- Кажись, пронесло, - облегчённо прошептал Вовка, - Откуда они все взялись? Здесь же не было никого!
- Откуда, откуда... От верблюда! Как теперь выбираться будем? Он нас здесь на замок закрыл!
Вовка почесал за ухом и выбрался из вертолёта. Я поспешил за ним. Мы на цыпочках подошли к входной двери и прислушались. Ни голосов, ни шагов не было слышно.
- Свалили куда-то.
- Думаю, не надолго. Этому Лёхе надо курву какую-то срочно чинить - скоро вернётся.
Я дёрнул ручку двери. Та не поддалась, лишь громко лязгнув засовом.
- Тише ты! - зашипел на меня Вовка, - Так всю операцию сорвёшь!
- Да ну тебя с твоей операцией. Сидим тут как два барана. Лучше бы спокойно в траве лежали и смотрели, как самолёты взлетают!
Снова послышались шаги. И на этот раз из-за своих споров обнаружили мы их слишком поздно, чтобы успеть где-нибудь спрятаться. Дверь распахнулась. Мы с Вовкой стояли сбоку от неё, изо всех сил вжимаясь спинами в железные, раскалённые солнцем ворота. Вошёл Лёха и быстрым шагом направился к рубильнику. Я тут же ринулся к выходу, Вовка пустился следом за мной. В глаза ударил яркий солнечный свет, лишь на мгновение ослепляя. Но этого хватило для того, чтобы снаружи чьи-то грубые и сильные клешни успели нас схватить за шеи и пригнуть головы почти к самым коленям. Пальцы больно сдавливали шею и на глазах непроизвольно выступили слёзы обиды. Вовка чуть слышно застонал.
- Стоять, сопляки! Попались!? - раздался откуда-то сверху хриплый голос того самого Михалыча, - А ну заходи назад!
Он втолкнул нас обратно в ангар и отпустил шеи. Мы, чуть не потеряв равновесие от такого толчка, встали, испуганно рассматривая недоброе красное лицо.
- А это ещё кто такие? - искренне удивляясь, спросил Лёха.
- Как кто? Шакалье это! Самое настоящее шакалье! Тля бесхребетная! Как в ангаре оказались, падлы!? А!? - вдруг перейдя на крик, завопил тот.
- Да здесь открыто было, вот мы и вошли... - попытался оправдаться Вовчик.
- Где открыто было? - перебивая и не давая высказаться, кричал Михалыч, - Ты чё меня лечишь, тля? Показывай что украли! - на его лице от ярости дрожали губы, а на подбородке повисла вспененная слюна.
- Да не крали мы ничего, - подключился я, - Смотрели просто.
- Я тя, падла, ща... - тот уже замахивался ребром ладони, чтобы меня ударить, но Лёха успел перехватить его руку.
- Ты чё, Михалыч, с дуба рухнул? Это ж пацанва просто! Чё ты вскипел-то так? - а потом обратился к нам, - Ну, а вы чё стоите тут? Бегом марш отсюда, чтоб я через минуту вообще о вас забыл!
Михалыч вырвал из цепкой Лёхиной хватки свою руку, злобно рявкнул и сплюнув на пол, выругался.
- Пошли вон отсюда, тля!
Лёха взглядом показал нам на выход, и мы бегом поспешили к проволочному забору.
- Ещё раз увижу - разорву на тряпки, тля малолетняя! - злобно кричал нам вслед Михалыч, а мы, оцарапывая спины и руки, торопливо преодолевали забор.
На посадку заходил огромный, блестящий самолёт, но нас он уже не радовал.
Глава 9. Четверо
До следующей точки назначения было рукой подать, но ехать пришлось по разбитой дороге, преодолевая лужи, в которых даже Вовкин 'Прадо' рисковал увязнуть. Дорога шла по лугам вдоль реки, и по берегу, то тут, то там, виднелись припаркованные автомобили рыбаков. В основном это были старенькие 'жигули' и 'москвичи'. Как они по такой дороге сюда забрались, для нас осталось загадкой, а вот застрявший, чуть дальше по дороге, старенький 'УАЗ' вызвал полнейшее недоумение.
Машина стояла к нам передом и, судя по разбрызганной вокруг грязи, долго и тщетно пыталась выбраться из глубокой колеи - днище плотно лежало на земле. Вот он 'советский джип'! Рядом на обочине, рассевшись на траве, курили четверо мужиков в камуфляже и резиновых сапогах. Вовка остановился и, не заглушая двигателя, настороженно глядел на сидящих. Затем, приоткрыв свою дверцу, обратился ко мне:
- Ты посиди тут. Машину не глуши и наружу не выходи. Потом всё объясню.
Я хотел было уточнить к чему такая осторожность, но он, оставив свою дверцу приоткрытой, уже шёл широким шагом к мужикам. Те поднялись с земли и о чём-то недолго говорили с Вовкой. Один из них, долговязый, сунув руки в карманы, развязной походкой подошёл к 'Тойоте' и с надменной ухмылкой бесцеремонно уставился на меня. Затем другой, с красным как у варёного рака лицом, подошёл к 'УАЗу' и, открыв багажник, извлёк буксировочный трос. Мой друг вернулся на своё место, долговязый заковылял к своим.
- Засели крепко. Сейчас попробуем дёрнуть.
Через несколько минут благодарная, как мне тогда показалось, четвёрка пожимала руку Вовке, и, усевшись в 'УАЗ', ретировалась в направлении, противоположном нашему движению.
- Там где пехота не пройдёт, и бронепоезд не промчится, Вован на джипе проползёт, и ничего с ним не случится! - Вовка орал старую песню, сдавая назад, - Готов?
- Вова! Нас вытаскивать будет некому, скоро стемнеет, а я кушать хочу! Вова!!!
Но тот, казалось, меня не слышал. Джип сорвался с места и быстро начал набирать скорость. Мы пролетели канаву, слегка зацепившись днищем.
- Ха! Прорвёмся, господа археологи! Мужики сказали, что дальше дорога получше будет.
- Ну, ты псих! А если бы застряли?
- Ну, ведь не застряли же!
- А могли бы... - я с облегчением выдохнул, - Давай колись, почему не разрешил мне из машины выходить?
- А? А, да так... Просто рожа одна показалась знакомой. Где-то я его точно видел. Да и он меня, кажется, узнал. Водила этот. Красный такой.
- Ну и что? Мало ли рож знакомых? К чему такая техника безопасности?
- Ну, да... - Вовка как-то задумчиво примолк, продолжая выруливать между грязных канав и ухабов, - Просто, когда я пил, Серый, то пил до чёртиков, и помню из той прошлой жизни слишком мало. Как будто это было очень давно, ну, или во сне. Понимаешь? Вот и мужика этого я откуда-то точно знаю, но вспомнить, откуда - хоть убей - не могу. Рожу помню, и ассоциации, что ли, с этой рожей не самые приятные. Сразу напряг он меня, понимаешь?
- Да ладно тебе. Забей. Мало ли что раньше было. Расслабься, проехали.
- Не понял ты меня, друг... -
