Ощущение тела – настоящего, а не призрачного тела, – пришло неожиданно и против воли. Оглушённый и смятый рухнувшей на него мощью, Хок запоздало понял, что это не он сам обрёл свой привычный облик, а его вырвали из фантомной ипостаси и грубо втиснули в обычную плоть. Кто бы мог подумать, что Хозяева на такое способны...

Голова кружилась, мысли путались, и орт опять-таки не сразу осознал, что его такое знакомое и послушное тело ему не подчиняется. Хока размазало по стене прямо там, где он прошёл сквозь эту стену в призрачном обличии, расплющило, словно шмякнутый о камень кусок сырого теста. Воин видел – и даже чувствовал – свои раскинутые в стороны руки, вывернутые ладонями наружу и прижатые к стене, но не мог пошевелить и пальцем. Правда, сознание работало, но Силы не осталось ни капли, словно орта выжали досуха.

– Та-а-а-к... – снова услышал он тот же голос. – Надо полагать, ты спешил поздравить меня с грядущим бракосочетанием, причём так спешил, что даже не удосужился получить приглашение. Крайне неосмотрительно с твоей стороны! Я очень не люблю непрошеных гостей, тем более появляющихся в самый неподходящий момент.

Мир перестал вращаться, и орт смог разглядеть чёрно-золотого – того самого, которого он успел заметить, как только втёк сюда. Эл стоял в нескольких шагах от Хока, разглядывая его с брезгливым любопытством. А за его спиной, в кресле подле уставленного снедью стола сидела Муэт в вычурном белом наряде. Орта сидела неестественно прямо и неподвижно, и Хок догадался, что она просто- напросто не может двинуться – как и он сам. Выражения её лица и глаз Хок не разобрал – он ещё не совсем чётко видел окружающее, да ещё мешала эта проклятая фигура в чёрно- золотом прямо перед ним, так и тянущая к себе взгляд.

– Орт, – подвёл итог осмотру Хозяин. – Удивительное дело.... И как же этот заклятый враг сумел оказаться в самом сердце нашей твердыни, причём так, что ни стража, ни самая совершенная техника не известили нас об этом? Это обстоятельство настолько меня интригует, что я, пожалуй, немедленно уделю тебе несколько минут своего бесценного времени. А ты, моя дорогая, – с издёвкой произнёс он, обернувшись к Муэт, – пока немного поскучай. Не думаю, что мне придётся вынуждать тебя томиться в ожидании брачных ласк чрезмерно долго. Ведь эта маленькая неожиданность вряд ли нарушит достигнутое между нами сердечное согласие, не так ли?

Жёсткие холодные клыки вонзились в мозг Хока – ему пришлось стиснуть зубы (это у него получилось), чтобы не закричать. Хозяин не стеснялся причинять новому пленнику, – а никем иным маг племени гор сейчас и не был, – боль, хотя и осторожничал: содержимое сознания воина-орта, проникшего в Город незамеченным, очень интересовало Повелителя. И всё-таки временами Хоку казалось, что в его голове ворочается злобный зверь, кусками вырывающий орту кожу – изнутри.

– Занятно, занятно... – бормотал Хан, полуприкрыв глаза. – С такими чарами мы ещё не сталкивались... Призраки? Шестиконечники были правы – этими бродячими миражами давно следовало заняться всерьёз.... Ах, вот даже как! Так вы, оказывается, – лорд бросил быстрый взгляд на застывшую Муэт, – очень хорошо знакомы! Как это мило! Почти как в старинных сказках: доблестный рыцарь явился спасти свою прекрасную принцессу из лап кровожадного огнедышащего дракона.... Вот только дракон как-то не склонен подставлять голову под меч нашего славного паладина – у дракона зубки всегда наготове!

