Судья Мышкина, по-моему, уже чистосердечно сожалела не только о том, что она приняла это дело к своему производству, а и вообще о том, что она стала судьей.

Мне, впрочем, тоже не хотелось тянуть это дело как минимум до следующей зимы, а, судя по замашкам адвоката, он намеревался предельно растягивать рассмотрение дела. Ну что ж, коллега Дьюрин, я тоже умею играть в такие игры. Я решительно поднялась со своего места и заговорила. — Ваша честь, разрешите возразить против ходатайства ответчика?

Судья встрепенулась и с надеждой посмотрела на меня. — Конечно, представитель истца, выскажите свое мнение о заявленном ходатайстве.

Ну, положим, мнение о самом ходатайстве мне высказывать не стоило, поскольку это самое мнение было не слишком цензурным, а вот высказать возражения я намеревалась.

— Прошу обратить внимание, ваша честь, что в список имущества также включена свинья, одна штука. Поскольку свиней режут в августе, то в случае, если дело будет приостановлено до осени, свинья уже будет зарезана, и таким образом, часть спорного имущества будет утеряна. Поэтому полагаю, что приостановление слушания дела нецелесообразно и прошу суд отказать в заявленном ходатайстве. — Высказавшись, я улыбнулась судье и села на место.

Дьюрин тут же вскочил и попытался что-то сказать, но судья решительно оборвала его. — Адвокат ответчика, вы уже высказали свое ходатайство, так что достаточно. Суд, совещаясь на месте, постановил: в удовлетворении заявленного ходатайства отказать.

Вот теперь я с полным правом вернула коллеге Дьюрину торжествующую улыбку.

— А теперь давайте согласуем дату следующего заседания. — Судья торопилась поскорее закончить, чтобы представитель ответчика не успел еще что-нибудь отколоть. Вообще-то уже давно наступил обеденный перерыв, и бедная судья рисковала остаться голодной.

Быстро согласовав дату, мы наконец закончили заседание и разошлись. Впрочем, мне пришлось еще как минимум полчаса отвечать на вопросы, которыми засыпала меня клиентка. Наконец, решив, что в подобных случаях совершенно не зазорно спасаться бегством, я не выдержала и посетовала, что очень занята и вынуждена спешить.

Пока я добралась домой, было уже почти три часа. Сказать, что я была вымотана, это просто приуменьшить мою усталость. Съев обед, приготовленный заботливым Натом, я выпила чашку успокоительного травяного настоя, и отправилась спать. Впрочем, поспать мне не дали, поскольку как только я заснула, раздался звонок в дверь. Телефоны предусмотрительный Нат выключил, а вот дверной звонок не рискнул — мало ли что.

По опыту я знала, что если меня разбудили, можно даже не пытаться заснуть снова, так что пришлось надевать халат и выходить из спальни. Выглянув в коридор, я как раз застала момент, когда Нат, с трудом удерживая одной рукой роскошный букет из желтых роз, второй рукой пытался закрыть дверь. Я поспешила помочь домовому, забрав у него букет. Так, посмотрим, от кого это? К букету была прикреплена знакомая серебристая визитка. Сердце екнуло. Артем! На обороте визитки были написаны лишь два слова: 'Будь счастлива', и размашистая подпись.

Я на мгновение прикрыла глаза, пряча свои чувства. Артем, ну почему ты не захотел оставить все так, как было? Зачем? Ты был мне прекрасным другом, а теперь… Теперь ты отправил мне чисто формальный букет, как просто знакомой или коллеге. Этим Артем без слов показал, что больше не намерен поддерживать со мной сколько-нибудь близкие отношения. Да и цветы, которые выбрал Артем, — тоже своеобразный знак. Он ведь прекрасно знал простую примету — желтые цветы дарят к разлуке. Да, я всегда любила желтые цветы, но еще никто и никогда мне их не дарил. В этом был весь Артем — внимательный, спокойный, сдержанно-холодноватый, но умеющий профессионально точно попасть прямо в сердце…

Впрочем, это все глупости. Дружба между мужчиной и женщиной возможна только в том случае, если ни один из них никогда не стремился к большему. В противном случае это игра или стратегия по завоеванию. Я полагала, что мы друзья, а Артем, как выяснилось, ожидал от наших отношений иного. К сожалению, мы так привыкли быть всегда рядом, что не удосужились даже обсудить наши отношения. Оказалось, что у каждого из нас было свое видение, и мы оба не желали подвергать его сомнению или пытаться изменить, что и привело к закономерному расставанию. Да, я знаю, что Артем сейчас обижен и оскорблен. Но, в конце концов, мне тоже не сладко. Зачем же делать мне больнее?

