мы не похожи на турок или арабов.

– Не боится? Хрр… Это он зрря! – прорычал боцман.

Но мальчишка не глядел на него, а уставился на Серова – очевидно, понял, кто тут главный. Когда лепешка и мясо кончились, пленник хлопнул себя по животу – мол, наелся, ткнул в Серова пальцем и заявил:

– Турбат!

Затем слова полились потоком. Паренек то вздымал к небу обе руки, то кланялся, то благоговейно складывал ладони перед грудью, а выражение лица у него было такое, словно он декламирует «Илиаду» или, как минимум, «Песнь о Роланде».

Деласкес захихикал.

– Он решил, что вы – Турбат, дон капитан. Сей разбойник объявился недавно и, по слухам, похож на франка либо инглези. Мальчик говорит о его подвигах, о том, что Турбат не обижает бедных берберов, а грабит османов, арабов-работорговцев и остальную нечисть. Клянусь Девой Марией! Этот мальчишка прямо поэт! Так прославляет Турбата! По его словам, Турбат скоро захватит Алжир, выпустит кишки туркам, арабам и дею и воссядет на престол!

– Ну, у меня таких намерений точно нет, – сказал Серов. – Но парню это знать не обязательно, пусть думает, что я – Турбат, и держит язык за зубами. Скажи ему, что у Турбата тут секретные дела, и о встрече с ним говорить не стоит.

Серов нашарил за поясом кошелек, вытащил дукат и протянул мальчишке. Глаза у того расширились – видимо, золотая монета была целым состоянием для нищего пастушка. Он снова заговорил, кланяясь и бурно жестикулируя.

– Теперь он просится в нашу… ээ… банду, – с усмешкой произнес Деласкес. – Он говорит, что ему известны все богатые усадьбы в окрестностях, и куда бы ни направился великий Турбат, он проведет его самым коротким путем. Быстрее, чем слетаются ангелы на зов Аллаха.

Повернувшись к Абдалле, Серов спросил:

– Нам нужен проводник? Или ты и без него найдешь дорогу?

– Нэ нужэн. Почтэнный аль Рахман повэдал о каждой тропа, что идэт чэрез горы. Я знать это мэсто.

– Тогда пусть парень отправляется домой. Скажи ему, Мартин! Сегодня он уже не отыщет козу.

…Костер прогорел. Корсары спали, пристроив оружие под рукой, мулы, всхрапывая, паслись в траве у деревьев, Фавершем и Кактус Джо стояли на страже. Серов, сидя у рдеющих алым углей, посматривал на лунный диск, висевший над темным хребтом, и прокручивал в голове план будущей атаки. По сведениям лазутчиков аль Рахмана, Одноухий рассылал дозорных вдоль берега – значит, уверился, что враг нападет с моря. Но это было бы плохим решением, ибо укрепленный лагерь пиратов лежал в полумиле от побережья и был недоступен для орудий «Ворона». Пришлось бы высаживать десант и брать обнесенную валом позицию без артиллерийской поддержки, что представлялось Серову чистой авантюрой. Будет много крови и много погибших – тем более что Караман готов к нападению и людей у него хватает.

Решение верное, размышлял Серов. Он нагрянет не с моря, а с гор, явится не в полной силе, не с сотнями бойцов, а с малым отрядом. Сейчас его союзники не корабли и пушки, а ночь, тишина, внезапность и хорошо заточенный клинок. Перерезать стражей, забрать своих и уйти, даже без Карамана… Дьявол с ним, с одноухим гадом! Не удастся проскользнуть к морю, где ожидает де Пернель, можно скрыться в горах… Горы здесь, что китайская головоломка – семь потов сойдет, а ни хрена не найдешь…

Он лег на спину, заглянул в ночное небо и подумал, что эти звезды светят сейчас Михайле Паршину и Страху Божьему, его посланцам. Должно быть, они на пути из России к Италии – спят на постоялом дворе в Польше или Чехии, а может, уже и в Австрии… Спит Михайла, а в головах у него дорожная сума с драгоценными патентами, и каждый – с царской размашистой подписью и российским гербом. Как выглядят эти патенты, Серов не очень представлял, но сильно надеялся, что будет на них двуглавый орел и что он еще повоюет под знаменем с этой грозной птицей.

