стоявший перед ней мужчина? Испепелить его? Проглотить?

Глядя вниз на этого бесцветного человечка с высоты своего роста, вдыхая исходящий от него запах грязи и пота, она поняла, что сумеет поступить так, как положено дракону, и сожрать его. Это совсем не сложно.

Сюзанна двинулась на Хобарта, заслоняя его своей тенью. Он рыдал и благодарно улыбался, подняв к ней лицо. Она разинула громадную пасть. От ее дыхания всколыхнулись волосы у него на голове. Она могла бы схватить и проглотить его одним быстрым движением, но замешкалась. Ее отвлек чей-то голос неподалеку. Неужели в роще есть кто-то еще? Голоса, совершенно точно, раздавались с тех страниц. Они не походили на человеческие, хотя какие-то слова пытались прорваться через гавканье и ворчание. Собака, свинья, человек, сочетание всех троих, и все трое в панике.

Рыцарь Хобарт открыл глаза, и в них появилось кое-что новое помимо слез и усталости. Он тоже услышал голоса и слушал их до тех пор, пока они не напомнили ему о мире за пределами Дремучего Леса.

Миг возможного торжества дракона остался в прошлом. Сюзанна взревела от возмущения, но было слишком поздно. Она чувствовала, как теряет чешую и возвращается от мифического к обыденному, а покрытое шрамами тело Хобарта тем временем затрепетало, как пламя свечи на ветру, и исчезло.

То мгновение промедления, без сомнения, дорого ей обойдется. Она не сумела завершить историю, не удовлетворила желание жертвы принять смерть, а лишь дала лишний повод ненавидеть себя. Какие перемены должны были произойти в Хобарте, чтобы он захотел быть сожранным? Возмечтал укрыться в утробе дракона, пока не родится заново для этого мира?

Слишком поздно, черт побери, слишком поздно. Страницы больше не вмещали их. Оставив противостояние незавершенным, они вывалились в мир россыпью знаков препинания. Однако звериные крики не смолкли у них за спиной, а становились все громче по мере того, как рассеивалась тьма Дремучего Леса.

Единственная мысль Сюзанны была о книге. Томик сказок снова оказался у нее в руках, и она еще сильнее вцепилась в него. Но и Хобарт думал о том же. Когда комната вокруг них проявилась во всей осязаемости, Сюзанна почувствовала, что Хобарт готов содрать кожу с ее пальцев в яростном желании заполучить награду.

— Тебе нужно было убить меня, — услышала она его бормотание.

Сюзанна посмотрела ему в лицо. Он казался еще более измотанным, чем рыцарь перед драконом. Пот катился по его впалым щекам, в глазах застыло отчаяние. Через мгновение он осознал это, и взгляд его сделался арктически ледяным.

Кто-то колотил в дверь с другой стороны, откуда и доносилась болезненная какофония звериных криков.

— Подождите! — крикнул Хобарт гостям, кто бы они ни были. При этом он оторвал одну руку от книги, вытащил из кармана пистолет и наставил дуло в живот Сюзанне. — Отпусти книгу, не то я застрелю тебя.

У нее не было иного выхода, кроме как подчиниться. Менструум недостаточно скор, чтобы обогнать пулю.

Однако когда ее руки выпустили том, дверь широко распахнулась, и все мысли о книге улетучились при виде того, что появилось на пороге.

Некогда эта четверка была гордостью отряда Хобарта: самые умные, самые жестокие. Однако нынешняя ночь, до краев полная алкоголя и соблазнов, не только расстегнула на них штаны. Ночь вывела из-под контроля их разум Словно то свечение, которое Сюзанна когда-то видела на Лорд-стрит над головами людей и ясновидцев, каким-то образом забралось внутрь этих четверых. Расцарапанная кожа на их лицах и конечностях вздулась и сочилась кровью, темные пузыри шевелились под кожей, как крысы под одеялом.

