Где же то зеркало, что без прикрас отразить сможет судьбу, вещий сон показав наяву?

С каждой зимою все больше жестоких потерь,

Только растет и растет неоплаченный счет.

Белые крылья все дальше относит метель.

Черные крылья почти задевают плечо.

Жизнь не пустышка, пока тебя кто-нибудь ждет.

Если ты нужен кому-то — не бойся беды.

Знай: увенчает зарю лебединый полет,

Вспыхнет окно огоньком путеводной звезды.

Как я хочу, чтобы сбылся обещанный сон!

Ляжет прямая дорога, светла и чиста.

Белые крылья скрывает седой горизонт.

Черные крылья все ниже, все ниже свистят...

* * *

   Когда обозначились признаки скорого появления гаишного пункта, Алексей попросил Варю остановиться:

   — Там небось опять террористов чеченских каких-нибудь ловят, проверяют кого ни попадя... Знаешь, лучше ты меня высади. Привяжутся, начнут трясти, откуда да кого в машине везешь...

Варя хмыкнула:

   — Тоже мне, лицо кавказской национальности. Из тебя террорист, как..

Он пошевелил руками:

   — Как из дерьма масло: мазать можно, есть нельзя. Ты все-таки смотри... почти приехали, я дальше как-нибудь сам. Высадишь?

—  Не боись, прорвемся! — азартно пообещала Варя. Киллер нимало не сомневался — расскажи он ей о своем

ремесле, она отреагировала бы чем-нибудь вроде восторженного «Ну ва-а-ще!» и принялась бы заинтересованно добиваться подробностей.

   Бдительные обитатели КПП действительно проверяли всех подряд. Когда они притормозили видавшие виды рыжие «Жигули», двое в машине прикалывались вовсю: слушали лазерный проигрыватель, дружно хохотали неизвестно над чем и чуть не плясали на сиденьях, отбивая по полу ритм. Девушка едва ли двадцати лет от роду, то и дело восторженно восклицавшая «Америка!..», и взрослый парень в коже, черных джинсах и темных перчатках. Оба с готовностью подали в окно паспорта.

   — Молотов, Вячеслав Михайлович, — прочитал патрульный и удивился: — Серьезно, что ли?..

   — Не родственник! — весело доложил парень, стаскивая пижонские зеркальные очки. — Даже не однофамилец!..

   Всем стало смешно и интересно, паспорт отправился по рукам. Подошел пожилой гаишник, заглянул в машину и авторитетно заявил, что на «того» Молотова пассажир «жигуленка» был ничуть не похож.

   Соскучившиеся за ночь патрульные сообща обсудили сходство паспортной фотографии с историческим первоисточником, а также с сидевшим в машине оригиналом, откозыряли и вернули документ владельцу. Припоминать словесное описание, которым успели снабдить пост на Ленинградском шоссе, было попросту неуместно. Камуфляжным ребятам с «Калашниковыми» только показалось слегка подозрительным, что согласно документам между двоими в автомобиле трудно было усмотреть какое-либо родство.

   Варя снова вытащила из уха наушник и радостно пояснила:

   — А это мой шурин! Погреб на садовом участке копать помогал.

   Примитивная дымовая завеса, как это ни странно, сработала. Правосудию не помог даже бьющий в глаза факт наличия отсутствия в Варином паспорте штампа о замужестве. Впрочем, кто сейчас регистрируется. Патрульные, имевшие очень смутное понятие о том, кто такой шурин, вернули документы и откозыряли.

   — Это что же выходит, — задумчиво сказал Алексей, когда они отъехали на безопасное расстояние, — это я, значит, получаюсь братом твоей ЖЕНЫ?..

   — Во улет!..— восторженно взвыла обладательница коричневого пояса. Смеялась она так, что киллер слегка испугался за безопасность движения.

   Они расстались у метро «Речной вокзал». Алексей попробовал снова заикнуться о деньгах («Ну хоть за бензин...») и был цветисто послан в болото.

   Метро еще не работало. Снегирев сел на ступеньку и начал думать о том, где бы прокантоваться до вечера. Приличные люди ходят на деловые встречи свежими и отдохнувшими. По крайней мере, чисто выбритыми. И умытыми.

   Москва была велика, но места, поочередно приходившие ему в голову, отпадали в том же порядке. К местному Доверенному Лицу идти не хотелось. По отношению к столичному криминалитету киллер с некоторых пор занимал позицию вызывающе презрительную, и было за что. Посему не стоило смущать умы зловредной мыслью о подстреленном волке, на которого может отныне тявкать каждая шавка.

К Саньке, то есть, пардон, Антону Андреевичу? К Дрозду в его холостяцкую однокомнатную?.. Слуга покорный. Наемные убийцы — личности, По определению, беспринципные. Но уж не настолько. Друзей, хотя бы и бывших, Снегирев не подставлял никогда.

Потом его посетила удивительно светлая мысль.

   Один случайный знакомый, американец-стихоплет, некогда рассказывал ему, будто все лучшие свои стихи сочинил в невыспавшемся состоянии. Американец даже выстроил теорию: когда зверски хочется спать, открывается подсознание, а оттуда чего только не выскочит. Киллер тогда выслушал его, вежливо удивился и сразу забыл. Тем более что стихи были беспросветно психоделические. Американец читал их, картинно бросая на пол листки.

   А вот теперь было похоже, что доля истины в его рассуждениях все же имелась.

   Алексей дождался открытия метро, купил горсть жетонов и поехал по эскалатору вниз. Те из москвичей, которым не надо рано утром на службу, встанут еще не скоро. Однако погулять можно было и около «Фрунзенской».