С этой мыслью он погрузился в сон.

К вечеру третьего дня отряд спустился с гор. Дожидаясь полной темноты, корсары разбили лагерь на небольшой возвышенности, расположившись за могучими стволами дубов и кедров. Заросший лесом склон был футов на триста повыше тянувшейся внизу равнины; она лежала перед Серовым точно огромная карта, где море раскрасили привычным синим цветом, растительность – зеленым, а дома, укрепления и старинную башню – белым, серым и коричневым. Он изучал ландшафт в подзорную трубу; вторую Хрипатый и Брюс Кук передавали друг другу, а Деласкес с Абдаллой обходились без зрительных приборов.

Дом Карамана, стоявший в саду, прятался в густой листве – над древесными кронами торчали только угловые башенки, служившие Серову ориентиром. Дом был довольно велик и выстроен квадратом, в традициях местной архитектуры – в нем наверняка имелся внутренний дворик с галереей, куда выходили двери и окна господских комнат. Серов решил, что дюжина человек сможет обыскать их довольно быстро, а два десятка парней Уота Стура лучше поставить в оцепление – так, чтобы из дома никто ни улизнул… Но дом – вторая цель, а первая – тюрьма! Ее, а также хозяйственные службы, выстроенные за садом, он мог разглядеть во всех подробностях. Слева – конюшня и большой навес, где дымили печи – наверняка поварня; там же – сараи-кладовые и мелкие строения, у которых невольники кормили кур. Справа – каменная башня монументальной древней кладки, торчавшая в вершине вытянутого треугольника. Эта фигура была образована частоколом из неошкуренных дубовых бревен: две длинные ограды, расходившиеся от башни, и третья, короткая, соединявшая их. В ней виднелись массивные ворота, а по углам – вышки с платформами, приподнятые над частоколом, и на каждой – по три часовых с мушкетами. Колючая проволока и пулеметы отсутствовали, но в целом зиндан походил на концентрационный лагерь в какой-нибудь не очень продвинутой африканской стране. Территория внутри ограды частично просматривалась, и там Серов мог наблюдать пыльный двор, выгребную яму с перекинутой над нею доской и невысокое бревенчатое ограждение, прикрытое сверху железной решеткой. Эта конструкция находилась неподалеку от ворот.

– Решетка, – произнес он, не отнимая от глаза трубу. – Подземная тюрьма?

– Да, дон капитан, – подтвердил Абдалла. – Гдэ-то должэн быт… как это называют?.. да, приставной лэстница! Но можэт и нэ быт – если яма мэлкий, плэнник туда прощэ бросат.

– Мы поднимем их на канатах, – сказал Серов. – Я вижу замок на решетке… еще один – на двери, что ведет в башню… ключи, видимо, у охранников. Поищи их, Хрипатый.

– Не найду, так выррежем кррая кинжалами. А дверрь в башню можно не тррогать, если наши в яме. Либо Свенсоны ее высадят.

– Полезешь с ними на частокол, и еще возьмешь Рика и Джо. Тут шестеро стражей, и вас будет шестеро… Смотри, чтоб было тихо!

– Не беспокойся, Эндррю. Задавим, как клопов! Хрр… Не пискнут, кал собачий!

– На изгородь нужно взбираться у самой башни, с западной стороны, – уточнил Серов. – На восходе луны там будет тень. Я с Деласкесом, Морти и мулами, буду ждать у ворот. Абдалла, где отрава для собак?

– Здэс, сэр. – Мавр хлопнул по кожаному мешку.

– Пойдешь с Брюсом, Шестипалым и Гереном к дому. Разбросаете мясо, добьете псов, а заодно и часовых, которые обходят сад. Люк и Джос прикроют вас со стороны конюшен. Осмотрите дом и подходы к нему, но не суйтесь близко, ждите нас.

– Сделаю, капитан. – Кук хмыкнул и покосился на мулов, груженных оружием и остатками припасов. – Я