автоматом. Это была угрюмая толпа. Некоторые были ранены, все без исключения подавлены, все плакали и бормотали что-то себе под нос. Когда лживые речи Шедуэлла перестали их морочить, люди очнулись и осознали, что натворили. Сюзанна пожалела их в этом самоуничижении. Она слишком хорошо знала, какой способностью одурманивать обладает Шедуэлл — в свое время сама едва не поддалась на его чары. Пленники были его жертвами, а не союзниками, им всучили ложь, от которой они были не в силах отказаться. А теперь, освободившись от морока, они могли лишь предаваться тоскливым размышлениям о пролитой крови и впадать в отчаяние.

— С ними кто-нибудь разговаривал? — спросила Сюзанна Нимрода. — Может быть, им что-то известно о слабых сторонах Шедуэлла.

— Командир запретил, — ответил Нимрод. — Они нечистые.

— Не говори чепухи! — возмутилась Сюзанна и спустилась в канаву к пленным.

Люди с тревогой повернулись к ней, кто-то начал громко рыдать при виде ее сочувственного лица.

— Я пришла не для того, чтобы обвинять вас, — сказала Сюзанна. — Я просто хочу поговорить.

Мужчина со следами запекшейся крови на лице спросил:

— Они убьют нас?

— Нет, — ответила она. — Нет, если мне удастся убедить их.

— Что случилось? — спросил кто-то еще. Голос звучал невнятно и как-то сонно. — Пророк идет? — На этого человека пытались шикнуть, но он не унимался. — Он должен прийти уже скоро, да? Он должен прийти и передать нас в руки Капры.

— Он не придет, — сказала Сюзанна.

— Мы знаем, — заверил ее первый собеседник. — Во всяком случае, большинство из нас. Нас обвели вокруг пальца. Он говорил нам..

— Я знаю, что он вам говорил, — перебила его Сюзанна. — И знаю, как он одурачил вас. Но вы можете хоть как-то оправдаться, если поможете мне.

— Ты не должна недооценивать ею, — сказал пленник. — У него есть сила.

— Заткни пасть! — заявил его сосед. Он сжимал в руке четки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. — Нельзя говорить против пророка. Он слышит.

— Ну и пусть слышит, — огрызнулся первый. — Пусть даже убьет меня, если захочет. Мне плевать. — Он снова повернулся к Сюзанне. — У него на службе демоны. Я сам их видел. Он скармливает им мертвецов.

Нимрод, стоявший за спиной Сюзанны, услышал эти слова и вмешался в разговор.

— Демоны? — переспросил он. — Вы их видели?

— Нет, — ответил человек с четками.

— А я видел, — возразил первый.

— Опишите их, — потребовал Нимрод.

Этот человек явно имеет в виду ублюдков, решила Сюзанна, которые выросли до чудовищных размеров. Пленный начал описывать их, и ее внимание привлекла одна фигура, до сих пор ничем не выделявшаяся, сидевшая на корточках в дальнем конце канавы, лицом к скале. Судя по спадавшим до пояса волосам, это была женщина; ее не связали, как остальных, а просто оставили скорбно сидеть в грязи.

Сюзанна прошла мимо остальных пленников в тот угол. Вблизи она услышала бормотание и увидела, что женщина прижимается губами к камню, обращается к нему, словно в надежде получить утешение. Поток слов прервался, когда тень Сюзанны упала на скалу, и женщина обернулась.

Сюзанне хватило одного взгляда, чтобы под коркой из засохшей крови и экскрементов узнать Иммаколату. Ее искалеченное лицо было трагическим. Глаза полны слез, волосы распущены и залеплены грязью. Груди выставлены на всеобщее обозрение, все мышцы сведены судорогой. От ее прежней властности не осталось ничего. Сумасшедшая, скорчившаяся в собственном дерьме.

Противоречивые чувства охватили Сюзанну. Перед ней сидела и дрожала женщина, убившая беспомощную Мими, повинная во всех бедствиях Фуги. Это ее сила таилась за троном Шедуэлла, это она была источником бесконечных обманов и скорби, демоном-искусителем. Однако Сюзанна не испытывала к Иммаколате той ненависти, какую питала к Шедуэллу и Хобарту. Может быть, потому что именно инкантатрикс открыла ей доступ к менструуму, пусть и невольно? Или потому что они, как всегда заверяла Иммаколата, в некотором смысле сестры? Может быть, где-то под иными небесами Сюзанну могла бы постигнуть такая же судьба: стать потерянной и безумной.

— Не смотри… не смотри… на меня, — тихо проговорила женщина. В ее налитых кровью глазах не отразилось узнавания.

— Ты помнишь, кто ты такая? — спросила у нее Сюзанна.

Выражение лица Иммаколаты не изменилось. Прошло несколько мгновений, прежде чем она ответила.

— Камень знает, — произнесла она.

— Камень?

— Скоро будет песок. Я говорю так, потому что это правда. Будет песок.

Иммаколата отвела взгляд от собеседницы и принялась гладить скалу. Сюзанна поняла, что безумная занимается этим уже довольно давно: на камне остались кровоподтеки в тех местах, где она проводила по нему ладонью, словно пытаясь стереть с кожи капиллярные линии.

— Почему будет песок? — спросила Сюзанна.

— Должен быть, — ответила Иммаколата. — Я видела. Это Бич. Он придет, и останется только песок. — Она стала гладить камень с новой силой. — Я говорю с камнем.

— А со мной поговоришь?

Иммаколата огляделась вокруг, затем снова сосредоточилась на скале. Сюзанна решила, что та забыла о ее присутствии, однако слова вдруг хлынули из Иммаколаты неукротимым потоком.

— Бич должен прийти, — сказала она. — Даже во сне он знает. — Она перестала терзать собственную руку. — Иногда он готов проснуться, — продолжала она. — А когда он проснется, будет сплошной песок…

Она прижалась щекой к окровавленной скале и негромко всхлипнула.

— А где твоя сестра? — спросила Сюзанна.

При этих словах всхлипыванья прекратились.

— Она тоже здесь?

— У меня… у меня нет сестер, — сказала Иммаколата.

В ее голосе не прозвучало ни тени сомнения.

— А что с Шедуэллом? Ты помнишь Шедуэлла?

— Мои сестры мертвы. Все ушло в песок. Все. Ушло в песок.

Она снова зарыдала, на этот раз горше прежнего.

— Какое тебе до нее дело? — удивился Нимрод. Он не так давно подошел и стоял рядом с Сюзанной. — Это сумасшедшая. Мы нашли ее среди трупов. Она выедала им глаза.

— Ты хоть знаешь, кто это? — откликнулась Сюзанна. — Нимрод, это же Иммаколата!

Лицо его вытянулось от потрясения.

— Повелительница Шедуэлла. Клянусь тебе.

— Ты, должно быть, ошибаешься, — сказал он.

— Она лишилась рассудка, но я клянусь, это она. Я столкнулась с ней лицом к лицу всего два дня назад.

— Но что же с ней произошло?

— Должно быть, Шедуэлл…

Женщина под скалой повторила это имя негромким эхом.

— Что бы ни случилось, она не должна сидеть здесь, в таком виде…

— Лучше бы тебе переговорить с командиром. Расскажешь ей обо всем сама.

Судя по всему, это был день встреч с прошлым. Сначала Нимрод, затем инкантатрикс, и вот теперь — командир этого растерзанного воинства, Иоланда Дор. Та, которая с яростью сопротивлялась новому