Он быстро взбежал на свой второй этаж и тут же ощутил укол беспокойства: двери его квартиры были чуть приоткрыты, и падавший оттуда свет нарисовал на лестнице узкую жёлтую полоску. Подгоняемый неосознанной тревогой, он сразу кинулся на кухню и увидел там фигуру в чёрном.

– Эухенья? Что...

– Не волнуйся, – остановила его bruja, предупреждая готовый сорваться и обернуться криком вопрос «Мерседес!?», – и не кричи – твоя жена спит. Дети тянут из неё много сил – они торопятся в этот мир. Скоро ты станешь отцом, chico ruso, – готовься. Ей было плохо – она позвала меня – я пришла. Теперь всё хорошо.

– Почему она не позвонила мне? – пробормотал Рохо, опускаясь на табурет.

– А зачем? – искренне удивилась колдунья. – Чем бы ты смог ей помочь? Твоя жена не хотела заставлять тебя мучаться от бессилия что-либо сделать – она поступила правильно. Разве ты сумел бы перенестись сюда из города и смирить её боль?

«А как же ты сама-то здесь оказалась? – запоздало подумал Диего. – Машины у тебя, насколько я знаю, нет, да и водить ты не умеешь...».

– У нас свои дороги, – одними губами усмехнулась Миктекасиуатль. – Я приготовила еду – вернувшийся домой мужчина не должен оставаться голодным. Что, Волк отказал тебе?

– Кто? – удивился Рохо, не сразу поняв, что речь идёт о Лопесе. – Откуда ты...

– Глупый ты всё-таки, chico ruso, – вздохнула ведьма, – хотя и видишь. Ничего, может быть, ещё поумнеешь и перестанешь удивляться простым вещам – время у тебя есть. Не так много, но есть.

– Кто ты, Миктекасиуатль?

– Человек. Я такая же, как ты, только знаю немного больше тебя – вот и всё.

– Что мне делать, колдунья? Подскажи, если ты знаешь больше меня!

– Стучаться во все двери – какая-нибудь откроется. Ты не один видишь – вас много. Весть – она яркая, дети племени гор постарались.

– Ты... Ты знаешь обо всём, что должно случиться?

– Не обо всём. Но то, что видел ты, видела и я. Это правда – страшная правда. Жаль, что многие из тех, кто получили Весть, не поняли её, не поверили ей – или просто струсили. Ты честен, chico ruso, – не отступай. Ты – воин.

– Но мне не верят, Миктекасиуатль! Сны – это только сны, и я не могу никому ничего доказать!

– Имеющий уши – услышит, имеющий глаза – увидит, имеющий душу – поймёт. Твоя встреча с Мерседес не была случайной – без неё ты не стал бы тем, кем стал.

– Кто она?

– В ней течёт кровь владык Анауака – как во мне течёт кровь владык Тауантинсуйю. Но не это главное – главное то, что за душа воплощена в теле твоей жены.

– Ты веришь в реинкарнации?

– Не верю – знаю. Знаю и то, что будущее смутно – Зло набирает силы.

– Кто такие Внешние? Древние боги?

– Можно сказать и так, – губы Эухеньи вновь тронула усмешка, – но вообще-то они подобны, нам, людям, только знают намного больше нас и населяют другие Миры.

– Инопланетяне?

– Оставь «зелёных человечков» глупым гринго. Внешние – это сверхвысокоразвитые разумные существа, обитатели иных измерений, недоступных жителям нашей планеты. Не делай изумлённых глаз, я могу говорить языком тех, кто называют себя учёными. Внешние приходили к нам в прошлом – они придут в будущем.

– Придут, чтобы передать магические знания... – начал было Диего.

– ...ортам, – закончила за него ведьма, – если они уцелеют в Адском Пламени. Тебя мучит вопрос: а если тебя всё-таки не услышат?

– Да, Миктекасиуатль.

– Отвечу. В нашем Мире рождается всё больше детей с необычными способностями – детей с аурой тёмно-синего цвета....

– Дети-индиго?

– Да. Они появлялись на свет и раньше, просто их было меньше. Внешние делают то, что в их силах – они готовятся и готовят будущих Уцелевших. Если тебя не услышат – иди туда, в горы, – колдунья повела головой в сторону окна, за которым блестела гладь реки, омывавшей предгорья, – собирай тех, кто сможет воспринять магию – когда придёт срок. И твои дети, сын и дочь...

– Они что, тоже?!

– Да. Их души уже живут, и я видела цвет – у обоих. Дай им русские имена – у твоего народа много хороших имён, и мать твоих детей не будет возражать.

– Жить в диких горах...

– Люди жили там тысячелетиями. И ты не будешь там одинок – мы придём к тебе.

– И ты... тоже придёшь, ведунья?

– А ты думал, хранительница древней магии Миктекасиуатль явилась в Пуэбло-дель-Рио только для того, чтобы ворожить элам на удачу в бизнесе и наделять Инь-чарами их скучающих жён? Там, на востоке, где осталась твоя страна, закладывается ещё один очаг, и наши братья и сёстры делают там то же самое. Мы кричим, пытаясь докричаться, – но мы и готовимся к худшему. А индиго всё равно придётся уходить, – и не только для того, чтобы укрыться от Адского Пламени. Не понимаешь?

– Неужели...

– Да. Сейчас ими восхищаются – потом начнут бояться – потом начнут резать. Начнут убивать просто потому, что они другие. Но и люди синей ауры – если гордыня одолеет их – с лёгкостью будут проливать кровь обычных людей. Они будут делать это, если сочтут, что имеют на это право – право высшего по отношению к низшему. Опасный путь – кровавый путь, тянущийся из глубины веков.... И это безумие тоже надо будет останавливать – кто это сделает, если не ты сам?

Диего Рохо – Игорь Краснов – почувствовал, что у него кружиться голова, и ведьма тут же это заметила.

– Отдыхай, chico ruso. Поешь – и ложись спать. А я пойду домой.

– Подожди, я отвезу тебя, – через силу выдавил Рохо, смутно представляя себе, как он сейчас сядет за руль.

– Не надо, – мягко ответила Эухенья. – Я доберусь сама, и сделаю это куда быстрее. А ты – ты отдыхай.

Она легко коснулось волос Диего тонкой сухой рукой, похожей на птичью лапу, и... исчезла. А может быть, просто очень проворно выскользнула из кухни, – Игорь не смог бы с уверенностью сказать, как оно было на самом деле.

Есть не хотелось. Рохо осторожно заглянул в комнату – Мерседес спала, спала тихо и безмятежно, подложив под щёку сложенную лодочкой маленькую ладошку. Диего тихонько прикрыл дверь, вернулся на кухню и сделал себе кофе – заснуть всё равно не получится.

...А потом он долго стоял у окна, курил и смотрел на тёмную громаду древних гор, обрамлявших серебряную ленту реки. Гор, в которых ещё не было Катакомб. Гор, которые ждали Уцелевших...