После чашки кофе, подсунутой понимающим Натом, мне стало чуть легче. Решив, что сожалеть о том, чего все равно уже не изменить, нет никакого толка, я постаралась успокоиться и взглянуть на жизнь с оптимизмом. У меня все будет хорошо, и надеюсь, у Артема тоже.

В это время меня удачно отвлекли телефонными звонками с поздравлениями, так что я довольно быстро восстановила утраченное хорошее настроение и внутреннее равновесие.

Впрочем, как оказалось, запас неожиданностей на сегодня исчерпан еще не был.

Вновь позвонили в дверь, и Нат принес мне доставленную курьером небольшую коробочку, упакованную в блестящую оберточную бумагу, и огромный букет алых роз. Поставив букет в воду, я принялась распаковывать загадочный сверток. Под слоем бумаги и бантов скрывалась коробка, а в ней — аккуратный тисненый футляр. Я раскрыла футляр и ахнула: в футляре обнаружилось ожерелье сказочной красоты из белого золота с сапфирами и бриллиантами. Я даже боюсь предположить, сколько стоит вещица настолько тонкой работы, да еще и с камнями такой чистой воды. Надо сказать, я очень люблю именно это сочетание — белое золото и сапфиры, о чем, впрочем, осведомлен достаточно узкий круг, поскольку в повседневной жизни я предпочитаю носить украшения поскромнее.

Так что я могла допустить несколько вариантов, например, что даритель либо хорошо меня знал, либо угадал случайно, либо он просто собрал целое досье о моих вкусах и пристрастиях. Последнее представлялось мне наиболее возможным, поскольку близким была ни к чему такая таинственность, а случайное совпадение также было маловероятно — раз уж даритель не поскупился на такой роскошный подарок, то вряд ли он забыл бы поинтересоваться моими предпочтениями в этом вопросе.

Записка, приложенная к этому ювелирному шедевру, гласила 'Ваши глаза сияют ярче этих сапфиров' и милая подпись 'Н.'. Я хмыкнула: да уж, затерто, мягко говоря… Да еще и эта претенциозная подпись… Впрочем, в чем-то он был прав — таких знакомых, которые могли бы так непринужденно подарить мне подобную вещицу, у меня в самом деле немного. Но все же непонятно, с какой радости Наортэль так расщедрился? За то дело, в котором я представляла его интересы, Наортэль со мной полностью расплатился, притом достаточно щедро. И что это еще за новые фокусы? Я недоуменно пожала плечами. А впрочем, какая разница? Подобный подарок я все равно не могла принять, уж больно это было похоже на то, что этот наглый эльф намеревался меня просто купить. А я, знаете ли, предпочитаю зарабатывать на жизнь немного другими способами. За деньги меня можно было попросить сделать вид, что я любовница Наортэля — в конце концов, у него были на то действительно веские причины. Но никакие деньги не могли заставить меня и в самом деле стать его любовницей. Я же не проститутка, в конце концов! Может быть, я и неправильно восприняла подоплеку этого подарка, но в любом случае, ситуация мне очень не нравилась. Да и слишком часто я сталкивалась с отношением мужчин, которые полагали, что позволив им расплатиться за чашку кофе, выпитого мной в кафе, я уже им чем-то обязана. Что уж говорить об украшении, стоимость которого явно очень велика! Так что я невольным вздохом сожаления, но решительно, уложила прекрасное ожерелье обратно в футляр, и села писать записку Наортэлю. В конце концов я остановилась на нейтрально-вежливой формулировке: 'Благодарю за подарок и проявленное внимание, но я не могу это принять. С уважением, Анна Орлова'.

Попросив Ната отправить подарок с курьером по адресу Наортэля, я отправилась готовиться к приходу гостей. Нет, я не планировала созывать большую компанию гостей, но не пригласить ближайшую подругу, Инну, моих родителей, брата и сестру, а также родителей Артема, я не могла. Да и не стали бы они ожидать приглашения — это ведь близкие мне люди, и излишние формальности между нами неуместны.

Так что компания человек в восемь — десять должна была собраться наверняка. В принципе, все было готово к приходу гостей, да и большинством хозяйственных вопросов занимался Нат, а я лишь утвердила меню и купила себе новый наряд. Так что теперь Нат ставил шампанское охлаждаться и смахивал невидимые пылинки с мебели в гостиной, а я отправилась переодеваться и освежать макияж.

Когда я наконец привела себя в порядок, уже было без пятнадцати пять, а гости должны были начать собираться к пяти.

Я надела любимые украшения, нанесла пару капель духов и удовлетворенно оглядела себя в