мистера Уиплстоуна.'По дороге на процесс' — гласила подпись под фотографией. Снимки из газет оказались содержательнее. Молодой чернокожий в парике и мантии не мог быть никем иным кроме Бумера. «Мистер Бартоломью Опала, государственный обвинитель.» На другой фотографии был уже тогда изрядно плешивый, дочерна загорелый взбешённый мужчина в наручниках. Он шёл между двумя чёрными гигантами- полицейскими, которые охраняли его от грозных толп нгомбванцев. «После вынесения приговора. Узник покидает здание суда,» — гласил текст под фотографией.

Заметка сообщала о процессе и подчёркивала его драматический финал. Ему же была посвящена и передовая.

— Вот ваш Шеридан, — сказал Аллен.

— Вы его узнали?

— Да. Я полагал, что впервые, да и то издалека, увидел его сегодня вечером, но в действительности встречал и прежде. Сегодня, когда Бумер навестил Трой, он сидел перед кафе на улице.

— Явно вам не раз ещe придётся его увидеть, — сухо заметил Уиплстоун. — Мне это не нравится, Аллен.

— А вы думаете, мне нравится? — поднял Аллен взгляд от альбома. — Он тогда всерьёз угрожал отомстить?

— Нужно было вам это слышать! Все угрозы он адресовал именно Бумеру, — сообщил мистер Уиплстоун, склоняясь над альбомом. — Я не видел этих вырезок уже добрых лет десять. На старой квартире они канули в ящике с множеством других вещей. Все же я должен был вспомнить его куда раньше.

— Полагаю, он изменился. Как-никак, прошло двадцать лет!

— Что касается внешности — не слишком, и не верю, чтобы сильно изменился характер.

— Вы случайно не знаете, что с ним стало после выхода из тюрьмы?

— Нет. Вероятно, вернулся в португальские колонии на востоке. Или в Южную Америку. Или сменил имя. Во всяком случае, легально или нелегально, получил британский паспорт.

— Чем он занят в Сити?

— Может быть, импортирует кофе, — пожал плечами мистер Уиплстоун.

— Хорошо говорит по-английски?

— Да, без всякого акцента, если не считать шепелявости, видимо, врождённый дефект. Налить вам ещё?

— Нет, спасибо, Сэм. Мне нужно сохранить ясную голову. Аллен поколебался, но потом продолжал: — Вам стоит знать ещe кое-что. Касается это Чаббов. Но прежде пообещайте, что это никак не повлияет на ваше к ним отношение. Если нет, я предпочту держать язык за зубами.

Мистер Уиплстоун спокойно поинтересовался:

— Это может их дискредитировать?

— Нет, — не сразу ответил Аллен, — во всяком случае, не лично. Нет.

— Знаете, при моей профессии мне приходилось хранить секреты.

— Знаю.

— Так что можете на меня положиться.

Тогда Аллен рассказал мистеру Уиплстоуну о девушке с фотографии. А умолкнув, стал ждать реакции. Мистер Уиплстоун долго разглядывал комнату, потом произнёс, больше сам себе, чем Аллену:

— Ужасно. Мне их очень жаль. Бедные Чаббы… — И после изрядной паузы: — Разумеется, вы в этом видите мотив.

— Возможный мотив, не более.

— Мда… Спасибо, что вы мне сказали. На моё к ним отношение это никак не повлияет.

— Хорошо. А теперь не смею вас больше задерживать. Уже почти полночь. Только вот свяжусь с Фоксом.

Голос Фокса звучал по рации громко, ясно и спокойно.

— Жду приказов, мистер Аллен. — До сих пор ничего не происходило, но мне кажется, они уже расходятся. В окне на лестнице я заметил свет. Оставайтесь на связи.

— Все в порядке, — ответил Аллен и стал ждать. Мистеру Уиплстоуну он сообщил: — Посиделки кончились. Через пару минут оба вернутся, и Чабб, и Шеридан-Гомес.

— Алло? — отозвался Фокс.

— Да?

— Расходятся. Кобурн-Монфоры идут по противоположной стороне улицы. Молча. Чабб идёт по моей стороне, торопится. Продолжу, пока пройдёт.

— Ладно.

Из динамика донёсся звук шагов и опять все стихло.

— Прошёл, — перевёл дыхание Фокс. — Сейчас будет у вас. Теперь идёт мистер Шерилан, он один. По другой стороне улицы. Кобурн-Монфоры свернули за угол. Я уловил еe реплику: «Я была дурой, и знала это»; кажется, полковник еe успокаивал. Все, конец связи… нет, подождите…

— Что случилось?

— Двери у Санскритов приоткрылись. За ними темно, но щель видна ясно. Видимо, следят за уходящими.

— Продолжайте наблюдать, Фокс. Вызовете меня, если ещe что-то произойдёт. Я буду минут через пять. Конец связи.

Аллен с Уиплстоуном ждали ещe несколько минут, пока не услышали перед домом торопливые шаги Чабба и скрежет ключа в замке.

— Хотите с ним поговорить? — прошептал мистер Уиплстоун. Аллен покачал головой. Слышно было, как звякнула цепочка. Чабб с минуту постоял в холле, потом поднялся по лестнице.

Прошла ещe минута, и снаружи скрипнула калитка. Шеридан спустился по лестнице и отпер дверь.

— Пришёл, — буркнул мистер Уиплстоун, — и будет торчать там, как невзорвавшаяся бомба. Эта мысль мне очень не нравится.

— И мне тоже. Если вас это утешит, не думаю, что ему долго тут оставаться.

— Полагаете?

— Полагаю, да. Преде чем уйти, я попытаюсь, если не возражаете, позвонить Гибсону. За Шериданом — Гомесом придётся следить непрестанно.

С бесконечными извинениями Аллен вырвал Гибсона из глубокого сна и рассказал тому, что удалось узнать, что он предлагает и о чем хотел бы попросить.

— А теперь, — повернулся он к мистеру Уиплстоуну, — я вернусь к моему старому, терпеливому Фоксу. Спокойной ночи. И спасибо. Если можно, держите ваши вырезки под рукой.

— Разумеется. Я вас провожу.

Когда мистер Уиплстоун снимал с двери цепочку, Аллен обратил внимание, что он старается не произвести ни малейшего шума. Двери за ним мягко закрылись.

Теперь он шагал по Каприкорн Мьюс уже не скрываясь, уверено и спокойно. На улице прибавилось стоящих машин, а большинство домов уже погрузились в сон. Не горел свет и в квартире над гончарной мастерской. Когда он сел за руль, Фокс сообщил:

— Двери оставались приоткрыты секунд десять, потом закрылись — на бронзовом молотке отразился свет. Вероятно, ничего тут нет, но выглядело довольно странно. Заканчиваем?

— Прежде вам кое-что стоит услышать.

И Аллен рассказал Фоксу о вырезках и прошлом мистера Шеридана.

— Это же надо! — спокойно заметил Фокс. — Только представьте! Оказывается, в этом сборище двое отчаянных мерзавцев, — Шеридан и Санскрит. Чем дальше, тем интереснее, верно?

— Рад, что вы на это смотрите с юмором, Фокс. Что касается меня… — он умолк, потом шепнул: — Смотрите!

Двери жилища Санскритов отворились и оттуда вышла слоноподобная фигура, которая могла принадлежать только самому Санскриту. На нем был длинный плащ и мягкая шляпа.

— Вот тебе на! Что он задумал? — выдохнул Фокс.

Санскрит запер двери и обернулся. На крупном бледном лице, похожем на огромный бурдюк, на миг