Не уступая ортам по своим физическим данным, элы чересчур уповали на могущество машин, забывая при этом, что самая совершенная машина – это всё-таки наделённое Разумом и чувствами живое существо, особенно если природные способности этого существа чрезвычайно развиты. Хозяин допустил всего одну ошибку, – чуть не так пошла рука – и Хок тут же поймал его на этом. На неуловимо краткий миг в окружавшем эла сплошном шелестящем занавесе веерной защиты образовалась узенькая брешь; клинок орта змеёй скользнул в прореху и дотянулся до красивого холёного лица офицера. Пробившее глаз остриё меча погрузилось в голову эла на ладонь, не больше, но этого хватило для разрушения мозга и для прерывания жизни потомка поколений Хозяев.

Время восстановило свой привычный бег. С того мгновения, когда Хок вошёл в тамбур и до того, как из пронзённого глаза офицера толчком выбросило красным, а меч выпал из его бессильно разжавшейся руки, прошло всего шесть реальных секунд.

Победа далась нелегко – орта шатало. Дышалось с трудом: пятый разряд, пусть даже погашенный, ударил его в грудь с силой каменного кулака. На обожжённой покрасневшей щеке проступали белёсые водянистые волдыри, и болела левая рука, которой он разрубил голову солдата-штампа во входном тамбуре. Надо полагать, обратная трансформация стали в живую плоть прошла не так гладко, как хотелось бы. А заниматься самоцелительством некогда: одержанная победа ещё далеко не окончательная.

Хок положил меч на пульт и бросил взгляд на свесившего голову второго пилота. Надо бы его умертвить, хотя.... Хотя лучше дотащить штампа до своих – эрудиты найдут пленному более полезное применение. Затем он освободился от комбинезона и шлема (пришедший в негодность лучемёт орт бросил ещё в десантном отсеке): неприятное ощущение подсказало, что микрочип бунтует, значит, может и укусить. Всё это заняло пару мгновений, не больше, но одно из этих мгновений вышло за пределы отпущенного Хоку лимита времени.

Как-то сразу сделалось горячо. Пилоты второго летателя заметили неладное и применили прощупывающее интенсивное сканирование. Хок знал, почему штампы тут же не открыли огонь по аппарату, на борту которого явно творится что-то подозрительное: причина лежала на палубе. Жизни элов были для созданного Хозяевами сообщества ценностью высшего порядка, и пока на втором летателе надеются, что офицер ещё жив, стрелять они не будут.

Узкий зелёный луч упёрся снаружи в сферу кабины и начал медленно вползать внутрь отравленной иглой. А вот это уже магия – её и увидеть-то можно только магическим зрением. Всё понятно: в боевом режиме защитное поле летателя непроницаемо для просмотра техническими средствами снаружи, но у элов на этот случай припасён канал индивидуальной связи. Игла ищет работающее сознание командира диска и тянется к нему. И игла потребует ответа, который может дать только тот, кто уже необратимо мёртв. Обмануть не удастся – это ведь не микрокомпьютеры дурачить. Во всяком случае, Хоку это не по силам: слишком высокий магический уровень. А когда на втором летателе всё поймут...

Пальцы орта торопливо прошлись по сенсорным панелям управления. Неживые голоса в его сознании забормотали что-то невнятное, требуя каких-то допусков, кодов, паролей.... Будут вам пароли: волна магии втекает в мёртвые устройства, изменяя направление тоненьких ручейков слабых токов, журчащих внутри пульта, и подчиняя их воле молодого воина-мага. Хок вбирал Силу, выплеснувшуюся в рубке с разрядами, и тут же питал ею творимые им заклятья. Щелчок – переменная структура энергоотсеков под контролем. Еле слышимый хруст – открыт доступ к источнику. Орта почти физически обожгло – к такому количеству Силы он ещё никогда не прикасался. Энергии много, очень много, пожалуй, даже чересчур много для рядового бойца. Так, защитное поле...

За панорамным куполом рубки полыхнуло.

Диск, паривший над Развалинами и тщетно взывавший к собрату, открыл огонь.

В бортовом залпе типового летателя может быть до четырёх эмиттеров, формируемых в энергоотсеках, и выбрасываемой ими мощности хватит, чтобы превратить квадратную милю руин в озеро расплавленного кирпича. Но сейчас поток ярящегося огня обтёк корпус захваченного Хоком аппарата, как прибой ракушку, и разбился, расплескался на багровые космы, выглаживая неровный склон холма.

