— А еще на каких-либо встречах ответчицы с сыном вы присутствовали?

— Нет, — покачал головой свидетель.

Единственный визит несколько лет назад — негусто, прямо скажем.

По словам моего клиента, в тот раз ответчица приезжала, чтобы взять копию свидетельства о рождении ребенка (зачем-то это было нужно ей по работе).

После этого судья последовательно огласила материалы дела и предложила нам высказаться в дебатах.

В своей речи я подчеркнула, что исковые требования полностью удостоверены собранными доказательствами, и в красках расписала аховое положение бедного господина Радова.

Наконец, слово предоставили ответчице.

Видимо, уже понимая, что практически проиграла дело, госпожа Мурова отбросила маску приличной матери и начала говорить искренне:

— А что это — справедливо, что у меня такой урод родился? Из-за этого на мне теперь Андрей не женится и детей не хочет, говорит, что я опять такого же рожу, а инвалидов плодить нельзя!

Глаза ответчицы налились злыми слезами, она выплескивала обиду на судьбу — обиду, из-за которой пострадал ни в чем не повинный ребенок.

На этом судебное рассмотрение закончилось.

Напоследок неприязненно взглянув на ответчицу, судья отправилась в совещательную комнату.

Решение было оглашено спустя каких-то пятнадцать минут. Конечно же, судья удовлетворила нашу просьбу, лишив ответчицу родительских прав в отношении сына и взыскав с нее алименты на содержание ребенка в размере пятидесяти процентов со всех видов заработка.

Кстати говоря, родителей могут лишить прав, но никак не обязанностей в отношении ребенка. Это означает, что мать или отец, лишенные родительских прав, будут обязаны по-прежнему содержать несовершеннолетнее чадо.

Решением суда остались довольны все, кроме самой ответчицы, что вполне понятно.

Теперь клиент мог выписать из своей квартиры госпожу Мурову, поскольку она больше не являлась опекуном своего несовершеннолетнего сына.

Я еще немного пообщалась с клиентом и объяснила ему, что он вправе еще и взыскать в будущем с ответчицы расходы на лечение ребенка (к примеру, на операцию), поскольку они по закону не относятся к алиментам и могут быть компенсированы дополнительно.

После этого я отправилась домой.

По-прежнему лил дождь, но на сердце у меня посветлело. Приятно, когда я могу помочь людям, которые в этом по-настоящему нуждаются и заслуживают всяческого уважения.

Как же приятно возвращаться домой!

Нат устроил небольшой праздничный ужин и накормил меня вкусностями. Чудесные отбивные с поджаристой корочкой, тающее во рту картофельное пюре и вкуснейший салат, а также свежеиспеченные булочки на десерт, — вроде бы ничего особенного, но упоительно вкусно. Чашка горячего глинтвейна дополнила трапезу, и я должна была признать, что день выдался просто замечательным, несмотря на погоду. Впрочем, на улице октябрь, так что странно ожидать иного.

Я отправилась спать в замечательном настроении, рассчитывая сладко-пресладко выспаться перед завтрашним дежурством.

Этой ночью мне снова снился Вик.

По правде говоря, я настолько привыкла к этим снам, что каждый раз ждала их с нетерпением. Меня умиротворяли чудесные грезы о неторопливых прогулках на природе и разговоры обо всем на свете. Завораживающие видения — будто небольшой отпуск, глоток свежего воздуха в торопливом беге городских будней.

На этот раз сон начался вполне знакомо: горная долина с ледяным озерцом чудилась мне уже не раз.

Но почему-то Вик был задумчив, как будто размышлял о неведомых мне проблемах. Не выдержав, я осведомилась, что случилось, но он не дал вразумительного ответа, лишь попросил следовать за ним.

Спустя какое-то время он остановился и отпустил мою ладонь. Вик протянул руку, нарисовал прямо в воздухе какой-то замысловатый символ, а потом словно отдернул покрывало, и пейзаж сразу изменился.

Мы стояли на дороге, которая в нескольких шагах впереди делилась на три одинаковых ответвления. Точно в сказке, на перекрестке лежал камень, испещренный таинственными знаками.

Я стояла, во все глаза глядя на эту картину, когда Вик заговорил:

— Иди вперед и выбери свой путь.

Я взглянула на него и удивилась, насколько жестко он смотрел на меня, сразу будто отдалившись.

Пожав плечами, я пошла вперед. Подойдя к камню, я осторожно коснулась холодной поверхности и попыталась прочесть надписи на нем. Во всех сказках такие глыбы предостерегают об опасностях, так что нужно было непременно узнать, что гласят эти предупреждения, однако вроде бы знакомые символы, будто насмехаясь, отказывались складываться в понятные слова. Как ни старалась, не могла разобрать их.

Промучившись минут пять, я махнула рукой и решила выбирать наобум, решительно двинувшись по средней дороге.

— Ты выбрала! — раздался где-то далеко позади голос Вика, и я проснулась.

Ничего не скажешь, странный сон!

Еще минут десять после пробуждения я лежала в постели, пытаясь понять, что предвещал этот сон. Кроме очевидных изменений в жизни, других толкований в голову не приходило, и я не видела никаких подсказок, к лучшему ли они будут, но будут несомненно.

Я решительно встала с постели и занялась обычной утренней суматохой: кофе, завтрак, душ и сборы на работу в сумме отняли чуть больше часа.

В эту пятницу я дежурила в консультации.

Хмурый осенний день не располагал к веселью и беззаботности. Но из-за того, что листва на деревьях уже окрасилась в разные оттенки желтого, оранжевого и красного, казалось, что солнце упало с неба на землю и с азартом кувыркается среди опавших листьев. Небеса угрюмо взирали на происходящее внизу, будто размышляя, как вернуть беглянку Соль на привычное место, а та развлекалась, играя с пронизывающим осенним ветром.

Но потом солнце, пусть и с некоторым сожалением, вернется на небосвод, и тот будет лучиться радостью, демонстрируя яркую синеву.

Это самая красивая пора осени, когда еще не наступил унылый ноябрь и глазам предстают яркие краски.

А у меня совершенно не было времени, чтобы просто неторопливо прогуляться по парку и полюбоваться. Там особая жизнь: дети, самозабвенно гоняющие птиц и котов, их сосредоточенные мамаши, обсуждающие особенности прикорма и прочие заботы, бабушки и дедушки, судачащие на скамейках. Как будто совсем другой мир со своими радостями и сложностями…

Видно, в самом дела пора обзаводиться собственными малышами, раз уж меня стала умилять эта картина.

Придя к этому любопытному выводу, я наконец добралась до консультации и постаралась переключить мысли на сугубо рабочие темы.

Это было несложно — повалили клиенты со своими проблемами, и некоторое время мне было не до личных размышлений.

В общем-то, ничего особенного в этот день не произошло. Мне запомнилась лишь бабуля-гоблинша, которая желала получить консультацию по вопросу о законности действий исполнительной службы.

Вместе с гоблиншей жил сын, азартный до умопомешательства. Вроде бы вполне приличный парень: работал на заводе, имел постоянный доход, однако забывал обо всем, как только дело доходило до игры.

Из-за этого он однажды оформил срочный кредит, деньги проиграл, а о долге впоследствии «забыл». Конечно, банк обратился в суд и получил решение о взыскании долга вместе с процентами и пеней.