ювелира и с его слов составил фоторобот подозреваемого. Алексею повезло. Портрет получился на редкость точным, и когда его проверили по нашей базе данных, выяснилось – дорожный убийца является неким Андреем Кавтарадзе, уроженцем г. Н-ска и полукровкой (мать русская, отец грузин). Акцент у него наигранный, внешность вполне славянская, а за плечами две «ходки» (кстати, не по «мокрым делам») и… очень грустная, трагическая история. Освободившись во второй раз, Кавтарадзе решительно завязал с криминалом, пять лет вел добропорядочный образ жизни, работал в автосервисе, регулярно ходил в церковь. Но затем его угораздило жениться на юной красотке, приехавшей на заработки из Молдавии. Трудилась она, как водится, на панели, где однажды по чистой случайности и встретилась с Андреем.

Движимый благородным порывом спасти «несчастную, запутавшуюся девушку», тот отнял ее у сутенера (предварительно переломав ему все ребра), сводил в церковь на покаяние и, наконец, вступил с ней в законный брак. Семейная идиллия продолжалась вплоть до получения молдаванкой российского гражданства. После чего «заблудшая овечка» моментально превратилась в матерую хищницу, быстренько развелась с мужем (ухитрившись обобрать его до нитки) и подалась в содержанки к богатому торговцу бижутерией. Столь вопиющая подлость со стороны любимой супруги и погубила Андрея. Первым делом он жестоко убил обоих, перешел на нелегальное положение и… озверел. О чем красноречиво свидетельствовали его дальнейшие деяния.

Используя приобретенные в автосервисе навыки, Кавтарадзе стал проникать в дорогие иномарки, под дулом пистолета заставлял владельцев отъезжать в различные глухие места, выводил их (владельцев) из машин и убивал выстрелами в спину. Таким образом, он, видимо, мстил «богатеньким Буратинам», слившимся в его изуродованном горем сознании с тем злополучным торговцем бижутерией. А деньги и золото оставлял себе на пропитание. Больше Кавтарадзе ничего ценного из машин не забирал. Невзирая на идентификацию личности дорожного убийцы, поймать его не смогли, хотя в буквальном смысле перевернули город вверх дном. И все дальнейшие усилия сотрудников Курочкина (между прочим, отличного розыскника) оставались пока безрезультатными.

Вероятно, Кавтарадзе, как и я когда-то[48], нашел приют в городских подземельях. А там – сам черт ногу сломит!..

«Сложная задача, – подумал я, сворачивая на дорогу к свалке. – По-человечески жаль мужика, но… оставлять его на свободе нельзя! Андрей уже не остановится, как тигр, отведавший человеческого мяса. Он будет убивать все дальше, дальше и дальше. И я, как офицер Госбезопасности, должен положить этому конец… Арестовать тоже нельзя. Как шепнул мне по секрету Курочкин, тот высокопоставленный возжелал с лихвой отомстить за убиенного племянника и в случае поимки дорожного убийцы уготовил ему ТАКУЮ участь, о которой и говорить не хочется. Проще всего ликвидировать Кавтарадзе самому. Но тогда он, в прошлом великодушный, благородный человек, стопроцентно попадет в ад из-за гнусности поганой шлюхи и собственного необузданного нрава. Надо дать ему шанс спасти душу. Воспользуется или нет – его выбор, но попробовать я обязан. Значит, остается всего один выход»…

– Тармазы, – едва мы заехали в распахнутые ворота брошенной свалки, скомандовал «Грузин». – Вылаз из машина и… ой блин!!!

Отклонив голову в сторону, я неуловимым движением отобрал у него пистолет, перехватил руку на болевой прием, открыл заднюю дверцу и резким толчком выбросил «похитителя» наружу.

– Я твой рот ибал! – катясь по земле, яростно заорал он.

– Перестань придуриваться, Андрей, – выпрыгнув следом, посоветовал я. – Ты же прекрасно говоришь по-русски. Не коверкай язык, слушать противно. А акцент, между прочим, у тебя не натуральный. Специалист мигом раскусит.

– Да, действительно, – поднявшись на ноги, прорычал он. – Выследили, суки легавые! А ты подсадная утка, да?

– Ошибаешься, – покачал головой я. – Я не подсадной и к ментам отношения не имею. Может, поговорим… напоследок?!

