выехать в отдаленный Рузский район в поисках старушки, которая неделю назад ушла из дома и не вернулась.
Каково же было изумление Грязнова, когда зазвонил телефон, а в трубке раздался хорошо знакомый голос Василия Васильевича.
— Вячеслав Иванович,— объяснил он,— я вернулся раньше срока. Ну, во-первых, в Рузе мы, кажется, ничего не найдем. До сестры ее я еще вчера добрался, она ничего не знает. Но я не о том, Вячеслав Иванович, тут такое дело... — Сивыч очень волновался, это было заметно, даже несмотря на плохую слышимость. — У нас в агентстве своя этика... но... Помните, я вел дело С-58?
— Да,— подтвердил Грязнов,— прекрасно помню. Вы еще выезжали куда-то.
— В Ульяновск, — сказал Сивыч. — Так вот, следил-то я за Ветлугиной!
— Как— за Ветлугиной?! — Такого оборота дел Грязнов не ожидал
— Именно! — голос Василия Васильевича стал звучать еще глуше.
— Василь Василич! Не пропадай! Громче говори, — сказал Грязнов. — Значит, объект С-58 — Алена Ветлугина? И в Ульяновск ты из-за нее ездил?
— Из-за нее, — вздохнул на другом конце провода Сивыч.
— А заказ кто принимал?
— Я же и принимал. Мужчина заказывал, я его хорошо запомнил. И фамилия интересная. Голуб. А звать не помню как, то ли Лев Борисович, то ли Семен Львович...
— В общем, так, — сказал Грязнов, — подъезжай в агентство. Я тоже выезжаю. Просмотрим все, что осталось от этого дела. Ты ему все выдал?
— Да, вроде.
— Может быть, что-то осталось. Этика этикой, а покрывать преступников мы не обязаны.
12:30. Кабинет криминалистики Прокуратуры РФ
— Вот я вам долг принес, Семен Семенович, — Турецкий положил на стол стодолларовую бумажку. — Большое спасибо, что выручили.
— Да что вы, Саша, я всегда только рад, — ответил Моисеев, но никакой особой радости на его лице не отразилось.
Он, как и вся страна, был потрясен убийством Алены Ветлугиной, хотя, казалось бы, работники правоохранительных органов как никто другой должны давно привыкнуть к разгулу преступности в стране. Но можно ли к этому привыкнуть?
Оба некоторое время молчали. Да и что было говорить, когда уже все слова сказаны, произнесены, напечатаны и все и так ясно без слов.
— Ну и что вы с Меркуловым думаете предпринять? — наконец спросил Моисеев.
— А черт его знает! — в сердцах воскликнул Турецкий. — Очень чисто сработано. Действовал профессионал. Таких мы, как правило, не раскрываем. Да еще работать спокойно не дают. Вынь им убийцу да положь, а как его раскрыть, неизвестно. И так в нынешних условиях работать трудно, а теперь давят со всех сторон. Вот из комиссии правительственной уже приходили. Общественность, мол, требует...
— «Кому это выгодно», — подняв вверх указательный палец сказал старый криминалист, — «Кто ее боялся», «Кому она мешала». Вот три важнейших вопроса. Да вы ведь, Саша, и без меня это прекрасно знаете. Конечно, вокруг каждого из нас есть люди, которые нас боятся или которым будет выгодно, если нас не станет, но вокруг такой фигуры, как Ветлугина, яркой женщины, гениального журналиста, которая занималась, заметьте, острыми современными проблемами, таких людей на порядок больше, чем вокруг любого из нас, простых смертных. И если найдется такой человек, кому она мешала и кто ее одновременно боялся, да еще если ее исчезновение явно несло ему выгоду, то такого человека стоит рассмотреть повнимательнее. Вам ведь интересен не столько конкретный исполнитель, а заказчик, то есть настоящий убийца.
— Тот тоже настоящий,— мрачно заметил Турецкий, снова вспомнив Снегирева.
