уезжать...

После неудачной «стрелки» с таганскими и ареста Мансура с боевиками прошло какое-то время. Приближался месячный срок пребывания Мансура под стражей. Сидел он в одном из ИВС московского отделения милиции. Как я понял со слов адвоката, задержали его пока по знаменитому указу президента о борьбе с организованной преступностью, сроком до тридцати дней.

Адвокат неоднократно говорил на встречах, на которые все чаще стали приезжать Завадский и Татьяна, что Мансура могут скоро выпустить под залог.

Все это время, пока он сидел, я помогал Татьяне передавать те же передачи, благо нахождение в изоляторе временного содержания при отделении милиции не регламентировало их количество и качество, и там, в зависимости от смены, можно было передавать посылочки хоть каждый день.

Вероятно, такая возможность у Татьяны была, и мы достаточно часто возили ему сумки с едой, сигаретами, а иногда передавали бутылки водки, часть из которых милиционеры забирали себе.

В один из дней, когда я сидел в офисе, неожиданно открылась дверь и вошел Завадский. Увидев меня, он кивнул. Я привстал:

– Здравствуйте, Леонид Васильевич.

– Что делаешь? – обратился он ко мне.

– Газеты читаю.

– И что там пишут? – поинтересовался он.

– Да ничего особенного...

– Вот, держи, почитай эти, – и Батя бросил мне две газеты. Я развернул одну из них. Там было напечатано, что при разборках с полным арсеналом оружия задержан вор в законе Сергей Мамсуров, известный больше под кличкой Мансур.

– Ничего себе! – присвистнул я. – Серегу вором в законе сделали!

– Вот именно, – улыбнулся Завадский, – журналисты совсем ориентацию потеряли! Хотя бы знающих людей спросили... Но, с другой стороны, Сереге это будет лестно. Он же всегда стремился «короноваться». Небось сейчас, когда эти газетки получит, вообще зазнается!

Я посмотрел на него с удивлением.

– А что значит – «получит»?

– Так ему адвокат газеты таскает. А уж эти точно принесет!

Вторая газета была «Коммерсантъ». Там рассказывалось о Мансуре, о его предыдущем задержании на вещевом рынке. И теперь в этой статье был опубликован отрывок из его письма о российской преступности.

– Ну вот, – обрадовался я, – напечатали все-таки!

Но письмо было опубликовано не полностью, а частично. Я два раза перечитал эту статью. Аккуратно сложив газеты, хотел вернуть их Завадскому.

– Нет, не надо, оставь Сереге, – сказал тот, – пускай любуется! Вдруг адвокат прошляпит.

Тогда я положил газеты в ящик письменного стола.

Завадский тем временем ходил по кабинету Мансура, осматривая его.

– А остальных ребят никого не выпустили? – спросил я.

– Нет, – отрицательно покачал головой Батя. – Все, кого вызывали, находятся под стражей.

Он сел в кресло.

– Даня, а кофе у тебя есть?

– Есть, сейчас сделаю, – ответил я и поспешил в небольшую комнату, которая служила нам кухней. Через несколько минут я вернулся с чашкой кофе и протянул ее Ленчику. Он взял чашку, отпил немного.

Тут раздался телефонный звонок. Я снял трубку. Но телефон, стоящий на столе, молчал. Завадский улыбнулся:

– Дань, ты что, звонки не различаешь? Это мне звонят.

Из бокового кармана пиджака Батя достал маленький телефонный аппарат.

– Мобильный, – показал он мне его и нажал на кнопку. – Алло!

Он говорил по телефону минут пять, потом выключил его.

– Ну вот, свершилось! – потер руки он. – Завтра едем твоего шефа выкупать!

– Как это? – переспросил я.

– Следствие назначило двадцать пять «лимонов». Его выпускают под залог. Ну что, можешь коммерсантов потрясти?

– Нет, – сказал я, – Серега запретил мне к ним обращаться. Только он на это право имеет.

– Значит, на коммерсантов рассчитывать нельзя?

– А может, вам, Леонид Васильевич, с ними поговорить?

– Нет уж, избави боже! – сказал Завадский. – Вмешиваться в финансовые вопросы? Мансур не любит, когда кто-то влезает в его епархию. Придется через знакомых банкиров деньги доставать. – И он подошел к столу, набрал первый номер.

На переговоры с банкирами и с коммерсантами, которых он знал лично, ушло не более пятнадцати минут. За это время Батя сумел получить подтверждение, что двадцать пять миллионов ему соберут.

– Ну вот, сегодня вечерком бабки будут готовы, – улыбнулся Ленчик. – Видишь, как хорошо знать много нужных людей!

Я всегда восхищался умением Завадского ладить со всеми. Очень редко он повышал на кого-то голос, почти всегда говорил спокойно. Криминальную терминологию употреблял довольно редко, старался держаться как настоящий бизнесмен, каковым себя и считал.

Нет, конечно, у него были обширные связи в воровской среде, но просто так козырять ими он не имел привычки. В то же время у него был чрезвычайно высокий авторитет в криминальном мире. Достаточно было назвать клички Батя или Ленчик, и каждый бандит понимал, что под ними подразумевается Леонид Васильевич Завадский, уважаемый человек.

Батя сделал еще несколько звонков, причем один из них – Татьяне. Он сообщил ей, что Сергея выпускают. Видимо, Татьяна очень обрадовалась.

– Вот что, – продолжал Ленчик, – к тебе утром Даня подъедет, ты ему дай ключи от тачки. Он Серегу поедет встречать и сам его домой отвезет, а то у меня завтра дела.

На следующий день мы договорились встретиться у изолятора временного содержания, который находился в центре Москвы, в двенадцать часов. К этому времени я подъехал на «БМВ» Мансура вместе с Татьяной. Спустя минут пять появились Завадский и адвокат. На сей раз Батя подъехал на темно-зеленом «Вольво» 940-й модели, новеньком. Он весь сверкал. Стекла у него были тонированные.

Завадский вышел из машины вместе с адвокатом. Тот с портфелем сразу же поспешил в отделение милиции. Очевидно, в портфеле у него лежали деньги.

Оформление документов заняло около тридцати-сорока минут. Вскоре на крыльце появился Мансур. Он был небритый, в спортивном костюме, слегка помятом. Многие сотрудники отделения вышли провожать «арестанта номер один», а заодно и посмотреть, кто приехал его встречать.

Сергей попрощался со всеми, многих похлопал по плечу. Было видно, что он поддерживал с ними достаточно неплохие отношения. Еще бы, если они передавали ему все, что мы приносили, в том числе и запрещенные вещи!

Мансур подошел к нам, обнялся сначала с Завадским, потом с Татьяной, потом со мной. Потом мы сели в «БМВ».

– Домой поехали, хочу отмыться от этой грязищи, а то словно бомж на помойке! – сплюнул он.

И вот мы уже были у него дома. Пока я и Татьяна занимались приготовлением еды и сервировкой стола,