Шедуэлл сбежал из распадающегося дома через мгновение после того, как Кэл с Нимродом выскочили в окно, и едва избежал столкновения с облаком, поглотившим Деверо. Шедуэлл упал лицом вниз, рот его был полон пыли и чувствовал горький вкус поражения. Распродажа Распродаж после стольких лет радостного ожидания закончилась разрушением и унижением — от этого впору разрыдаться.

Но Шедуэлл не стал рыдать. Во-первых, по натуре он был оптимистом и в сегодняшней неудаче видел зерно завтрашней сделки. Во-вторых, зрелище Фуги, обретающей очертания, заставило его позабыть обо всех огорчениях. А в-третьих, он нашел того, кому было еще хуже, чем ему.

— Что, черт возьми, происходит?

Это был Норрис, король гамбургеров. Кровь и известковая пыль покрывали правую часть его лица, в эпицентре урагана он потерял половину пиджака, большую часть брюк и один прекрасный итальянский ботинок. Второй ботинок Норрис нес в руках.

— Я с тебя шкуру спущу! — заорал он на Шедуэлла. — Ты, ослиная задница! Только посмотри на меня, твою мать!

Он стал колотить Шедуэлла ботинком, но у Коммивояжера не было настроения получать оплеухи. Он от души дал сдачи. Через секунду они уже сцепились, как двое пьяниц, не обращая внимания на невероятные виды, оживающие рядом с ними. После драки оба задышали еще тяжелее, чем прежде, и еще больше испачкались в крови, однако это никак не способствовало решению их проблем.

— Ты должен был принять меры предосторожности! — выплюнул Норрис.

— Слишком поздно теперь предъявлять обвинения, — ответил Шедуэлл. — Сотканный мир распускается, хотим мы того или нет!

— Я бы и сам распустил его, — сказал Норрис. — Если бы заполучил. Но я был бы наготове, в ожидании. У меня были бы силы войти внутрь и управлять им. А теперь что? Это же хаос! Я даже не знаю, где тут выход!

— Да где захочешь. Фуга не такая уж большая. Если хочешь выйти, иди в любом направлении.

Этот простой совет немного успокоил Норриса. Он обратил внимание на раскинувшийся вокруг ландшафт.

— Впрочем, я не знаю, — произнес он. — Возможно, так оно и лучше. По крайней мере, теперь видно, что я мог бы купить.

— И как оно тебе?

— Все не так, как я себе представлял. Я ожидал чего-то более… прирученного. Честно говоря, теперь я не уверен, что хочу обладать этим местом.

Голос его замер, когда какое-то животное — такого явно не видели ни в одном зоопарке мира — выскочило из путаницы нитей и зарычало, приветствуя мир, а потом умчалось вдаль.

— Видал? — спросил Норрис. — Что это было?

Шедуэлл пожал плечами.

— Я не знаю, — сказал он. — Здесь, наверное, водятся твари, вымершие задолго до нашего рождения.

— Но вот это… — произнес Норрис, глядя вслед составленному из разнородных фрагментов зверю. — Я никогда не видел ничего подобного, даже в книжках. Точно тебе говорю, не нужно мне это гребаное место. Выведи меня отсюда!

— Ты и сам найдешь выход, — заявил Шедуэлл. — У меня здесь дела.

— Никаких дел, — возразил Норрис, тыча в него ботинком. — Мне нужен телохранитель. Ты им и будешь.

Вид короля гамбургеров, превратившегося в неврастеника, позабавил Шедуэлла. Более того, истерика Норриса дала ему ощущение безопасности. Может быть, зря.

— Слушай, — произнес Коммивояжер, смягчаясь. — Мы с тобой вляпались в одно и то же дерьмо…

— Черт, это верно.

— У меня есть кое-что, оно тебе поможет, — продолжал Шедуэлл, распахивая пиджак. — Чтобы подсластить пилюлю.

Норрис смотрел с подозрением.

— Ну и что это?

— Только взгляни, — произнес Шедуэлл, открывая подкладку пиджака. — Что ты там видишь?

Норрис утер кровь, затекающую в левый глаз, и уставился на подкладку. Последовала пауза. Шедуэлл уже засомневался, действует ли пиджак, но затем улыбка медленно расползлась по лицу Норриса, и знакомое, столько раз виденное выражение появилось в его глазах.

— Видишь что-нибудь такое, что тебе нравится? — спросил его Шедуэлл.

— Конечно вижу.

— Так бери. Оно твое. Бесплатно, даром, просто так.

Норрис улыбнулся почти застенчиво.

— Где ты только его нашел? — спросил он, протягивая к пиджаку дрожащую руку. — Прошло столько лет…

С огромной осторожностью он вынул из складок пиджака то, что его соблазняло. Это оказалась заводная игрушка, солдатик с барабаном, настолько преданно и ясно сохранившийся в его памяти, что у иллюзии, которую Норрис сжимал в руке, в надлежащих местах были воссозданы все зазубрины и царапины.

— Мой барабанщик, — произнес Норрис, рыдая от радости, как будто только что заполучил восьмое чудо света, — О, мой барабанщик! — Он перевернул солдатика. — Но тут нет ключика, — сказал он. — У тебя остался ключик?

— Может быть, со временем я найду его для тебя, — пообещал Шедуэлл.

— У него сломана одна рука, — продолжал Норрис, поглаживая солдатика по голове. — Но он все равно барабанит.

— Ты счастлив?

— О да. Да, спасибо тебе.

— Тогда положи его в карман, а то не сможешь меня нести, — сказал Шедуэлл.

— Нести тебя?

— Я очень устал. Мне нужна лошадь.

Норрис не выказал ни малейшего сопротивления, хотя Шедуэлл был гораздо крупнее и тяжелее его. Барабанщик купил его всего с потрохами, и, пока игрушка была при нем, Норрис скорее рискнул бы сломать себе спину, чем ослушаться того, кто вручил ему подарок.

Мысленно смеясь, Шедуэлл вскарабкался на спину Норрису. Пусть сегодня все планы пошли наперекосяк, но, пока люди страстно мечтают о чем-то, Коммивояжер по-прежнему обладает властью над их душами.

— Куда ты хочешь, чтобы я тебя отвез? — спросил его скакун.

— Куда-нибудь повыше, — велел Шедуэлл. — Отвези меня куда-нибудь повыше.

Ни Боуз, ни Ганза не были словоохотливыми проводниками. Они почти всю дорогу молчали, открывая рот лишь затем, чтобы предупредить Кэла об опасном участке почвы или призвать его держаться поближе при входе в колоннаду, где слышалось сопение собак. В некотором смысле он был даже рад их молчанию. Он не хотел экскурсии по этим землям; только не этой ночью. С той самой минуты, когда он впервые взглянул на Фугу сверху, со стены сада Мими, он знал: эту страну невозможно нанести на карту, невозможно описать и запомнить все, что в ней есть, как он запоминал свои любимые расписания поездов. Надо