двумя ключами, он достал оттуда личное дело Максима.

– Тут вот какое дело, – начал майор, открывая папку и листая какие-то документы. – Вы, когда к нам поступали, заполняли анкету, в которой кратко изложили свою биографию. Так вот, в отношении родителей у вас получается три графы. Естественно, мать и покойный отец, а также ваш отчим. Так вот о нем бы нам и хотелось узнать побольше. Нужны более подробные данные. Вот вам листок бумаги, пожалуйста, напишите все сведения о вашем отчиме. Чем больше вы сможете припомнить деталей – тем лучше.

– Мне выйти? – спросил Максим, беря листок и ручку.

– Можете оставаться здесь, – майор показал Максиму на стол, стоящий в противоположном углу кабинета.

– А какого рода информация вас интересует? – спросил Максим у майора. – Что я должен писать?

– Пишите все сведения за 1994 год.

Максим начал вспоминать, что он, собственно, знает о своем отчиме. Тем временем майор снял трубку стоящего на столе телефона и, набрав номер, сказал:

– Это Добродеев. Вы просили вам напомнить...

На другом конце что-то коротко ответили. Майор положил трубку и вперил взгляд в Максима.

– Как служится? – вдруг спросил он.

– Ничего, нормально, – обескураженно ответил Максим.

– Нравится?

– Да вроде бы...

– И что, серьезная работа досталась? – вновь полюбопытствовал майор.

– Да, очень серьезная, – ответил Максим, не понимая, с чего это майор проявляет такое участие в его судьбе.

Внезапно дверь открылась, и в кабинет вошел генерал Богданович. Максим привстал, собираясь отдать честь.

– Сидите, сидите, – сказал генерал, махнув рукой. Поздоровавшись с майором, он сел в кресло. Майор протянул ему какой-то документ, и Богданович углубился в чтение.

– Интересно, очень интересно, – сказал, закончив чтение. – Я возьму этот листок с собой, не возражаешь?

– Конечно, товарищ генерал, берите, – ответил майор.

Максим исподволь наблюдал за происходящим.

Неожиданно Богданович повернулся к нему.

– А вы, кажется, работаете вместе с Мальковым? – спросил он.

– Так точно, товарищ генерал, – снова привстал Максим.

– И как вам работается?

– Ничего, вроде все нормально.

– Знаете что? – сказал Богданович. – Пойдемте ко мне в кабинет, поговорим.

Максим бросил недописанную анкету и пошел вслед за Богдановичем. Всю дорогу до кабинета генерала Максим гадал о том, знает ли Богданович про донесение или нет. А если да, то кто ему донес? Максиму пришел на ум недавний разговор с Мальковым, но что-то мешало ему обвинить напарника в предательстве. И тут Максим вспомнил про Рыбкина. Признаться, от догадки, которая посетила Максима, ему стало нехорошо.

Войдя в просторный кабинет, генерал подтолкнул Максима вперед и сказал:

– Не стесняйся, Калинин! Проходи, будь как дома!

Закрыв плотно дверь, генерал повернул ключ, закрыв ее на замок.

– Разговор у нас с тобой будет серьезный, – сказал генерал, указывая Максиму на стул...

Утром в офисе Отари раздался телефонный звонок. Секретарша сразу соединила звонившего со своим шефом.

– Отари Давидович, тебя беспокоит генерал Сивцов из общества «Динамо», – представился звонивший.

– Здравствуй, здравствуй, Иван Романович, рад тебя слышать! – воскликнул Отари. – Что это тон у тебя какой официальный?

– Так, Отари Давидович, вы теперь вон в каких сферах летаете, а мы скромно по земле ходим. Как же тут не быть официальным-то?

– Да брось ты прибедняться, Романович, сам-то генералом стал. Давно, что ли, звезду дали? – поинтересовался Отари.

– Да что нынче генеральские погоны? Много ли в них толку, – скромно ответствовал Сивцов. – Но приказ-то министр вчера подписал. Я, собственно, поэтому и звоню. Хочу тебя пригласить на банкет по этому поводу. Посидим, выпьем, вспомним старое доброе время... Сможешь завтра вечерком прийти в наш ресторан?

– Да, неплохое время было, – задумчиво подтвердил Отари. – Прийти я, конечно, постараюсь... Скажи, а кто из твоих гостей будет? – поинтересовался Отари.

– Гостей будет человек тридцать, в основном – наши, динамовцы, из спорткомитета. Ну и милицейские генералы Богданович, Крымов, может, даже министр приедет, но это без гарантии, – сказал новоиспеченный генерал.

– Хорошо. Обязательно постараюсь приехать, – пообещал Отари.

Положив трубку, Отари задумался. Сивцов был начальником спортобщества «Динамо», и знал Отари его уже много лет...

Москва активно готовилась к проведению Олимпийских игр, которые, по решению Международного Олимпийского комитета, должны были пройти в столице СССР летом. На проведение Олимпиады Советское правительство во главе с Коммунистической партией делало большие ставки. С одной стороны, это была мощная идеологическая кампания, а с другой – возможность пополнить валютные ресурсы страны.

Однако недальновидная политика все той же партийной номенклатуры показала убыточность этого мероприятия. После ввода советских войск в Афганистан в конце 1979 года многие ведущие страны мира в ответ на этот акт агрессии проигнорировали Московскую Олимпиаду. По этой причине ожидаемый состав участников и гостей значительно сузился, соответственно, уменьшилась и прибыль, которую рассчитывало получить руководство Советского Союза.

Тем не менее раскрученный маховик подготовки остановить было невозможно. В столице срочно началось строительство олимпийских объектов. Возводился спортивный комплекс на проспекте Мира, включающий в себя несколько плавательных бассейнов, строилась знаменитая Олимпийская деревня на Юго-Западе, сооружался гребной канал с велотреком в районе Крылатского, реставрировалось стрельбище в Мытищах, реконструировались многие другие объекты.

С увеличением числа спортивных объектов увеличился и кадровый состав тренеров, которые должны были вести подготовку спортсменов по видам спорта, включенным в программу Олимпийских игр.

Именно в то время Отари задумался о том, что ему было бы выгодно попасть на тренерскую работу в какое-нибудь престижное спортивное общество.

Среди обществ, которые специализировались на борцовских видах спорта, прежде всего выделялись «Динамо», ЦСКА и «Труд». Первоначально Отари планировал устроиться в ЦСКА.

Это было богатое и престижное общество, но для того, чтобы быть принятым туда на работу, нужно было пройти так называемую аттестацию для получения офицерского звания. А для Отари такой поворот событий был неприемлем, поскольку тогда могло всплыть его уголовное прошлое, его прежняя судимость за групповое изнасилование в 1966 году.

По этой причине Отари остановил свой выбор на обществе «Динамо». С одной стороны, оно было не менее солидным и престижным, нежели ЦСКА, работало под милицейской «крышей». Тренерская работа в