что девушка сбежала от матери, так как та пила беспробудно и таскала в дом кавалеров со всего района. Ольга решила бросить квартиру в Москве и удрать куда глаза глядят, чтобы найти себе хорошую работу (она была готова даже на стройку – маляром, но только чтобы платили), обеспечить себе маленький уголок, а потом… потом свить семейное гнездышко и упиваться обычным женским счастьем – любимый муж, дети…

И уже во вторую ночь Михаил предложил Ольге руку и сердце. А что? Он, конечно, не столичный житель, однако ж под его началом целый цех, денег зарабатывает прилично, да еще и квартиру вот-вот получит, очередь подходит. Такой жених даже столичную жительницу смог бы потянуть. Ольга, видимо, решила так же, потому что на третьи сутки их знакомства они уже выходили на станции Михаила вместе, держась за руки.

Ольгу Сычов привел в дом к старенькой маме.

– Мам, знакомься, это Оля… мы с ней решили расписаться.

– А когда решили? – склонила голову старушка.

– Да вот… только вчера… – начал было объяснять Михаил, но Ольга его нежно потрепала по шее и, скромно потупясь, добавила:

– Я люблю его…

Мама Михаила пригляделась к будущей невестке, вздохнула и развела руками:

– Ну что же, сынок… может быть, она научит тебя жизни.

И Ольга стала «учить». Перво-наперво выяснилось, что Оленька была не столь одинока и обижена родителями. Во всяком случае, не от них она тогда бежала в купейном вагоне, потому как к своим двадцати пяти годкам была уже два раза замужем и именно от второго мужа так спешно выезжала после развода. Но это уже было не столь важно для Михаила, потому что Ольга развернула бурную деятельность и занималась квартирным вопросом. Именно она настояла на том, чтобы Михаилу дали двухкомнатную квартиру. И не тогда, когда соизволит подойти очередь, а прямо сейчас. Она обошла кучу инстанций, собрала кипу документов, и получилось, что мать Михаила уже давно нуждается в расширенной жилплощади, а живет в нечеловеческих условиях. Квартиру дали, правда, молодуха матушку из старой «хрущобы» забирать не стала. По ее мнению, бабушке и так неплохо, а вот у них с Мишенькой могут пойти детки, и как тогда?

Мишенька со своей старушкой мамой против деток возражать не смогли, и Ольга стала полновластной хозяйкой новой квартиры. Только вот с детками она не торопилась.

– Ну и куда мы их родим, если у нас нет даже приличной обстановки?! – каждый раз, как он заводил разговор о наследниках, округляла она глаза.

Миша старался вовсю, выходил на сверхурочные, покупал какую-то жутко дорогую «стенку», но потом оказывалось, что детей без автомобиля заводить просто преступление! А потом без дачи! А потом было унижением для детей рождаться у матери, у которой нет даже приличной шубки! И брильянтового колье! И вообще – как же можно выносить здорового ребенка, когда ты как следует не отдохнул на болгарских Песках?

Михаил год за годом работал и работал, а Ольга неустанно отращивала новые потребности.

А потом… потом все рухнуло. Грянула перестройка, приватизация, заводы стали продаваться, приходили новые хозяева и приводили новых управленцев. Михаил остался не у дел. Нет, работу, конечно, можно было найти, и он находил, но денежное раздолье закончилось. Время стабильных зарплат прошло, и теперь деньги зарабатывали не мозолистыми руками, а хитрыми махинациями. Михаил так не умел. И жить стало тяжело. И не столько материально, сколько психологически. Ольга никак не хотела примириться с тем, что ее супруг оказался за бортом, толкала его на какие-то свершения, аферы, однако Михаил был стоек – против закона не шел. И тогда в доме наступил ад. Ольга стала пропадать целыми днями неизвестно где, а потом и ночами не появлялась. Приходила изрядно навеселе и на все вопросы законного супруга только выливала на несчастного ведра словесных помоев. Очень скоро у Оленьки появился молодой кавалер. Ольга и сама помолодела – по квартире летала бабочкой, шила себе новые наряды и стала пропадать по неделям. Однако неизвестно, что там между влюбленными в конце концов произошло, но кавалер Оленьку оставил. Та не могла себе найти места, корила мужа, что если бы не его нищие копейки, то от нее ни один бы мужчина не ушел, и впала в депрессию. А потом… а потом у Ольги случилась новая любовь. Еще более серьезная. Правда, сначала Михаил ничего не сообразил, а просто… просто Ольга вдруг заявила, что ей нужны деньги на операцию по оплодотворению.

– Оля, неужели? – не мог поверить счастливый будущий отец. – Неужели ты собралась родить?

