Заикание ушло, альбинос понемногу приходил в себя и начинал все быстрее соображать.

Стрессоустойчив наш толстячок, ничего не скажешь!

– Согласен! – кивнул я. – Убивать тебя нельзя, не стоит наживать таких сильных врагов! Верно?

– Ты абсолютно прав! – Он впервые вымученно улыбнулся.

– Но и отпустить просто так не могу. Ты причинил боль Тали с Хелой, поэтому должен пострадать! Как думаешь, это ведь будет справедливо?

– Мне и так очень больно. Разве этого недостаточно? – сделал он слабую попытку выкрутиться, но, увидев, что я на это никак не отреагировал, продолжил: – Дам много золота, очень много, только назови сумму!

– Это вино? – спросил я, кивнув на два больших кувшина, стоявших на подоконнике за моей спиной.

– Хани и вино! – Он сглотнул, словно испытывал жажду.

– Лежи и не шевелись, а то еще упадешь! – сказал я и направился к окну.

Когда вернулся, то поставил кувшины на пол и спросил:

– Хочешь выпить?

– Хочу! – Он снова сглотнул и предложил: – Мы ведь с тобой умные люди, Артур! Давай договоримся? А? Это ведь лорд Драгар обидел тебя, я же предлагал отпустить. Вспомни разговор в его кабинете!

– Помню, ты только не переживай! – ответил я и поднял кувшин с вином.

Поначалу он пытался хватать напиток ртом, но потом, видно, рубиновая жидкость попала не в то горло, так что толстяк отвернул голову в сторону.

Я тут же вернул ему голову в предыдущее положение, продолжая лить вино, однако альбинос в ответ сильно сжал зубы.

– Это ты зря меня решил злить! – вслух сказал я.

После достал «глок» и сильным ударом пистолетной рукояти пробил огромную дыру в его сжатых зубах.

Толстяк заревел от новой порции боли. И вино снова полилось, до тех пор, пока Замбэр не начал сильно захлебываться. Из-за чего пришлось поднять его и посадить на стол, чтобы ублюдок откашлялся.

Потом силой задрал его голову и снова поил. Так что очень быстро кувшин опустел, и в дело пошел уже местный виски, которым я лишь поливал голову альбиноса. Да так, что он весь промок от пролитого алкоголя.

– Хватит уше, я нишего не понимаю!.. Зашем, зашем ты это делаешь?.. – Замбэр сильно шепелявил из-за выбитых зубов.

– Не понимаешь, тварь? А ты любишь Рождество? – спросил я и, перестав лить хани, позволил ему посмотреть на меня.

– Прошу, прекрати!

В выпученных глазах Замбэра появилась мольба.

Я же потряс кувшином, внутри которого еще что-то булькало, и выплеснул остатки хани в камин. Ярко вспыхнувшее пламя отразилось в глазах уродца – и в следующую секунду он отправился вслед за виски.

Толстяк сильно ударился о заднюю стенку камина, вскрикнул от боли и грохнулся вниз. Пламя моментально охватило его, распространившись по пропитанной крепким алкоголем одежде. И вспыхнувший как факел Замбэр дико закричал:

– А-а-а!…Не-э-эт!.. Помогите мне-э-э! Не-э-эт!!!

Он ревел и барахтался на горящих углях, ведь камин был довольно большим. Да и встроенная решетка, на которой раскаляли пыточные инструменты, мешала ему выкатиться оттуда.

– Так вот пусть сегодня будет Рождество, а ты – рождественская индейка! – сказал я и с каким-то дьявольским удовлетворением наблюдал за агонией уродца.

Ни капли сочувствия во мне не было, все-таки кровь демона перебивает такие эмоции. С другой стороны, а сколько человек эта тварь убила или покалечила? Так что кто-то уже слишком долго задержался среди живых.

По комнате распространился сладковатый запах горелого человеческого мяса.

Альбинос все барахтался и кричал, не оставляя попыток спасти свою жизнь. Но с каждой секундой он явно слабел и наконец-то окончательно затих. Его неподвижное тело продолжило гореть и чадить черным дымом, словно большое полено из жира.