Мощь защиты не всегда должна быть равна мощи нападения. Можно погасить атакующую энергию, противопоставив ей силовой эквивалент, но можно и отклонить падающий на тебя сокрушительный удар – этот принцип лежит в основе искусства фехтования. И броневые конструкции боевых машин Настоящих, по которым безвредно скользили бронебойные снаряды, также создавались с учётом хитрых углов наклона плит. Принимая залп врага, Хок перестроил защитное энергополе летателя, заострив его направленную к врагу сторону, – он всё-таки успел.

Дымящийся холм – вершину его попросту срезало – остался позади. Хок дал ход так стремительно, что его вжало в кресло, отключенный пилот-штамп сполз на палубу, а мёртвый эл перекатился к самому зеву трап-лифта, дважды кивнув при этом головой – словно соглашаясь с решением нового командира.

Диск нёсся у самой земли, лавируя между каменных останков. Солнце поднялось, и руины покраснели: венчики зверь-травы раскрылись, впитывая так необходимый им свет. Теперь Развалины напоминали громадную щербатую пасть, не дожевавшую кровавую трапезу своими обломанными зубами. Если бы Хок попытался управлять летателем обычным способом, он давно уже врезался бы в какой-нибудь из этих клыков – навыка пилотирования у него не было никакого. Но орт действовал так, как он привык, и так, как его учили: сознание Хока оперировало с энергией напрямую, минуя технических посредников. К счастью для него, летатели имели канал ментального контроля – магии Хозяева отнюдь не чурались. Орт только лишь обошёл те цепи, которые показались ему лишними и совсем не нужными. Простое колдовство – самое надёжное.

Четыре боевых аппарата, продолжавшие планомерный поиск, можно уже было не принимать в расчёт. Они получили извещение, но находились слишком далеко и перехватить дерзнувшего бросить им вызов никак не успевали. Но вот ближайший – этот шёл за Хоком как приклеенный и постепенно сокращал расстояние. Преследователь двигался выше самых высоких руин, по прямой, не петляя и не рискуя налететь на препятствие, и непрерывно бил из всех своих эмиттеров. Имея преимущество в скорости, он чуть отклонялся то вправо, то влево, словно маятник, чередуя задействованные огневые точки и перезаряжая орудия нестреляющего борта. Огненные смерчи перепахивали Развалины, кроша в мелкий щебень остатки бетонных строений и оставляя в истерзанной земле глубокие язвы-воронки, присыпанные дымящимся шлаком и подёрнутые плёнкой стекловидного расплава.

Орт изнемогал. Он вынужден был постоянно изменять конфигурацию защитного поля, отводя рушившиеся на него энергопотоки: штампы ведь тоже корректировали прицел, нащупывая уязвимое место в силовой скорлупе захваченного Хоком летателя. Пока орту удавалось избегать прямых попаданий, но без конца так продолжаться не может. Рано или поздно его достанут – весь вопрос в том, успеет ли он дотянуть до Рубежа, или роковой выстрел настигнет цель гораздо раньше.

Ни войны, ни битвы одной только обороной никогда не выигрываются. Хоку страстно хотелось набрать высоту, послать в Бездну кропотливую возню с защитой и распороть эту проклятую летающую консервную банку одним добрым заклятьем. Распороть так, чтобы горящие обломки летателя разметало бы по всем Развалинам, а хорошо прожаренные ошмётки штампов подъела бы зверь-трава. Но холодный рассудок воина-мага подсказывал ему – не получится.

Да, Силы много – источник клокочет от переполняющей его энергии. Но Сила эта чужая, и Хоку недоставало колдовского умения легко и просто лепить из неё привычные формы. Он всего лишь воин (пусть даже не из худших), а не эрудит-ветеран, и не Вождь-Старший – с построением мощного атакующего заклинания, достаточного для разрушения боевого аппарата, ему в одиночку не справиться. Ему бы защиту удержать: он и жив-то до сих пор только потому, что идёт на бреющем полёте, прикрывая брюхо летателя близкой поверхностью. Разряд энергии – это не снаряд древней пушки, что летел по строгой траектории; он может поразить с любого направления. Выход один: тянуть и тянуть к Рубежу, прижимаясь к спасительной земле, держать защиту – чего бы это ни стоило – и надеяться, что ему повезёт и в третий раз за это долгое-долгое утро.