приводила Шенкендорфа в ярость.
В операцию «Черная нора» включались все новые силы. Кольцо карателей сжималось вокруг безмерно уставших, раненых советских разведчиков. Не было еды, питья, батареи радиостанции на исходе. Жать помощи неоткуда.
Убит «Барс», ранены другие члены разведгруппы. Но звезда «Овода» еще светила. Он думал о будущей работе, о борьбе.
«Доктору. 08. 12. Радиста могу поселить на квартиру в Быдгощи. Прошу радиста-мужчину любого возраста, желательно знающего немецкий или польский… Поспешите с выброской… Овод».
Это была последняя телеграмма майора военной разведки Геннадия Братчикова.
…Оберштурмбаннфюрер СС Шенкендорф утром возвратился из Берлина. Он заслушивал майора Шварценберга о ходе операции «Черная нора», а сам в мыслях был далеко от этих мест.
Ему снова мерещился профиль шефа разведки Шелленберга и резкие слова:
— Прекратить болтать. Мы пытаемся сохранить в тайне планы фюрера на Западном фронте, а в вашем районе, где сосредоточено четырнадцать дивизий резерва, уже год сидит этот русский разведчик…
Оберштурмбаннфюрер как мог заверил Шелленберга. Теперь наступил его последний шанс.
— Ягдкоммандо охватывает район расположения русской разведгруппы, — слова майора с трудом доходили до сознания Шенкендорфа. — Вооружение — пулеметы, автоматы, огнемет, бесшумные винтовки, винтовки с оптикой… У всех на ногах плетеные «мокроступы», предназначенные для преодоления болот в плавнях реки Вкры. Для перевозки кладки подготовлены лошади. Начало операции в двадцать три часа. Приняты все меры по предотвращению попыток прорыва разведчиков через наши порядки. База русских окружена стальным кольцом, оберштурмбаннфюрер.
Шенкендорф помолчал и отдал приказ:
— Начинаем послезавтра, одиннадцатого декабря.
«Овод» и «Озон» превратили стог сена в шалаш. Стог находился на небольшом острове посреди реки Вкры. До ближайшего села километров десять. Пустынно, необитаемо. То, что и нужно разведчикам.
«Овод» страдал от раны в ногу. Пытался сам достать пулю, не удалось, засела глубоко. Теперь «Озон» каждый день перевязывал командира.
Наложив покрепче повязку, «Озон» достал радиостанцию, свой любимый «северок», настроился на волну Москвы. «…Вчера войска 3-го Украинского фронта в ходе наступательных боев вышли на южный берег озера Балатон…»
«Овод» тем временем изучал карту. Впереди лежала территория «старого рейха» — последний гитлеровский оплот. Меньше чем через три недели годовщина их рейда по тылам. Братчиков задумался: а ведь дата, что и говорить.
Хаунтштурмфюрер СС, командир ягдкоммандо, отправил одно отделение на хутор Мысьлин, остальных людей бросил на окружение острова.
…»Овод» услышал автоматную дробь на хуторе и схватил пулемет. Тут же раздался голос по усилителю:
— Сдавайся, ты окружен.
Над островом взмыли осветительные ракеты. «Овод» ударил по камышам. Штурмовая группа бросилась в атаку.
Утром в Бежуни на главной площади лежало замерзшее тело человека. По приказу немцев труп должен был лежать три дня. Но уже во вторую ночь кто-то унес тело русского разведчика из-под носа полиции. Боевые товарищи, оставшиеся в живых, похоронили близ хутора Мысьлин в одной могиле гвардии майора Братчикова и капитана Чижова.
А наутро операторы радиодивизиона функабвера перехватили радиограмму.
«Доктору. В борьбе с карателями на хуторах Мысьлин и Вонтрубки погибли командир Овод, Озон… Командование группой взял на себя, заместителем назначил Оленя. Прошу утвердить. Боцман».
Срок пребывания разведгруппы в тылах врага и объем проделанной работы — беспрецедентны.
Радиоузел 1-го Белорусского фронта принял 690 донесений. Ни одна из радиограмм группы «Овин» не была расшифрована, хотя этим занимались лучшие специалисты вермахта.
Разведотдел штаба фронта сделал такое заключение о разведдеятельности группы «Овин»: «За время работы в тылу противника группа прошла большой путь от города Овруч до Вислы, и далее в западную часть Польши, где приходилось встречаться с большими трудностями. Несмотря на сложные условия работы, группа с поставленными задачами справлялась хорошо и своевременно обеспечивала командование фронта ценными разведданными о дислокации войск противника, перевозке живой силы и техники по железным и шоссейным дорогам.
…Несмотря на непрерывные преследования немцев и частые облавы, группа детально освещала положение войск противника в районе действия, перевозки по железным дорогам Торн–Серпц–Насельск, Бродница–Серпц–Полоцк.
Установила гарнизон и военные объекты города Серпц, указав цели для бомбометания. Обнаружила прибытие дивизии «Герман Геринг»… Первой дала сведения, которые помогли вовремя засечь формирование новой группы армий…»
Такова по-своему уникальная история разведгруппы «Овин». Ее командиру майору Братчикову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
На хрупкие женские плечи
Бытует мнение, что разведка — это не женское дело. Кстати говоря, мнение весьма спорное. Да, действительно, среди блистательных имен великих разведчиков, не так уж много женщин. Кроме Мата Хари припомним еще две-три фамилий. Пожалуй и все.
Но вот служба спецрадиосвязи ГРУ, о которой мы ведем речь, как раз таки является исключением. Среди разведчиц-радистов во время Великой Отечественной войны подавляющее количество были девушки. Молодые, юные девушки, чаще всего пришедшие в разведшколу со школьной или студенческой скамьи.
Горьковская школа младших радиоспециалистов за годы войны подготовила пять тысяч разведчиков- радистов. Более половины из них — женщины. Факт, надо сказать, беспрецедентный. Такого не знала ни одна разведка мира.
Суровая фронтовая необходимость заставила широко использовать женщин в разведке. Представьте себе, на оккупированной территории — на железнодорожной станции, в аэродромном поселке — остается в качестве резидента-подпольщика мужчина. Но в гестапо работали профессионалы. И такой резидент автоматически попадает под подозрение: как и почему молодой, здоровый мужчина оказался не на фронте? Иное дело — женщина.
Известно, например, что на случай оставления нашими войсками Москвы, в 1941 году Разведуправление готовило развернуть в столице широкую сеть агентов. Резидентом должна была стать опытная разведчица подполковник Полякова.
В службе спецрадиосвязи ГРУ два Героя Советского Союза. И обе — женщины: Анна Морозова и Леэн Кульман. Это тоже говорит о многом.
Вообще, когда слушаешь ветеранов, рассказывающих о женских судьбах в разведке, понимаешь: такое не должно было произойти. Но произошло.
Что такое группа глубинной разведки? Это семь–десять человек наиболее подготовленных, физически сильных, опытных мужчин и среди них одна, иногда две молодые девушки-радистки.
Первое испытание — прыжок с парашютом в совершенно незнакомую местность. Раньше в фильмах о разведчиках показывали предварительную подготовку, парашютные тренировки. Сегодня можно и нужно
