Я все еще думала об этом, когда закуталась в теплый махровый халат и, держа в руках смятую форму, которую было бы неплохо привести в порядок с помощью заклинания, заглянула в спальню. Джонатан сидел у разведенного камина и казался полностью погруженным в чтение, но, заслышав мои шаги, вскинул голову и поднялся на ноги.
— Я еще раз прошу прощения за свою бестактность, — сказал он, смотря куда-то чуть выше моего плеча. — Мне жаль, что я вас напугал.
Я судорожно облизнула губы. Пожалуй, напугал — это несколько не то слово. Ситуации больше бы подошло определение в стиле «взбудоражил и разбудил неприличные фантазии», но не будем об этом.
— Ничего страшного, — невозмутимо ответила я. Щеки вспыхнули жаром, но, надеюсь, Джонатан этого не заметил.
Ага, как же!
Чуть нахмурившись, он подошел к прикроватной тумбе и, открыв ящик, вытащил флакончик из зеленого бутылочного стекла. Капнув в фужер, захваченный с каминной полки, пару капель, он разбавил содержимое водой из графина и протянул мне.
— Не пей вина, Гертруда, — не к месту процитировала я и с опаской покосилась на фужер. — Что это?
— Яд.
Сказано это было так серьезно, что я на мгновение обомлела. Джонатан чуть дернул уголком губ и сказал:
— Лекарство от простуды. Не хочу, чтобы вы разболелись.
Мне стало неловко. Виновато улыбнувшись, я приняла фужер и, поднеся его ко рту, призналась:
— Знаете, я начинаю понимать, откуда у вас такая репутация. Иногда вы пугаете до дрожи. Причем, уверена, делаете это нарочно. — Я залпом выпила лекарство и поморщилась: вкус у него оказался премерзкий. Вязкая горечь прокатилась по горлу и скользкой жабой застыла в желудке. — Что за гадость!
— Надеюсь, последнее относилось не ко мне. — Джонатан усмехнулся. — Легкая сонливость после этого лекарства вполне нормальна. Кстати, ваш питомец понемногу оживает. Уверен, через пару часов он отойдет от дурмана окончательно.
Я с тревогой обернулась, высматривая на подоконнике Плющика. Тот по-прежнему лежал, свернувшись браслетом, и я успокоилась. Джонатану можно было верить. Если он говорит, что все нормально, значит, так оно и есть.
Задумавшись, я чуть вздрогнула, когда его пальцы задели мои, чтобы забрать пустой фужер. Это простое прикосновение послало по телу волну мурашек. Инстинктивно я подалась вперед, желая оказаться еще ближе, а затем, поняв, как глупо выгляжу со стороны, отпрянула. Джонатан ничего не сказал. По-моему, он даже не заметил моей реакции. Слава богу!
— Вы расскажете, что произошло на выставке?
Джонатан вернул фужер на каминную полку и неторопливо обернулся. Отблески огня играли на его лице, придавая ему еще больше притягательной загадочности. Рукава белой рубашки были закатаны, и почему-то вид его сильных рук по-настоящему волновал и вызывал учащенное сердцебиение. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы напомнить себе о том, что действительно важно, — о пропавшем артефакте.
— Я помню лишь то, что отключилась, — торопливо вставила я. — А когда очнулась, чаша уже пропала. Распорядитель выставки тут же вызвал полицию.
— Видите, — уклончиво ответил Джонатан, — вы и так знаете довольно много.
— Хотелось бы знать больше.
Он вздохнул и опустился в кресло, жестом предложив мне сделать то же самое. Я приняла его приглашение, с непривычной тщательностью следя за тем, чтобы в полах халата не промелькнуло ничего лишнего. Прям-таки поборница нравственности, не иначе!
Джонатан закинул ногу на ногу, чем ненадолго отвлек меня, и не очень охотно вернулся к разговору.
— Тот, кто похитил артефакт, воспользовался дурманом. На полу, под одной из витрин, полиция обнаружила крошечный ртутный шарик — остатки того самого наркотического зелья. Предполагаю, что достаточно было открыть стеклянный флакончик и незаметно капнуть дурман на паркет, чтобы добиться столь масштабного обморока у посетителей. Тем более что время было выбрано на редкость удачно. Распорядитель выставки как раз перестал пускать людей и готовился к закрытию.
— Да, о чем-то таком он нас и предупреждал, — рассеянно согласилась я и, задумавшись, подтянула коленки к груди. Так сидеть было гораздо удобнее и привычней.
Джонатан потрясенно моргнул, ненадолго отвернулся, а затем вновь уставился на меня, старательно не опуская взгляд ниже моего подбородка. Я, погрузившись в воспоминания, этого не заметила.
Помнится, на выставку последними зашли двое мужчин. Могли ли они оказаться пособниками преступника?
— Полиция опросила всех свидетелей? — спросила я.
— Да, — ответил Джонатан, и его голос прозвучал чуть глуше, чем обычно. — Всех одиннадцать посетителей выставки. Даже рина Оуэна, хотя на момент кражи он как раз вошел в здание больницы. Его беседу с врачом готовы подтвердить сразу несколько людей.
Я кивнула с облегчением. Ну хотя бы ему не пришлось хлебнуть проблем из-за нашей с Гвен прогулки. И то хорошо!
— Что особенного в этой чаше? — поинтересовалась я, постукивая по подлокотнику кресла. — Кому она может пригодиться?
По губам Джонатана скользнула усмешка. Он склонил голову и коснулся пальцами губ, словно стирая ее.
— Я бы задал другой вопрос.
— Какой?
— Кто хочет подставить вас?
Я потрясенно замерла. Мысли в голове разлетелись, словно кегли, падающие под ударом тяжелого шара.
— Что-о?
Джонатан чуть сместился. Теперь он подался вперед, его локти упирались в колени. Я запоздало поняла, что сижу несколько фривольно, бесстыдно демонстрируя фиктивному мужу обнаженные ноги (что в этом мире наверняка сочли бы вульгарным!) и поспешно опустила ступни на пол.
— Знаете, почему я согласился на брак с вами?
Его глаза смотрели так прямо и неотрывно, что я судорожно сглотнула. Но несмотря на это, ответ вышел довольно ироничным:
— Наверное, я ошибусь, если предположу, что вы решили помочь деве в беде?
Он едва слышно хмыкнул. Его взгляд весело вспыхнул, а затем медленно потемнел. Впервые с момента нашего договора я задалась вопросом, а зачем же Джонатан и правда в это ввязался? Прежде я старалась не думать об этом, подсознательно понимая, что здесь скрыт подвох. А ждать подвоха от человека, который протянул мне руку помощи, не хотелось.
— После пропажи первого артефакта я подозревал вас, — спокойно сказал он. Его пальцы сплелись в замок. — Поэтому дал послушать, о чем болтают другие студенты на вечеринке у рина Далтона, — хотел увидеть вашу реакцию.
— И как? — негромко спросила я, пытаясь понять, обижают меня его слова или нет. — Это помогло вам?
— Пожалуй. — Джонатан кивнул. — Я сделал вывод, что вы либо действительно здесь ни при чем, либо очень хорошая актриса.
— Мне лестно, спасибо, — на автомате, почти без сарказма огрызнулась я.
Джонатан чуть передернул плечами. Мол, не стоит благодарностей.
— Я не собирался связывать с вами свою жизнь, но когда вы предложили брак…
— Фиктивный, — вставила я.
— Да, тот самый, — с легкостью согласился он, — я подумал, что это неплохой способ понаблюдать за
