расположенными монастырскими стенами.
Поразительно, как быстро она привыкла к этому ужасному новому миру. Она помрачнела, задаваясь вопросом, почувствует ли себя когда-нибудь снова беспечной и веселой.
Он подошел и встал у нее за спиной.
— Не печалься, — сказал он, в его голосе слышались веселые нотки, хотя ему это явно давалось с трудом. Она знала, что он хочет ее как-нибудь утешить. — Ты на Ионе, девушка, и я знаю, это то, чего ты хотела. Я спрошу у МакНила, можно ли тебе взглянуть на Каттах.
Она повернулась.
— Я бы хотела, — она заколебалась. — Малкольм, это жутко. Как будто Морей снова охотится за тобой.
Его глаза сверкнули, но выражение лица не изменилось, по нему невозможно было что-либо прочесть.
— Это было три года назад, Клэр. Сейчас он не охотится на меня. Он преследует другую цель.
Клэр хотелось ему поверить.
— Что значат три года в жизни такого демона как Морей?
Малкольм застыл.
— Сколько ему, пятьсот лет? Тысяча?
— Я не знаю. Никто не знает.
Она, наконец, выплеснула свой гнев:
— Я ненавижу их! Я ненавижу их всех! Они убили мою мать, Лори, тысячи других людей, и они хотят еще и тебя! Вот только они хотят превратить тебя в себе подобных. Я правильно подобрала слово? Превратить? Так они называют склонение Повелителя ко злу?
Ее ярость была безгранична.
— Меня никогда не склонят на темную сторону, Клэр, — ответил Малкольм, сверкая серыми глазами. — Скорее я сам себя убью.
— Это не утешает, — сказала она, обняв себя руками. — Я все еще думаю о своей жизни дома. О тех намеках, которые Эми всегда делала, когда в новостях показывали очередное преступление-удовольствие. Знала ли она что-нибудь? Или догадывалась?
— Я не знаю твою кузину, Клэр.
— МакНил сказал, что я попаду домой. Но не сказал когда.
Малкольм отвернулся от нее, его лицо ожесточилось.
Она схватила его за руку.
— Когда я буду дома, мне придется как-нибудь защитить кузину и ее детей. Мне нужно будет рассказать ей правду о зле.
Малкольм схватил ее за локоть. Его глаза горели:
— Я должен спросить тебя, Клэр, как ты будешь защищать их?
Клэр задумалась. Это был чертовски хороший вопрос.
— Ты можешь научить меня как сражаться… нет, как
Он выглядел очень удрученным ее просьбой.
— Я так не думаю.
Но Клэр вряд ли услышала. Теперь она поняла, что в мире, где она жила, можно было чертовски лучше защищать себя. Этот мир находился в состоянии войны, и Малкольм был прав. Не было никакого безопасного укрытия. Она была напугана, но лучше бороться, чем прятаться. Конечно, располагая некоторыми навыками и интеллектом, человек может уничтожить демонов.
Он прочел ее мысли:
— Нет! Ты женщина, и к тому же смертная! У тебя нет силы!
Она поняла, что другого выбора нет. Сделай это или умри, в буквальном смысле слова.
— Они убили Лори и мою маму. Я сильная. Научи меня убивать демонов. Ты сам сказал, что Морей распределяет силы, используя Дьюайшон. Почему бы и мне не дать способности?
— Мы — Повелители, а не волшебники! Клэр, мы родились со своими способностями. Они у нас в крови. И у нас нет Дьюайшона, а у Морея есть. Даже если б она у нас была, ее силы для Повелителей, и только для Повелителей! — воскликнул он, раскрасневшись. — Ты могла бы убить низшего Димхаана, как ты это сделала на днях. Ты могла бы даже найти способ убить Сибиллу. Но истинный Димхаан, такой как Морей, прочтет твои мысли! И если ты каким-то образом успеешь напасть на него, то должна прекратить думать, иначе он, смеясь, выпьет досуха твою жизнь.
Клэр задрожала, поняв невысказанное предупреждение. Ее к тому же сексуально совратят.
— Как я могу остановить мысли могучего демона?
— Ну, что ж, давай посмотрим, — сказал он, нещадно насмехаясь. — Если ты умеешь обращаться с мечом, то отрубишь ему голову, или пронзишь его сердце!
Демон, должно быть, будет мгновенно убит, подумала она. — А что если я сумею лишить его сознания? Он тогда не сможет меня ввести в транс или забрать мою жизнь.
— Нет! Я не позволю тебе сражаться с демонами. Я буду сражаться за тебя!
Иди к черту, подумала Клэр.
— Научи меня владеть мечом.
— Для этого нужны
— Дерьмо, — сказала Клэр. — Будь оно все проклято.
Но она могла бы сделать это. Можно перерезать сонные артерии. Можно проткнуть сердце. И легкие тоже. Можно перерезать запястья. Другого выбора не было.
— Я сделаю это, Малкольм, с твоей помощью или сама.
— Не нужно было говорить тебе правду.
Слишком поздно, подумала Клэр. Сейчас в ее мозгу мелькали различные образы. Средневековый мир, современный мир. Мир в состоянии войны… демоны и Повелители…
Возникла ужасная мысль. Ее глаза расширились, и она взглянула на Малкольма:
— Малкольм.
Он с тревогой посмотрел на нее.
— Я хочу найти демона, который убил мою мать.
Клэр спускалась за МакНилом по узкому нефу часовни, находившейся отдельно за церковью. Вначале при входе в монастырь Клэр не заметила часовни. Каменному строению было несколько сотен лет, его потолок был низким и круглым. Клэр сразу поняла, что это святыня.
Ниша в каменной стене, где прежде был алтарь, а теперь там была древняя железная рака, украшенный золотыми письменами на кельтском языке. Пульс Клэр начал учащенно биться.
Как только они вошли, в храме послышалось эхо их шагов. Клэр почувствовала мощь и красоту, окутывающие часовню, столь сильные и ощутимые, что они отягощали воздух.
Клэр заколебалась, когда МакНил подошел к раке. В этой церкви было что-то безмолвное и таинственное, такое необъятное и благоговейное. И если это не присутствие Бога, то что это?
Она встретилась глазами с МакНилом, и он улыбнулся, явно поняв, что она чувствует. Он стоял пригнувшись, так как потолок был слишком низок.
— Здесь Повелители дают свои клятвы, Клэр. Ты чувствуешь более восьмисот лет силы и милосердия.
Клэр никогда не была набожной, но он был прав.
— Братство возникло в VI веке, когда святой Колумба основал здесь монастырь? — спросила она.
Он улыбнулся, показывая на щеках ямочки:
— Нет. Повелители существуют с начала времен. Но Святилище перенесли на Иону при великом святом.
Она повернулась лицом к раке, в то время как МакНил снял ключ со связки на поясе и открыл ее, откинув крышку, чтобы показать Каттах. Клэр подошла ближе и задержала дыхание.
