнальная лампочка, указывавшая на мелкую неисправность — притом, что эту неисправность уже несколько раз чинили. Скажите, кому охота разбираться с пакостными поломками и нервными клиентками в пятницу вечером? Желающих не было. Потом один механик сказал: «Я с этим разберусь». Заведя машину подальше в гараж, он вынул сигнальную лампочку и выбросил ее, после чего открыл банку кока-колы и закурил. Выждав некоторое время, он вышел к хозяйке машины и сказал, что теперь все в порядке. Дама пришла в восторг от того, что лампочка больше не мигает, села в машину и уехала. Неисправность никуда не делась, но ее симптомы были устранены. Именно так действуют лекарственные препараты — чаще всего они устраняют лишь симптомы заболевания.

Постойте, постойте — скажете вы. Времена изменились. Сегодня мы хорошо знаем об опасностях лекарств и без предубеждения относимся к альтернативным методам исцеления. Страховые компании и те соглашаются оплачивать лечение, еще недавно считавшееся шарлатанским. Ну и что? Ученые, как и прежде, не горят желанием исследовать источники эффективности альтернативной медицины — им не дают на это денег. А ведь только такие исследования могут избавить альтернативную медицину от ярлыка «ненаучности».

Любопытно вот что: хотя традиционная медицина не уделяет должного внимания энергоинформационным процессам в биологических системах, она, тем не менее, успешно освоила диагностические методы, основанные на сканировании энергетических полей. Специалисты по квантовой физике создали приборы, способные «видеть» и анализировать спектры энергий, излучаемых химическими веществами, что позволяет определять молекулярный состав различных материалов. Потом эти приборы приспособили для изучения энергетических спектров тканей и органов человеческого тела. Так появились рентгеновские аппараты, а также магниторезонансные и позитронноэмиссионные томографы. С их помощью