– Да, – опечалилась Ольга. – Я вдруг поняла, что… что жизнь проходит мимо, и мне… нам с тобой нужен ребенок. Но… поняла слишком поздно – у меня проблемы.

Конечно, Михаил и не думал сомневаться – как же не быть проблемам, если супруга созрела для материнства только к сорока двум годам? Но только… где же эти деньги взять?

– Можно… продать нашу квартиру, – со слезами на глазах прошептала Оля. – Мы с тобой переберемся в квартиру твоей матушки, но зато у нас будет ребенок!

Действительно, мать Михаила уже скончалась, а квартиру они сдавали. Сычов не думал ни минуты. Ради будущего дитяти он готов был душу продать, чего уж там о квартире говорить.

Квартира в центре города пошла с молотка, а ребенок… о нем Ольга и не думала. Она сделала себе операцию по круговой подтяжке лица, а остальные деньги… остальное она успешно стала тратить на молодого любовника. Теперь это был Юрочка! Красив, как картинка. Да к тому же с явной любовью к деньгам. Юрочка и от взрослых тетенек не отказывался, если у тех были купюры, и умело убеждал очередную «любимую» в своей пылкой страсти. А уж что творила «любимая»! Михаил сначала даже в суд подавал, но… остался ни с чем. Сохранилась только родительская квартира, где он теперь и проживал. Но, видно, бог есть на свете. Молодой жиголо лихо попался. Помимо Оленьки, Юрик успешно обхаживал еще пару-тройку девиц – для личного, так сказать, удовольствия. И на его несчастье, в эту тройку попалась доченька весьма крутого дяденьки с темноватым прошлым. Да и настоящее было у товарища не более светлым. Когда папаша узнал, с кем его дочка связалась, был очень недоволен. Особенно его обидело не то, что избранник дочери был гол как сокол, а то, что помимо его единственной, ненаглядной дочурки парень имеет наглость не просто заглядываться на девчонок, но и практически открыто жить со зрелой, хоть и изрядно подлатанной, дамой. Мужчина строго наказал молодого ухажера – повесил на паренька такой немыслимый долг, от которого у молодого любовника закружилась голова. Юра по неопытности даже пытался доказать, что не успел за всю свою недолгую, праведную жизнь эдак задолжать, однако с помощью кулака и бейсбольной биты парню доходчиво объяснили, что торг неуместен. И платить придется, даже если Юрочка потом за версту будет обходить приглянувшуюся барышню. Юра с переломанным носом и парочкой покалеченных ребер притащился к Ольге и покаялся. Ему ничего больше не оставалось делать – только влюбленная по самую макушку зрелая женщина могла чем-то помочь. К тому же он побожился, что после такого урока на молоденьких пигалиц и вовсе заглядываться не будет. А еще – и это было решающим пунктом – он заверил, что прямо на следующий день после получения денег они с Ольгой торжественно отправятся в загс. Ну и как могла любящая Ольга Андреевна не простить своего милого крошку? Правда, денег теперь было взять неоткуда, ее законный муж (а не разводилась она из чистого расчета – у Михаила в последнее время стало пошаливать здоровье и… кто его знает, вот помрет бедолага, а квартира уйдет государству!) больше ни за что не хотел менять жилплощадь. И, оказывается, имел все права! Но тут Ольге улыбнулось счастье – ей вдруг позвонила какая-то давняя подружка, с которой они вместе шалили в молодости и изредка перезванивались теперь, и сообщила, что встретила какого-то… как же там… Тимофея! С которым в далекой молодости, в деревне у Ольги был краткий, но очень пылкий роман. Из-за этого Тимофея, помнится, они с подругой тогда и рассорились. Но… парень ушел в армию, а девчонки еще не раз приезжали потом в деревню кружить парням головы. И вот – какое счастье – он объявился! Это был шанс! И Ольга просто не могла такой подарок судьбы оставить без внимания. Выяснив точный адрес Тимофея, опять же через подругу, Ольга обрадовалась еще больше – Огрёв жил в большом городе вовсе недалеко от их Новосибирска! Удача просто плыла в руки Ольги Сычовой. Она придумала великолепную фишку – с липовым сыном.

– Погоди, Миха… – уже изрядно заплетающимся языком проговорил Ефимов. – А ты-то откуда все это знаешь? Она тебе сама рассказывала, что ли?

– Да ну на фиг, – мотал головой тоже изрядно пьяненький Сычов. – Я ж говорю – жили как кошка с собакой… Она меня ни фига за человека не держала, понял, да? Здесь же жила и, прикинь, прям при мне