В ужасе от этой напасти, они в клочья разодрали на себе одежду, их торсы блестели от пота и крови. А из глоток вырывались нестройные звуки, которые рыцарь и дракон услышали из книги. Животное состояние полицейских подтверждалось дюжиной жутких деталей: у одного лицо кривилось, обращаясь в рыло, руки другого утолщались, словно лапы.

Вот так, решила Сюзанна, ясновидцы противостоят оккупантам. Они избрали пассивное сопротивление: чарами навели морок на армию завоевателей, породив многочисленные кошмары. Сюзанна была готова ко многому, но это зрелище ее потрясло.

Один из стаи уже ввалился в комнату. Его рот и лоб кривились, готовые взорваться. Он явно пытался что-то сказать Хобарту, но его глотка могла воспроизвести лишь нечто вроде жалобы кота, схваченного за шкирку.

Хобарт не собирался вникать в его мяуканье. Он нацелил свое оружие на несчастного, приближавшегося к нему.

— Не подходи, — приказал он.

Его подчиненный что-то невнятно промычал. Из его открытого рта стекала слюна.

— Убирайся! — ответил ему Хобарт. И сделал шаг навстречу четверке.

Их вожак попятился, как и все остальные, застрявшие в дверях. Не из страха перед оружием, поняла Сюзанна, а просто потому, что Хобарт был хозяином. Новые тела подтверждали то, что в них вбили за долгие годы тренировок: они — лишенные собственного разума животные, стоящие на страже закона.

— Вон! — снова приказал Хобарт.

Они уже пятились в коридор, ярость их утихла, уступив место страху перед Хобартом.

Еще миг, и больше ничто не отвлечет его внимания, подумала Сюзанна. Он снова сосредоточится на ней, и шаткое преимущество, полученное благодаря этому вторжению, будет утеряно навсегда.

Ей нужно полагаться на собственное чутье, другого случая может не представиться.

Улучив момент, Сюзанна подбежала к Хобарту и вырвала книгу из его руки. Он вскрикнул и обернулся к ней, все еще целясь в завывающую четверку, чтобы не подпустить их ближе. Как только он отвел от них глаза, твари снова начали придвигаться.

— Отсюда нет другого выхода, — сказал Хобарт Сюзанне, — только через эту дверь. Неужели ты захочешь пойти туда?

Твари, кажется, почувствовали, как что-то назревает, и принялись завывать еще громче. Словно в зоопарке перед кормежкой. Сюзанна не пройдет и двух шагов по коридору, как они набросятся на нее. Хобарту удалось ее поймать.

При этой мысли она ощутила, как изнутри поднимается менструум, всплывает с захватывающей дух скоростью.

Хобарт тотчас догадался, что она собирается с силами. Он быстро подошел к двери и захлопнул ее перед носом воющей стаи, затем снова посмотрел на Сюзанну.

— Мы видели кое-что, верно? — проговорил он. — Только ты никому не расскажешь об этом. Ведь чтобы рассказать, надо остаться в живых.

Он нацелил пистолет ей в лицо.

Сложно сказать, что именно произошло потом. Может быть, Хобарт выстрелил и пуля чудесным образом ушла далеко в сторону, разбив окно у нее за спиной. Так или иначе, но ночной воздух хлынул в комнату, а в следующий миг менструум наполнил Сюзанну с головы до пят, развернул на месте, и она кинулась к окну, не успев осознать, куда ее влечет, пока не оказалась на подоконнике и не спрыгнула вниз.

Окно находилось на третьем этаже. Но было поздно размышлять о таких мелочах. Она уже прыгнула, или выбросилась, или… полетела!

Менструум подхватил ее, растянувшись до стены противоположного дома, и позволил соскользнуть из окна на крышу по его прохладной спине. Это был не совсем полет, но казалось именно так.

Улица промелькнула внизу, когда Сюзанна съехала по сгустившемуся воздуху к карнизу соседнего дома, чтобы взлететь и перенестись через крышу. Она слышала, как крики Хобарта затихают за спиной.

Конечно, она не может вечно отсиживаться на крыше, но во время полета ощущения были самые восхитительные. Она скатилась вверх тормашками на следующую крышу, и как раз в этот миг первый