Первой же мыслью оперативных работников была мысль о маньяке. Всем известно, что в последние недели в нашем городе участились случаи нападения на подростков. Пострадавшие не могли внятно описать внешность нападавшего, но все как один утверждали, что от него ужасно пахло, и все говорили про острые зубы. Высказывались мнения, что эти нападения – дело рук психопата. Однако после первых же следственных действий, после осмотра места происшествия стало ясно, что это чудовищное злодеяние совершил не человек.
Вернее, не только человек. Преступление было совершено…»
Дальше рассказывалось, как наша доблестная милиция моментально прореагировала на совершившееся злодеяние, как она взяла след, как меня быстро нашли. Как я оказал сопротивление, но был обезврежен.
Белобрысый с удовольствием прочитал эту газету вслух, а затем прилепил её на стекло двери в мою камеру, с обратной стороны. Видимо, для того, чтобы я как следует мучился.
Но я не мучаюсь. Теперь, сидя в этой комфортабельной клетке, я много думаю. О выборе. Что выбор есть почти всегда. Всегда можно уйти, а можно остаться. Можно шагнуть вперёд, а можно назад. Я всё-таки шагнул вперёд. Это было тяжело. Это, наверное, всегда тяжело. Тогда я стоял на верхушке холма и думал приблизительно об этом же.
Итак, я стоял почти на самой верхушке холма. Мне хотелось снова убежать и где-нибудь спрятаться. Чтобы не нашли. Судя по морде Бакса, он испытывал такие же чувства.
Но мы не убежали. Я был большим, умным и сильным, я понимал, что страх – он в голове, а значит, с ним можно справиться. Поэтому я пошёл дальше.
Через сорок шагов я оказался на верхушке холма.
Справа сквозь листья блестело озеро. Мне даже почудилось, что я слышу запах жареной рыбы с набережной. Бакс, кстати, тоже облизнулся. Я бы с удовольствием посидел тут, наслаждался бы тишиной, послушал бы озеро и крикливых чаек, но мне надо было всё узнать, и я пошагал вниз, на другую сторону.
Скоро я обнаружил и другие следы, для этого даже чутьё Бакса не понадобилось. На земле и на стволах некоторых лип виднелись клоки кошачьей шерсти. Кики волокли.
Мы двинулись дальше.
Более-менее проходимый лес закончился, и начались густые кусты, настоящие джунгли. Пробираться сквозь них было тяжело и неприятно. Все кусты были в шерсти Кики, она забивалась мне за шиворот и лезла в нос, отчего хотелось чихать. На некоторых кустах эта шерсть была красной.
Бакс морщился.
Потом мы вышли на полянку. Полянка была небольшая, шагов двадцать в диаметре. В центре рос тополь. Высоченный, как все дикие тополя. К тополю был прибит гвоздями Кики. Мёртвый и как-то высушенный, будто это был не настоящий кот, а набитое опилками чучело.
Бакс зарычал.
Я огляделся и прислушался. Бакс тоже понюхал воздух. Он продолжал морщиться, но явных признаков беспокойства не выказывал. Всё было тихо. Тогда я подошёл поближе и рассмотрел тополь получше.
Сначала я думал, что Кики прибили, чтобы посильнее помучить. Но потом понял, его прибили, чтобы он не дёргался – нижняя челюсть у Кики была вырвана, отчего морда у него стала какая-то вампирская. Ещё под деревом лежали несколько мёртвых птиц, ворон. Вороны были распотрошены, перья грязными кучками рассыпаны рядом.
Меня затошнило. Я отвернулся и закрыл глаза. Подождал, пока желудок успокоится. Бакс вообще не смотрел в сторону дерева.
Я оглядел это место ещё раз. Я надеялся, что Кики поймали местные хулиганы, или бродяги, или просто какие-то подонки, мучители животных, но следов людей не было. А люди оставляют следы.
Кики поймало и убило что-то другое. Я развернулся и побежал к дому.
Я бежал быстро, изо всех сил, стараясь выкинуть из головы мысли и воспоминания, пытаясь избавиться от осевшего в лёгких запаха гнилой листвы и кошачьей шерсти. Но мысли всё равно меня не оставляли. Теперь я знал, что в этом городке появилось нечто, чего раньше здесь не было.
Дома продолжались поиски Кики. Вернее, Кики искала одна Ли. Она ходила по саду с фонариком и периодически звала: «Кики, Кики, ты где?» Но Кики не отзывался, не мог отозваться. Кики сейчас отдыхал, прибитый гвоздями к тополю. Я подошёл к Ли.
– Вы так и не нашли Кики? – спросила она у меня.
Я покачал головой.
– Куда запропастился этот уродец? Найду – шкуру спущу. И тапочки из неё сделаю с бубончиками. Ма весь день в расстройстве.
Ли легонько топнула ногой.
Я подумал, что вряд ли теперь шкура Кики будет пригодна для изготовления тапочек. Пожалуй, при определённой фантазии из него можно будет приготовить несколько приманок для рыбной ловли, но не больше.
– Ты не хочешь его ещё поискать? – спросила Ли.
Искать снова Кики мне не хотелось.
– Какой ты вредный сегодня. – И Ли как всегда хлопнула по носу Бакса.
Бакс думал о чём-то своём и поэтому легко увернулся от руки Ли.
– И ты, Бакс, вредный сегодня, – надулась Ли. – Не хотите мне помогать, идите ужинать, а я тут ещё поброжу. Подумаю.
Ли снова отправилась в яблони. А мы отправились к веранде.
На веранде отдыхали за вечерним чаем Ма и Па. Па дымил трубкой, Ма наслаждалась пассивным курением. Я поднялся на веранду и устроился за столиком. Бакс заполз под скамейку.
– Явились, – улыбнулась Ма. – Целый день где-то болтались, а теперь вот явились.
– Все в репьях, заметь. – Па выпустил дым.
– Мы Кики искали, – сказал я. – Всю округу облазили, ничего не нашли.
– Жаль, – сказал Па, но я-то видел, что ему ничуть не жаль.
– А ты, Бакс, тоже ничего не нашёл? – спросила Ма. – А, бездельник?
Бакс увкнул.
– Понятно. – Ма кинула Баксу печенье, и эта продажная шкура проглотил его в мгновение. – Ничего не нашёл, зато в грязи весь перемазался. Вот тебя Изольда-то пылесосом!..
При слове «пылесос» Бакс недовольно заворчал.
– Такая серьёзная собака, а пылесоса боится, – сказал Па. – Ладно, впрочем… О чём это мы говорили?
– О Римме.
– Ага. – Па выбил трубку. – История получилась нехорошая, должен тебе сказать. Но мы не виноваты, мы только неделю назад узнали о существовании этой девочки.
– Она нам родственница, кажется? – спросила Ма.
– Дальняя. Она с моей тёткой троюродной жила, на Урале где-то. А потом всё это и случилось…
– Что?
Па промолчал.
– Что случилось-то? – спросила Ма.
Тут я понял, что Па не хочет говорить при мне, и удалился, сказав, что пойду посмотрю, что делает Ли. На самом деле я просто зашёл за угол и стал слушать. Не знаю, почему я тогда так сделал, что-то меня насторожило, что именно, я