— Но без заказчика не было бы и убийства, — ответил Семен Семенович. — А задержать его вы вряд ли сумеете, говорю вам это, Саша, хотя мне самому это очень неприятно. Даже если вы будете на все сто процентов уверены, что это он, доказательством может стать только очная ставка с исполнителем или, по крайней мере, неопровержимые доказательства того, что заказ имел место. Мне кажется, в нынешних условиях ни то, ни другое практически невыполнимо.
— Но мы должны, понимаете, Семен Семенович, должны!
— Это я очень хорошо понимаю, Саша, — ответил Моисеев, — и если бы расследование было поручено мне, я бы тоже не знал, как к нему приступить. Кстати, как у вас с приватизацией?
— Пока всех сдернули на убийство Ветлугиной, — отозвался Турецкий. — Да и там тоже одни вопросы и никаких просветов. Вот еще что, надо бы нам сделать фоторобот этого Скунса. Я буду в основном делать, другие-то его меньше видели. Разве что Дроздов... — Турецкий вспомнил про Ирину, которая знала Снегирева не хуже, чем он сам, но идею пригласить для изготовления фоторобота собственную жену Турецкий всерьез даже не рассматривал.
Когда фоторобот был готов, в кабинет криминалистики заглянул Олег Золотарев.
— Это он и есть? — молодой следователь, затаив дыхание, смотрел на портрет знаменитого киллера.
— Он и есть, — кивнул Турецкий. — Да только что-то не очень похож А тебе задание.
Олежка даже выпрямился. Он был готов идти и выполнять любое самое ответственное и опасное поручение.
— Поедешь сейчас в «Останкино» на траурное собрание. Послушаешь, что там говорят. Вдруг возникнет какая-то новая зацепка.
— Будет сделано, — разочарованно ответил Олег.
15.00
Сперва Олежка Золотарев обратил внимание на походку этого человека.
Олежка шел по длинному подземному переходу и думал о том, что видел в «Останкине», когда ангел-хранитель, оберегавший молодого следователя, в очередной раз куда-то отвлекся. Вот так и случилось, что Олежка опустил глаза и устремил рассеянный взор на чьи-то ноги в черных кроссовках, возникшие впереди.
Сперва он просто обратил внимание. Потом сообразил, что человек скользил сквозь плотную толпу, точно перышко сквозь редкий лесок.
И постепенно до Олежки дошло, что походка обутого в кроссовки отличалась от манеры движения пешеходов справа и слева не меньше, чем игра на скрипке Владимира Спивакова от пиликанья второклассника музыкальной школы. Так, как этот человек, ходят профессиональные танцовщики, да, может, дикие звери. Неторопливо, мягко, расслабленно, но через некоторое время ты безнадежно от него отстаешь.
Олежке стало любопытно, он присмотрелся к обладателю необыкновенной походки и даже прибавил шагу, чтобы не потерять его в запруженном тоннеле.
Когда человек остановился возле книжного прилавка, Золотарев замер перед киоском с электронными причиндалами. Притворился, будто изучает штекеры для видеомагнитофонов, и воспользовался случаем рассмотреть объект поподробнее.
Мужчина был среднего роста, то есть сантиметров на десять меньше самого Олега. И старше его лет, наверное, на пятнадцать. Боковым зрением стажер отметил худое лицо, седой висок под бейсболкой, глубоко посаженные глаза... и ощутил, как в подсознании заработал часовой механизм. Мужчина наклонился, взял с прилавка книжку про Конана-варвара и открыл ее посередине. Перелистав несколько страниц и слегка застряв на одной из них, он сперва вытаращил глаза, потом захохотал. На нем была сине- зеленая курточка от спортивного костюма со слишком длинными рукавами, закрывавшими кисти до пальцев. Кладя книжку на место, он сказал что-то продавцу, тот улыбнулся и весело ответил.
К этому времени часовой механизм отработал, бомба взорвалась, Олежка испытал миг просветления
