На южном фронте по-прежнему шли ожесточенные бои. Однако у нас на острове Сайпан день за днем проходил мирно и спокойно.

Аэродром Аслито почти пустовал. На нем в день приземлялось всего один-два самолета. Он расположен на отлогом склоне огромного холма в южной части острова. С аэродрома хорошо было видно, как поблескивает синее море в лучах яркого солнца.

В Аслито начинается автомобильная дорога, которая проходит по морскому побережью через населенные пункты Чаранканоа, Ореай до Гарапана, находящегося в центре острова и являвшегося единственным цветущим городом.

В этом городе имелись здания административных учреждений и компании, жилые дома японских резидентов, торговые лавки, закусочные и т. д. По своему виду он очень напоминал японский городок. Но жизнь на богатом сахаром острове Сайпан была гораздо легче, чем в Японии.

Парашютисты вскоре завоевали большую любовь японских резидентов, которые называли их 'тигрятами острова'. Женское общество 'Защита родины' и другие организации устраивали для парашютистов театральные представления, между спортсменами отряда и местными японцами проводились состязания. Все это способствовало установлению дружественных отношений.

Ананасы и прекрасное виски из сахарного тростника доставляли нам огромное наслаждение. По сравнению с Японией этот остров казался нам сказочным роскошным дворцом, земным раем.

В штабе эскадры, действовавшей в центральной части Тихого океана (эскадрой командовал вице- адмирал Минамигумо), уверяли, что противник не станет занимать этот остров.

Штаб соединенной эскадры и морской генеральный штаб, вероятно, считали, что противник, овладев Соломоновыми островами, в дальнейшем нанесет удар по Рабаулу или устремится на остров Трук. Ввиду этого не только береговые орудия, но даже и зенитная артиллерия, присланная для обороны острова Сайпан, была срочно переброшена на остров Трук и в Рабаул. В результате этого гарнизон, оборонявший Сайпан, оказался почти лишенным артиллерии.

Смена времен года обогащает чувства людей и позволяет дольше хранить воспоминания о прошлом. Но в южных странах, где нет заметного деления на времена года, положение несколько иное. (Правда, если присмотреться к природе внимательно, то можно заметить, что листья даже вечнозеленых растений примерно в течение одной декады осени темнеют и увядают, что напоминает листопад в Японии, но обычно этого не замечают.) Если пожить там больше года, прошлое не исчезнет совсем из памяти, но трудно будет сохранить точное представление о минувших событиях, если не вести дневник, так как они не будут ассоциироваться со временем и человек не сможет установить их последовательность. Людей, у которых наблюдался такой 'упадок памяти', называли 'слабопамятными Южных морей'.

Среди личного состава нашего отряда имелись и такие парашютисты, которые оптимистически смотрели на все и с издевкой подсмеивались над теми, кто отваживался высказывать опасения за будущее. У некоторых даже совсем притупилось чувство бдительности.

Подходил к концу 1943 год, а наш парашютный отряд, томившийся от вынужденного безделья, все более и более превращался в группу 'слабопамятных Южных морей'. Военная обстановка складывалась не в нашу пользу. Японские войска все чаще вынуждены были переходить к обороне. Под влиянием неблагоприятных вестей с фронта настроение у личного состава отряда ухудшалось.

В конце концов было решено послать в морской генеральный штаб офицера с поручением добиться использования нашего отряда в боевых действиях. Выбор пал на меня, и я вылетел в Японию.

В штабе мне сухо сказали, что пока не представляется возможности использовать наш отряд в боевых действиях. Пораженный холодным ответом, я решил остановиться на несколько дней в токийском морском клубе 'Суйкося' и ежедневно ходить на переговоры с начальством, пока не добьюсь своей цели.

В самой Японии народ также был обеспокоен создавшейся обстановкой на фронте. Когда я первый раз зашел поужинать в столовую клуба и присел за стол, ко мне, загорелому, одетому в полевую форму, которая свидетельствовала о том, что я только что прибыл с южного фронта, подошли сразу несколько человек обслуживающего персонала и стали задавать различные вопросы. Все они касались будущего положения Японии. Я заверил своих собеседников, что все будет хорошо, и дал им понять, что если противник попытается предпринять наступление на Японию, то он будет непременно разгромлен и что поэтому не следует беспокоиться.

