Обычно на воровской сходке существуют так называемые воры-обвинители, которые запасаются уликами и подготавливают речь, чтобы не подорвать собственный авторитет. Я прекрасно понимал, что если Сильвестр уже приговорен ворами, то не явиться на сходку он не имел права, так как в этом случае к нему выслали бы палача или ликвидатора, который исполнит воровской приговор в лучшем виде. Поэтому если Сильвестр принял решение явиться на воровскую сходку, значит, он будет приводить определенные весомые аргументы, доказывающие его правоту. Но какую линию он выберет – признать ли отмашку на убийство Глобуса или отречься от нее, – об этом мне известно не было.

Я продолжал сидеть в машине. Прошло уже больше часа, но из ресторана никто не выходил. Тем временем к площадке медленно подъехал милицейский «уазик». Вышедшие из него милиционеры хотели было направиться в ресторан, как вдруг неожиданно дорогу им преградили боевики, телохранители воров. Они встали буквально стеной, полностью перекрыв все подступы к ресторану. Менты остановились в некотором замешательстве. Вдруг из ресторана появился местный авторитет или боевик, знавший милиционеров. Он подошел к ним и что-то тихо сказал. Те, похлопав его по плечу, развернулись, сели в машину и уехали. «Вот что такое маленький городок, где милиция и братва тесно между собой связаны! Все у местных схвачено! – усмехнулся я про себя. – Эх, узнать бы, как сейчас там Иваныч».

Вадим, сидевший со мной рядом, тоже молчал, погруженный в свои мысли.

– Ну что, Вадим, – толкнул я его в плечо, – что думаешь, как там все решится?

– Кто его знает, – ответил Вадим. – Как решится, так решится, – тем самым он дал понять, что не расположен развивать эту тему.

Я вышел из машины и немного потоптался вокруг, разминая затекшие ноги. Когда я вернулся обратно, Вадим спросил:

– Ты там никого из басманной братвы не заметил? Машина Барона там?

– Нет. А что, ты думаешь, он приехал?

– Машина, похожая на его, стоит, – показал Вадик на одну из иномарок, где на номерном знаке было указано название компании, продавшей этот автомобиль, – «Тринити Моторс». Это была компания, которая торговала импортными тачками и которую патронировал все тот же Барон, правая рука Глобуса и нынешний его преемник. Видимо, он все же приехал на сход, хотя и не был вором. Хотя мало ли в стране тачек, купленных у этой компании!

Вдруг мои тяжкие раздумья нарушил Вадим.

– Санек, смотри... – сказал он, толкнув меня в бок.

Я поглядел в окно и увидел, что к нашей машине подъехал джип. Из него вышли трое парней, к которым присоединились еще два человека из другой машины. Мужики открыли багажник джипа и, достав оттуда два автомата, стали о чем-то базарить, периодически показывая в сторону ресторана.

– Смотри внимательно, братуха! – сказал Вадим, нащупывая на заднем сиденье пистолет.

Я тоже потянулся за стволом. Неужели сейчас начнут стрелять? Может быть, уже вынесли приговор?!

Прошло несколько минут, наверняка стоивших мне седых волос, а братва все еще продолжала рассматривать автомат. Должно быть, на этом обыкновенном «калашнике» имелась какая-то прибамбасина или какое-то новшество, что и привлекло внимание парней.

Вскоре они положили автоматы на место, захлопнули багажник и отъехали в сторону.

– Значит, игрушки друг другу демонстрировали! – сказал Вадим, выдохнув воздух.

Прошло почти два часа. Наконец дверь ресторанчика распахнулась, и я увидел, как оттуда выходят воры. Некоторые из них были кавказцами. Вскоре появился и Сильвестр. Он шел к машине с каким-то солидным мужиком лет сорока пяти – пятидесяти со славянскими чертами лица.

– Ну что, Иваныч, – расслышал я слова мужика, – видишь, как для тебя все хорошо закончилось! Московские воры объявили Глобуса беспредельщиком, обвинили в пренебрежении воровскими традициями, в двурушничестве. Главное, что вовремя подошла информация из Парижа о том, что покойник летал над столицей Франции в специально нанятом самолете и гулял в лучших ресторанах города, проматывая общаковские бабки! Ты же понимаешь, такого никто не прощает!

Сильвестр понимающе кивнул головой.

– Так что тебе, братуха, повезло! – резюмировал мужик.

Сильвестр тепло попрощался со своим собеседником и сел в машину.

– Ну, поехали отсюда! – сказал он.

– Ну как там, Иваныч? – спросил я, как только машина отъехала от ресторана на порядочное расстояние.

– Все нормально! – ответил Сильвестр. – Воры большинством голосов признали, что по отношению к Глобусу я поступил правильно.

– Значит, они признали правильным его... – я чуть было не добавил «убийство», но остановился. Сильвестр кивнул головой.

Распространяться, как проходила воровская сходка, кто был «против», кто «за», Сильвестр в машине не стал. Обратная дорога в Москву заняла гораздо меньше времени. Все было позади – смертный приговор никому не вынесен, союзники Сильвестра сумели за него заступиться, авторитет его остался непоколебленным. Казалось, можно было расслабиться. Но я видел, что Сильвестр продолжает нервничать. «Почему же он никак не успокоится? Ведь все позади! „Косяки“ отбили, авторитет в норме!» Сильвестр барабанил пальцем о дверцу машины. Он как-то ежился, время от времени дергал шеей, было видно, что сильно волновался. Это было неудивительно – он перенес сильный психологический стресс, при котором любой другой мог получить инфаркт или инсульт. Достаточно было взглянуть на внешний вид тех воров в законе, которые вышли из ресторана, провожая Сильвестра, чтобы испугаться на всю оставшуюся жизнь.

Наконец Сильвестр немного пришел в себя и даже попытался пошутить:

– Ну что молчим, пацаны? – обратился он ко всем. – Что вы приуныли? Давайте расскажите, что ли, анекдот.

Все молчали. «Где уж тут анекдоты вспомнить! Имя бы свое не забыть!» – подумал я.

– Так что, где анекдот? – взглянув на меня, спросил Сильвестр.

– Иваныч, – растерялся я, – что-то не могу ничего придумать.

– А что придумывать? Надо вспомнить только! – усмехнулся шеф.

– Не вспоминается, – признался я и, толкнув в бок сидящего рядом Вадима, предложил: – Давай, расскажи что-нибудь!