Вместо ответа Кавтарадзе выхватил из кучи мусора длинную арматуру, бросился на меня, охнул от боли и снова очутился на земле. А железяка отлетела далеко в сторону.

– Разные уровни подготовки. Тебе не стоит дальше рыпаться, – заметил я.

– Убей меня, – тихо попросил он. – Не могу больше… ТАК! Опротивело все… И сам я себе опротивел…

– Не волнуйся, уже убил, – спокойно ответил я.

– Шутишь?! – Андрей с кряхтением сел, утер рукавом испачканное грязью лицо и недоуменно уставился на меня. Злобный огонь в светлых глазах потух. И на миг из них как бы выглянула душа Кавтарадзе – растоптанная, обугленная, искалеченная…

«Господи! Что бабы с мужиками творят! – с горечью подумал я. – Был ведь нормальным человеком, пускай необузданным, но с добрым, отзывчивым сердцем. Искренне хотел спасти «заблудшую овечку», даже женился на ней и в результате стал дорожным убийцей, с ног до головы перемазанным в невинной крови!»

– Судя по досье, ты в юности увлекался боевыми искусствами, – вслух уточнил я. – Так?!

Андрей молча кивнул.

– Об «отсроченной смерти» слышал?

– Доводилось, – по губам дорожного убийцы скользнула усталая улыбка. – Наш тренер по карате не раз о ней разглагольствовал. Но я думал – это все сказки.

– Это правда, – вздохнул я. – И ты две минуты назад получил свою порцию. В подробности вдаваться не стану. Скажу лишь одно – когда ты бросился на меня с арматурой, я по ходу дела нанес тебе удар в одну из точек на туловище. Ровно через четыре часа у тебя остановится сердце, и ты по грехам твоим попадешь в ад. В огненное озеро, где варятся убийцы. Сейчас без трех шесть. Значит, умрешь ты без пяти десять.

Кавтарадзе сильно побледнел. На высоком лбу выступил пот. Во взгляде отразилось отчаяние. Поверил, стало быть.

– Но время у тебя еще есть, – проглотив комок в горле, продолжил я. – Я специально представил его тебе, хотя гораздо проще было уложить наповал. Видишь церковь вдалеке?

Андрей судорожно кивнул.

– Служба начнется в семь или в восемь, а умрешь ты без пяти десять. Не хочешь гореть в аду – беги туда со всех ног, исповедуйся, очисти душу. Больше я ничего не могу для тебя сделать. Прощай!!!

Усевшись в машину, я немного отъехал от свалки и посмотрел в зеркало заднего обзора. Дорожный убийца, сломя голову и не разбирая дороги, несся по направлению к храму. «Слава Богу! – перекрестился. – Слава Богу!!!»

На Кольцевой уже хватало машин. Кое-где с избытком. В некоторых местах образовались пробки. Пока, к счастью, небольшие. Из будок повылезали проснувшиеся гаишники и, почесывая ладони, высматривали нарушителей.

С грехом пополам добравшись до Л…го шоссе, я свернул в город, и тут вдруг заиграл классическую мелодию мой мобильник. На экране высветился номер Нелюбина.

– Слушаю! – радостно схватил я трубку.

– Как вы себя чувствуете? Не ранены? Не покалечены?! – голос Бориса Ивановича звучал как-то странно.

– Со мной порядок! А с вами? Почему не отвечали ваши телефоны?!

– Потом объясню. При личной встрече.

– А как там Логачев?!

– С Васильичем беда, – после краткой паузы, мрачно сообщил генерал. – В больнице он… умирает…

Логачев лежал не в общеизвестной клинике ФСБ, а в одном из нелюбинских «офисов», выполнявшем несколько различных функций, о которых я, если честно, до сих пор не знаю. Кроме того, здесь находилась небольшая, секретная, оборудованная по высшему разряду больница. Кого, кроме Логачева, там лечили, я толком не понял. Но охранялась она (больница) тщательнейшим образом. Повсюду виднелись камеры наблюдения, медперсонал поголовно носил оружие и, надо думать, умел им пользоваться. Плюс многие другие меры предосторожности, о которых я не имею права распространяться. Внешне «офис» представлял собой комплекс из четырех современных стеклобетонных зданий… (Стекла,