– Зачастую наши ощущения нас не обманывают. Они говорят больше, чем наши глаза и уши. Не сомневаюсь, что ваши подозрения не беспочвенны. Несмотря на отсутствие явных доказательств.

– А я уже начинаю сомневаться. С каждой минутой все больше и больше. Теперь мне кажется, что в библиотеке все как всегда. Мне стыдно, что я подняла шум.

Кристиан привлек Леону к себе.

– Леона, в животном мире, если кто-то нарушает среду обитания животного и угрожает ему, любое живое существо будет себя защищать. Кто-то будет спасаться бегством. Кто-то будет нападать. Но все будут как-то реагировать на опасность. Хотите вы этого или нет, но вы нарушили чью-то среду обитания. Перестаньте испытывать чужое терпение и ходить по тонкому льду. Возможно, вы даже не знаете, какого зверя разбудили своими неосторожными шагами.

– Не старайтесь убедить меня в том, что я в опасности только потому, что мне что-то показалось, когда я вошла в комнату. Возможно, теперь мне все вокруг кажется не таким, как раньше. Может быть, все дело не в этой комнате, а во мне. Это я изменилась.

Ее слова растрогали Кристиана. Он взял ее лицо в свои ладони и поцеловал Леону.

– Я сейчас уйду. Пока мы не начали спорить. Не хочу портить такой прекрасный день. – Истербрук выпустил Леону из объятий. – Тун Вэй уехал, и вы остались без охраны. Я пришлю сюда своих людей, чтобы вы с Изабеллой не были одни. Днем вас будет охранять мой лакей, а ночью – мой секретарь, мистер Миллер. И я не приму от вас никаких возражений, Леона. Выходить на улицу вы будете только в сопровождении одного из моих людей. – Истербрук поцеловал ей руку. – А что касается наших с вами ночей – прошлой и будущих, я буду терпеливо ждать, когда вы меня позовете.

Выходя из экипажа, Леона вздохнула и покосилась на мистера Оуэнса, который держал дверцу кареты. Лакея прислал лорд Истербрук, заботясь о ее безопасности. Леона воспринимала Оуэнса как своего тюремщика – так рьяно он взялся за дело. Видимо, хотел угодить хозяину, Истербруку. Когда бы Леона ни отлучалась из дома, Оуэнс не отставал от нее ни на шаг. Даже когда речь шла о таких мелочах, как прогулка с Изабеллой по Сент-Джеймс сквер.

Однако сейчас помощь Оуэнса была как нельзя кстати Он как тень проследовал за Леоной по улице, мимо фасадов магазинов, прямо ко входу в таверну «Три колокола».

Леона открыла сумочку и вынула оттуда пять фунтов.

– Войди в таверну и спроси мистера Чарлза Николса. Если в таверне его не будет, скажи, что отдашь ему эти деньги, если он выйдет со мной поговорить.

– Даже не просите меня об этом, мисс Монтгомери. Мне строго-настрого приказано не спускать с вас глаз.

– Ты боишься, что за те несколько минут, пока тебя не будет со мной, меня похитят средь бела дня, когда в тридцати ярдах от меня находится мой кучер?

Оуэнс упирался, а Леона стояла на своем.

– Я все время буду у тебя на глазах, потому что ты сможешь видеть меня в окно. Поэтому ты не нарушишь обещание не спускать с меня глаз. К тому же, если ты сделаешь все, как я сказала, заработаешь пять фунтов. Но если откажешься мне помочь, я пойду разыскивать мистера Николса сама.

Оуэнс призадумался.

– Клянусь, лорд Истербрук ничего об этом не узнает.

Перспектива стать богаче на пять фунтов выглядела довольно заманчивой, и, поколебавшись, Оуэнс направился в таверну. Леона встала на цыпочки, чтобы все хорошенько разглядеть через окно. Лакей некоторое время постоял у стойки, беседуя с владельцем забегаловки, а затем направился в угол помещения. Похоже, сведения Федры о том, что в этой таверне собираются журналисты, подтвердились.

Оуэнс вел с собой какого-то мужчину. У мистера Николса была наружность простого деревенского парня. Он был бледным, с волосами песочного цвета, с грубыми чертами лица, с мясистым носом и толстыми губами. Покрасневшие глаза выдавали в нем завсегдатая питейных заведений.

Мистер Николс вопросительно посмотрел на Леону:

– Полагаю, за эти пять фунтов вам что-то от меня нужно.

– Не могли бы вы удовлетворить мое любопытство и рассказать мне об одной из ваших заметок в «Таймс»?

– Если вы отдадите мне эти деньги – так и быть, я вам скажу.

– В таком случае давайте прогуляемся. – Леона выразительно посмотрела на лакея, дав ему понять, чтобы следовал за ними на некотором расстоянии – лакей не должен был слышать их разговор.

– Вы работаете в газете?

Мистер Николс хихикнул.

– Я писарь в суде. А еще я сочиняю пьесы. Поэтому кое-что смыслю в статьях. Если я занятно опишу то, что происходит в суде, какая-нибудь газетенка платит мне несколько шиллингов за статью.

– Я читала ваши описания судебных заседаний. Очень живо написано.

– Правда? – Николс просиял, довольный похвалой.

– Однако сейчас меня интересует заметка другого рода. – Леона вынула из сумочки листок бумаги с переписанным от руки некрологом и протянула его Николсу.

Тот нахмурился:

– Иногда этим тоже балуюсь – время от времени. Некрологи на кончину членов парламента и тому подобное.