В разговоре я намекнул на сакэ. Шеф-повар шепотом сказал мне, что их столовую посещают главным образом старшие и высшие офицеры и, несмотря на это, сакэ здесь не подается. (Я был тогда всего-навсего капитан-лейтенантом.) Но в конце концов в знак благодарности за проведенную с ними беседу он принес мне бутыль сакэ емкостью около 2 л, которую я взял с собой. При этом шеф-повар предупредил меня, чтобы я никому не говорил об этом.

Такое чуткое отношение до слез тронуло меня, фронтовика. Когда я увидел, как простой народ обеспокоен создавшимся положением, во мне с новой силой заговорило чувство долга. И, выпив сакэ, я стал раскаиваться в том, что позволил себе такую блажь в столь трудное для родины время.

Находясь в столице, я продолжал ходить в морской генеральный штаб. Но каждый раз приходилось слышать одно и то же: 'Самолетов нет и использовать ваш отряд не можем. В создавшейся обстановке не представляется возможности проводить воздушно-десантные операции'.

Однако мне казалось просто нелепым в такой серьезной обстановке на фронте держать отлично подготовленную часть численностью около 1000 человек в бездействии. Я спрашивал, для чего создавали парашютный отряд, если он не нужен. Я говорил, что мы буквально до самопожертвования занимались подготовкой, стремясь как можно лучше отшлифовать свое мастерство, поэтому нас не должны игнорировать, наконец, я даже просил расформировать наш отряд, если он стал лишним. Меня успокаивали, разъясняя, что воинскую часть невозможно так просто создать или расформировать: на это требуется высочайшая санкция самого императора.

После такого ответа я уже собрался было направиться в резиденцию императора, но, подумав, что из моей затеи ничего не выйдет, отказался от своего намерения.

Тогда я стал просить, чтобы нашему отряду поручили какое-нибудь интересное дело. И тут-то я и узнал многое о военной обстановке.

Хотя молодым людям, таким, как я, и не были известны оперативные планы морского генерального штаба, но я чувствовал, что там изучают различные способы остановить наступление противника, продвигавшегося в северном направлении и постепенно занимавшего Соломоновы острова. Одновременно принимались меры к тому, чтобы форсировать производство самолетов.

В то время в составе вооруженных сил Англии имелось несколько хорошо подготовленных диверсионно-разведывательных отрядов, называвшихся 'Командос'.

Эти отряды действовали обычно ночью, причем, перед тем как отправиться на задание, личный состав прибегал к маскировке: переодевался в форму противника, окрашивал руки и лица черной краской и т. п. Нащупав слабые места в расположении немецких войск, которые были сильно растянуты на широком фронте, отряды 'Командос' скрытно проникали в занятые немцами пункты на западном побережье Европы. Они совершали налеты на управления портов, радио- и телефонные станции и т. п., сильно беспокоя противника. Одним словом, с помощью этих небольших подразделений англичанам удавалось добиваться значительных результатов.

Противник, стремясь поддерживать высокие темпы продвижения в районе Соломоновых островов, не уделял должного внимания обороне занятых районов. В его слабо защищенном тылу были сосредоточены большие запасы боеприпасов, горючего и других военных материалов.

Имелась реальная возможность воспользоваться опытом действий английских диверсионно- разведывательных отрядов. Неожиданные налеты на тылы противника могли вызвать замешательство, что привело бы к замедлению темпов его наступления, и это можно было бы использовать в целях форсирования производства самолетов. Несмотря на то, что необходимо было как можно быстрее подготовиться к проведению таких операций, дробить для этой цели наш парашютный отряд было нецелесообразно. Поэтому командование, решив осуществить ряд ударов по тылам противника, наметило сформировать один отряд за счет части сил нашего парашютного отряда, закончившего к тому времени подготовку на острове Сайпан, и еще несколько отрядов создать и обучить в Японии.