Маг побеждает врага, маг убивает врага, но маг не издевается над врагом, ибо строгая система чародейства не терпит низменных чувств – она может дать сбой. Эту истину ростки усваивали в самом начале обучения. Хан издевался – ведь его учили совсем другие менторы. Истинный Хозяин чувствовал себя почти всесильным – ещё бы, ему подчиняется едва ли не вся мощь питающего Город Главного Источника! Лорды-Правители имели прямой доступ к энергоресурсам, но тонкое чародейство требует не столько грубой силы, сколько умения. Готовившие Хока к отчаянному броску в Гнездо Зла умудрённые ведуньи предполагали, что воину придётся столкнуться с попытками вскрытия памяти, и усилили защитный слой. Да, любую защиту можно сломать, – недаром Отец-Воевода сообщил Хоку только то, что счёл абсолютно необходимым для достижения успеха, – но часто для этого нужна отмычка, а не тяжёлая кувалда. Эла подвела чрезмерная самоуверенность: легко обезоружив неожиданно ворвавшегося в его покои призрака и частично вскрыв его сознание, лорд счёл, что вызнал у пленника всё – или почти всё, за исключением несущественных деталей. Орт прикинулся призраком – значит, надо просто повысить чувствительность детекторов и установить дополнительные широкополосные излучатели, работающие в автоматическом режиме и в паре с гоуст-сенсором. Узнай Хозяин, что враг пробрался в Город куда более сложным способом, он вёл бы себя совсем по-другому.

Ко всему прочему, Хан поддался раздражению, и это определило все его дальнейшие действия. Когда эл к своему крайнему изумлению понял, что его пленники – муж и жена, он ощутил очень неприятное чувство. Лорд примерил ситуацию на себя, задав простой вопрос: а ты, Истинный Хозяин и Повелитель, пошёл бы в логово врага за своей женщиной, рискуя при этом наивысшей драгоценностью – жизнью? И ответ был отрицательным – какой смысл врать самому себе? И тогда Хан почувствовал, что этот распятый на стене жалкий пещерный дикарь в чём-то превосходит его, Властителя и потомка многих поколений Властителей! Но признание превосходства, которым обладает бессильный перед мощью Города пленник, превосходства над одним из Хозяев этого Города, требовало отмщения – и немедленного.

Убивать захваченного пленника на месте не имело смысла – он ещё пригодится. При всей своей самонадеянности, лорд прекрасно понимал – менталосканер наверняка выжмет из сознания орта ещё много такого, что может быть использовано к вящей славе и могуществу Города, а за сохранность разума пленного орта можно было не беспокоиться; враг – он и есть враг, что с ним церемониться! А тело будет использовано в качестве свежего сырья для Инкубатора, ведь Уцелевший рождён настоящей женщиной. Все предельно рационально – а как же иначе? И лишь уязвлённое самолюбие Хана бунтовало против этой рациональности и требовало отмщения – и немедленного.

– А ты знаешь, я, наверно, ошибся, – снова заговорил эл спустя некоторое время, обращаясь к Хоку и изображая нарочито глубокомысленные размышления. – Ты вовсе не собирался меня поздравлять, нет. Тебе просто было интересно подглядеть в щёлочку: а чем же это мы будем заниматься с молодой женой после поцелуев? Я угадал? Ну что ж, пожалуй, я смогу удовлетворить это твоё здоровое любопытство. Только зачем же в щёлочку – этот весьма увлекательный процесс куда приятнее наблюдать вблизи, во всех подробностях! Так что располагайся поудобнее, и начнём!

Хока поволокло вдоль стены, пока он не оказался в том же распятом положении прямо над ложем.

– Так, – продолжал разглагольствовать Хан. – А вот стол в нашем интерьере – деталь явно лишняя, она будет отвлекать внимание от главного номера нашей программы.

Подчиняясь неслышной команде Хозяина, стол сдвинулся в сторону, позвякивая посудой.

– Надеюсь, тебе хорошо видно? – осведомился Повелитель. – Другие зрители не мешают? Ах да, я и забыл – ты же у нас один.

Он подошёл к неподвижной Муэт и положил ей руку на плечо.

– Ну что, невесте пора становиться женой? Я думаю... – и тут он запнулся, разглядев яростный блеск глаз пленницы. – Ах, вот оно что.... Неужели ты передумала? Понимаю, понимаю – воспоминания, чувства, как же, как же... Женщины такие нерациональные существа! Они почему-то слишком часто придают неоправданно высокую значимость самым несущественным мелочам... Ничего, это пройдёт, уверяю тебя.

Хок видел, как глаза эла наполняются холодной злобой, и подумал, что именно так, наверное, выглядят глаза кровососа перед прыжком. Но эту змею воин остановить не мог, и чувство полного бессилия сводило его с ума. Орт видел, как Муэт поднялась и неживым движением шагнула к ложу.