– Я до сих пор не могу сказать со всей определенностью, что первое вторжение не было плодом моего воображения.

– Сейчас я не сомневаюсь в том, что вам тогда не показалось. – Истербрук обратился к Миллеру: – Как вы очутились в библиотеке?

– Я услышал шум, доносившийся отсюда. Поднялся, чтобы проверить, меня ударили по голове, и я сразу отключился.

Истербрук перевел взгляд на Изабеллу:

– Мне сказали, что это вы его обнаружили. Вы не заметили ничего подозрительного?

Не поднимая глаз, Изабелла ответила:

– Открыв дверь, я услышала шум. Кажется… А потом что-то упало. Возможно, я ошибаюсь… Я не уверена… Когда я увидела на полу мистера Миллера, очень испугалась и не знала, что делать.

– Насколько я понимаю, вы пришли в библиотеку не потому, что услышали шум. И только войдя в комнату, подумали, что кто-то влез в дом?

Изабелла еще ниже опустила голову.

– Не знаю… Я… у меня все перемешалось в голове… Может быть, я и слышала что-то такое… Сейчас не могу сказать точно…

В комнату вошли лакеи, которых привез Истербрук, и доложили, что ни в доме, ни в саду не удалось никого обнаружить.

– Помогите отвезти Миллера на Гросвенор-сквер. Миллер, оставайтесь в постели до прихода врача. Встанете лишь в том случае, если он вам разрешит. Возьмите мой экипаж, а позже пришлете его за мной.

После того как слуги увели Миллера, Истербрук снова обратился к Изабелле:

– Хорошо, что вы подняли тревогу. А сейчас мне нужно поговорить с вашей хозяйкой с глазу на глаз.

Изабелла поспешно удалилась, оставив Леону и Кристиана наедине. Истербрук нервно мерил шагами комнату, с трудом сдерживая гнев. В нем появилась жесткость, которая присутствовала в нем всегда – невидимая глазу, – но раньше она была скрыта у него внутри, а теперь вырвалась наружу. Он был сейчас самым настоящим маркизом Истербруком. Таким Леона никогда его не видела.

– Не исключено, что это был самый обыкновенный вор и он искал здесь деньги, – предположила Леона.

– Маловероятно. Если в первый раз, когда кто-то проникал в ваш дом, можно было отмахнуться от своих ощущений и сделать вид, будто все это вам только показалось, то теперь нет оснований не доверять собственной интуиции. Наверняка деньги взяли для отвода глаз, чтобы направить полицию по ложному следу.

Истербрук, который продолжал мерить шагами комнату, остановился у камина и изумленно взглянул на предмет, который валялся на полу:

– А это что такое?

– По-моему, факел. Я обнаружила его возле открытого окна. К счастью, он погас. Это спасло нас от пожара.

Истербрук поднял факел и подошел к окну. Затем отдернул штору. На ее внутренней поверхности он увидел копоть.

Леона с ужасом представила себе, что случилось бы, если бы Миллер прибыл чуть позже. Огонь перекинулся бы на оконные шторы, и в доме начался бы пожар…

Леона медленно подошла к окну. Ее страх усилился. Может быть, человека с факелом остановил не Миллер, а Изабелла, которая прибежала на шум.

Пока языки пламени пожирали бы книги и деревянную мебель, они с Изабеллой оказались бы в западне. Они бы спокойно спали, не подозревая ни о чем, и обнаружили бы, что в доме пожар, когда было бы уже слишком поздно.

На смену леденящему ужасу пришел гнев.

– Наверное, эти люди очень испуганы, раз пытались меня убить.

– Если бы их намерением было сжечь ваш дом, они бы сделали это без особого труда. Для этого было достаточно поджечь стопку книг – и все. Но взгляните на эту копоть на шторе. Видите пять темных пятен? Кто-то воспользовался шторой, чтобы загасить ею пламя, после чего намеренно бросил потушенный факел на пол. Чтобы мы с вами его непременно нашли. Нет, Леона. Эти люди не собирались сжечь вас заживо в этом доме. Они только хотели вас напугать, показав, что при желании могут это сделать.

Значит, эти люди хотели ее запугать. Что ж, им это удалось. Гнев Леоны снова уступил место страху.

– Вы очень догадливы, – сказала Леона.

Эти слова были сказаны с вызовом и прозвучали как скрытое обвинение. Истербрук уловил этот скрытый подтекст и рассердился.

– Вы бы тоже догадались обо всем, если бы спокойно сопоставили факты. Независимо от того, что входило в их намерения, была велика опасность пожара. Шторы легко могли загореться.

Леона знала, что это правда. Такое уже было в ее жизни. Она знала, каково это – жить в постоянном страхе, постоянно гадая, какие новые несчастья готовит тебе грядущий день.

Леона понимала, что на нее оказывают давление. Это была угроза с целью посеять панику, заставить ее засомневаться и стать более осмотрительной и сговорчивой. Встреча с противником лицом к лицу не