Некоторое время я еще смотрел на труп, а потом направился к висевшему на крюке Лазу. Вышибала, несмотря на перенесенные пытки, все-таки смог улыбнуться. И, судя по огонькам в глазах и чуть приподнятым краешкам рта, он получил от увиденного огромное удовольствие.

– Как ты? – спросил я, аккуратно снимая его с крюка.

– Лучше, чем та подгоревшая свинья!.. – слабо хмыкнул он в ответ.

Разобравшись с путами, я помог Лазу подняться на ноги. И вот тут увидел стоявшего в углу помощника Замбэра, того, у которого была отрублена кисть. Такое ощущение, что он даже не сдвинулся с места после нашего последнего разговора.

– Проклятье!.. А ведь про тебя совсем забыл!

Здоровяк, услышав мои слова, словно снял с себя парализующее проклятие. Он рухнул прямо на пятую точку, как раз в свою лужицу из жидкого дерьма и мочи. Штаны его, кстати, при этом окончательно лопнули, показав всем пока еще целое мужское достоинство.

Ну это пока!

Я осмотрелся по сторонам, ища, куда бы посадить Лаза, когда неожиданно заговорила Хела:

– Оставь его, Артур! Давай просто уйдем отсюда!

– Как «уйдем»? – удивился я и посмотрел на нее.

Девушка укутала Тали в какой-то меховой плащ и теперь помогала сестре надеть теплые короткие сапоги. Сама же натянула на себя грубые суконные штаны и меховую куртку с длинными рукавами.

– Но ведь именно он тебя насиловал!

– Пусть живет!

Такой ответ сильно удивил меня: а как же ненависть к своим палачам? Даже мне не хотелось оставлять уродца в живых. Но раз жертва пожалела своего насильника, то кто я такой, чтобы спорить?..

И тут кое-что вспомнил:

– У вас в заключении был альв! Он жив еще?

– Ддд… да-а! – испуганно пролепетал сидящий в своих испражнениях здоровяк.

– Где держите?

– Ввв… попопо… подземелье!

– Живи и благодари за это Хелу! – буркнул я и посмотрел на Бергтела. – Маленькое дополнение в нашу сделку. Нужно будет освободить альва!

Барлэец задумался на пару секунд, а потом спросил:

– А для чего он тебе?

– Не поверишь – я слишком добрый!

– Действительно, после увиденного в такое трудно поверить. Но пусть будет по-твоему! – кивнул он и, развернувшись, вышел из комнаты.

Мы последовали за ним, оставив позади четыре трупа и одного полностью сломленного человека. А еще в себя начал приходить лежащий возле дверей латник. Все-таки этот дарвэнец оказался живучим.

Пока спускались по лестнице, часовые на ней у нас ничего не спрашивали: видно, с шумоизоляцией в этой тюрьме было в порядке. Или же просто на крики тут давно не обращали внимания.

У закрытых ворот кроме местного охранника нас уже поджидали четверо барлэйцев. И вот тут появилась первая проблемка. После того как Бергтел приказал часовому привести альва из темницы.

– Не могу, господин! – Тот испуганно покачал головой. – Тюремщик подчиняется только господину Замбэру, а также его заместителям! Он ни за что не откроет на звонок ни мне, ни вам. А чтоб ломать дверь – нет инструментов: уж больно крепкая, зараза!

Бергтел тут же молча посмотрел на меня.

Нет, ну мне понятно, что все плевать хотели на альва. Но только не моя совесть, пусть она и прилично затуманена демонской кровью. Что бы ни случилось, но этот парень сегодня получит свободу.

– Сможешь сам стоять? – спросил я у Лаза.

– Да! – кивнул вышибала и оперся рукой о стену. Просить о помощи у находившихся рядом барлэйцев мы не стали.

Через пару секунд латный сапог впечатался в обитую металлом деревянную дверь. Как раз в том месте, где должен был находиться засов. Удивительно, но после