– Если не по два угрюмо сказал Сахно.
– Короче, мужики, мы эту тему уже дискутировали напомнил Аксюков. – Через инет тоже не толкнем – или СБУ накроет, или бандиты. А у меня дорожка протоптана, покупатель ждет и безопасность гарантирована. Куда еще дергаться?
– Да некуда дергаться, Викторович проговорил Халецкий. – Это мы так, помечтали слегка...
– Мечтать не вредно. Но давайте определяться. Я свою долю продаю. Если вы не хотите, то отделите мою долю и мечтайте сколько душе угодно дальше...
Сахно с Халецким переглянулись.
– Что скажешь, Валерон?
– А ты что скажешь?
Халецкий вздохнул, как человек, расстающийся с мечтой.
– Я свою долю с Викторовичем толкаю.
Сахно немного помолчал.
– Ладно, я тоже с вами... Только я хочу присутствовать при получении денег. Чтоб сразу забрать свой миллион.
– Ну тогда к делу сказал Аксюков. – Дииодид этот надо как-то приготовить к транспортировке. Идеи есть?
– А чего его готовить? Расплавить по-быстрому да запаять для герметичности в пластик! – пожал плечами Сахно. – Дешево и сердито. И гарантия безопасности.
Люди, неискушенные в ядерной физике, боятся ядерных материалов, как черт ладана. Сотрудники же ядерных центров и плутоний, и уран спокойно держат в руках. Пробег нейтронов слишком короток, чтобы радиация достигла клеток организма. Неприятностями, иногда смертельными, чревато попадание микрочастиц этих металлов на кожу или в дыхательные пути. Поэтому работают с ядерными материалами исключительно в перчатках и респираторах.
Все это в полной мере относилось и к калифорнию. Покрытие вещества пластиком делало его абсолютно безопасным в обращении. Однако Аксюков забеспокоился, как бы чего не случилось в процессе приготовления к транспортировке, и спросил:
– А при плавлении никаких сюрпризов не вылезет?
– Да нет, Викторович покачал головой Халецкий, лучше всех сведущий в ядерном материаловедении. – Это абсолютно безопасно.
– Точно? – переспросил Аксюков.
– Сто пятьдесят процентов.
– Ну тогда действуйте! А я поднимусь перезвоню своему знакомому. Когда материал будет окончательно готов?
– Сегодня, Викторович. Тут работы на полчаса...
Венесуэла, Маракайбо, гостиница «Лючия»
Виктор Логинов и Теофило Балтазар курили, сидя на балконе своего номера. Теофило автоматически вертел в руке «Маузер» Бормана, когда Виктору позвонил замдиректора.
– Слушаю, товарищ генерал!
– Вы там не спите еще?
– Да какой тут сон, товарищ генерал?
– Правильно, потому что спать вы сегодня будете в другом месте. Значит, слушай... С руководством Теофило директор ФСБ уже переговорил, санкция получена. Его временный отзыв из DISIP кубинцы согласуют сами. В Каракасе сегодня, то есть уже вчера приземлился наш транспортный «Ил». Он привез груз согласно военному контракту. Выгрузка уже закончена. Как только будет получено разрешение, «борт» вылетит в Маракайбо за вами. Все понял?
– Так точно, товарищ генерал!
– Тогда начинайте собираться. В этом деле дорога каждая секунда.
– А как мне выйти на контакт с экипажем, товарищ генерал?
– С тобой свяжется представитель «Спецоборонэкспорта». Организация перелета поручена ему.
– Понял!
– Если будут нестыковки, сразу звони!
– Есть! – сказал Логинов.
– Что? – спросил Теофило, когда Виктор опустил телефон.
– Вылетаем сегодня. С твоим руководством вопрос согласован.
– Оперативно...
– Угу... – кивнул Виктор. – Несколько граммов калифорния это тебе не фунт изюма. С ними можно таких дел наворотить, что мало не покажется...
– Калифорния? – отложил «Маузер» Теофило. – Того самого, из которого гринго собирались делать атомные пули?
– Да. Только их, похоже, опередили...
Сверхнизкая критическая масса калифорния еще полвека назад навела «пентагоновских» стратегов на мысль о создании атомных пуль. Однако реализация проекта была заморожена на неопределенный срок из- за дороговизны исходного материала. Ведь одна калифорниевая пуля должна была обойтись минимум в двадцать миллионов долларов. Да и дальность полета пуль в те времена не превышала двух километров, что создавало проблему выживания для самого стрелка. Для террористов все это было несущественно, и Логинов покачал головой:
– Чувствую, придется нам покувыркаться с этим калифорнием, будь он неладен... Чтобы заполучить его, террористы, да и любая разведка пойдут на все. В такой игре человеческие жизни в расчет не будет брать никто.
– Так его перевозили террористы или какая-то разведка? – спросил Теофило.
– Пока не знаю пожал плечами Виктор.
В этот момент у обоих практически одновременно зазвонили телефоны. Кубинцу звонило руководство, Виктору – представитель «Спецоборонэкспорта» в Венесуэле.
Украина, Чернобыль, машинный зал Чернобыльской АЭС, незадолго до описываемых событий
Аксюков выскользнул из лаборатории и тут же прикрыл за собой дверь. Замок приглушенно щелкнул. Андрей достал из кармана сигареты и закурил. Курить на АЭС разрешалось только в строго отведенных местах. Эта норма действовала до сих пор, однако смысла она уже не имела. А Аксюкову порция никотина сейчас была необходима, чтобы собраться с мыслями. То, что совсем недавно казалось невероятным, превратилось в научный факт в виде твердого дииодида калифорния.
Началась эта история около месяца назад. Накануне в первый контур охлаждения третьего энергоблока ЧАЭС установили дополнительную ловушку для извлечения остатков ядерных материалов. После выгрузки топлива в реакторах оставались микрочастицы. Их извлекали очень просто. Через реактор по кругу прокачивали воду, пропуская ее через специальный фильтр, на котором остатки топлива и вылавливали. Третий реактор располагался рядом с взорвавшимся четвертым. Видимо из-за этого микроостатков ядерного топлива в нем оказалось намного больше, чем в первом и втором энергоблоках. Вот и пришлось спешно изобретать и врезать дополнительный и намного более мощный фильтр.
На следующий день после установки его запустили в работу в тестовом режиме, а под вечер Аксюкову, уже собиравшемуся домой, перезвонил Сахно и попросил спуститься в лабораторию. Андрей спросил, не подождет ли дело до завтра, на что Сахно туманно сказал, что лучше, если Аксюков посмотрит сегодня.
– Ну, что тут у вас? – спросил Андрей, войдя в лабораторию.
Халецкий сидел за своим столом и выглядывал из-за пожелтевшей схемы. Сахно небольшими шажками приблизился к Аксюкову и, отведя глаза в сторону, проговорил жалостливым басом:
– Шеф, вы только не нервничайте, но мы, кажется, вчера врезались в «саркофаг»...
– Что?.. – сипло спросил Аксюков. – Как?! Вы что, совсем охренели?.. Насос остановили?!
– Да, шеф! – быстро сказал Сахно. – И я смотрел параметры «саркофага» – никаких изменений!
– Мать вашу! – выдавил из себя Аксюков и направился к ближайшему стулу.
Плюхнувшись на него, он ослабил галстук и огляделся по сторонам:
