Так и получилось.
Догнал, ключ отобрал и обогнал.
И все без слов, немое кино какое-то.
Ух, а как он посмотрел на меня. Не просто взгляд, а взгляд со звуком, шлепки по заднице напоминающим. В такие моменты хочется поблагодарить Гаргамеля за попытки превратить меня в забитую, закомплексованную мышь. Назло ей я начала заниматься спортом. Ы-ы-ы. Если она об этом знает, то прикусит себе язык и умрет от собственного яда.
- Ко мне? – спрашивает гад и скалится.
Ответить ему хочу, но по салону разносится трель моего телефона.
Зимин.
Черт.
Я забыла про Родьку и бросила его в самом пекле.
- Стой! – останавливаю Демьяна, который собрался заводить мотор. – Зимин, ты как? Живой?
- Шевченко! – истерично орет друг. – Твою дверь сейчас снесут. Спаси меня.
- Лизка ломится в мою комнату?
- А кто еще? Отвлеки ее. Ты же знаешь, если она меня увидит, я без головы останусь.
Поворачиваю и натыкаюсь на взгляд карих глаз.
- Прыгай в окно, – подсказываю другу. Он прав, если мачеха его увидит, парню конец. С первого взгляда его возненавидела. Ненависть усилилась, когда она услышала, что он в дочурку ее влюблен. – Я за воротами тебя жду.
- Какие к черту ворота? Оливка, - секундная пауза. – Третий этаж. Да я в лепешку превращусь.
- Там дерево. Не трусь, все норм будет.
- Я разобьюсь.
Блин, я тысячу раз так делала. Живая.
- Думаешь, Крэйга остановил бы третий этаж? Зимин, ты Бонд. Родька Бонд. Не позорь нацию.
Спорю, перед прыжком он поправил галстук и одернул пиджак.
- Из окна твоей комнаты сейчас выпрыгивает мужик? – Демьян бросает руль и всем корпусом разворачивается ко мне.
- Ага. Ты же не будешь против еще одного пассажира?
- А если буду?
Знаете, очень сложно отвечать на вопросы, когда на тебя так пристально смотрят.
- Дай свой телефон.
- Сама возьми. Ты же умеешь.
Умею. Сейчас не хочется, поэтому включаю свой.
- Поделишься номерочком? – лепечу так, что у самой из ушей льется малиновое варенье. – Когда-нибудь я захочу ошибиться цифрами и «случайно» скинуть фото в купальнике.
- Без купальника будут?
- Как раз и проверишь.
Он диктует, а я записываю и тут же пускаю вызов.
- Думала, что дозвонишься до мясокомбината? – иронично спрашивает он.
- Я бы не удивилась. Сама так постоянно делаю.
От его комментария на этот счет меня спасает бегущий в нашу сторону Родион. Ставлю на кон почку, сейчас он жалеет, что вышел из дома в лакированных туфлях.
- Он с похорон сбежал, что ли? – Демьян ржет, смотря в окно.
- Почти, – поясняю, включая камеру на телефоне. – Он смурфик, и за ним гонится Гаргамель со своим котом.
- Кто?
- Забей. Эта информация только для избранных.
- Быстрее! – в машину залетает Зимин и дергает сиденье водителя. – Быстрее! Там кто-то предлагал сходить в гараж за топором.
Ого.
Еще и дверь менять придется.
Ужас.
Пока мы ехали, мне приходилось терпеливо выслушивать друга, который не обращал внимания на постороннего человека, сидящего рядом, и болтал без умолку. Когда мы высадили его возле дома, я даже обрадовалась.
- А теперь поехали на Комсомольскую.
- Я не там живу, – поясняет он, останавливаясь на светофоре.
- Да? Какая жалость. Но ничего, в следующий раз точно поедем куда скажешь.
Домой мне возвращаться нельзя, вряд ли там кто-то успел успокоиться, значит, поеду к сестре и пережду бурю у нее. Уж лучше с медведем ее в Фифу рубиться, чем с мачехой сейчас пересечься.
А Демьян…
У меня есть его номер. Выжду момент и позвоню.
Или кто-то позвонит ему.
Наверно, родители интересуются, куда пропал сын.
- Кто? Какая еще Злата? – спрашивает он после молчаливого приветствия.
Че-го?
Я на парня чуть не залезла, желая подслушать, что говорит ему моя сводная сестра.
- Планы? – Демьян косится на меня, прищуривая глаза. – Я совершенно свободен. Через час в «Риге», а там посмотрим.
Я. Я. Я.
Слов нет. Один мат на уме.
Черт.
глава 9
- Девчонки, может, за город смотаемся? – Медведь, он же парень Санты, он же Мишка Ветров, влетает в кухню и отбирает у меня бутерброд с колбасой. – Дача, рыбалка, уха. Только представьте: все в зелени, кроме нас - никого, речка, удочки, белки на деревьях, Оливка пытается у них орехи отобрать, и тишина. Не, Оливка едет с нами, значит, тишины быть не может. Обойдемся без нее.
- Без меня? – Нормально вообще? Что за день такой? И так настроение - дайте мне дробовик, и я уничтожу всех дятлов в городе, так еще и медведь добивает.
- Без тишины. Кто для меня червей копать будет? Ты же знаешь, мне их жалко.
- Ты их боишься.
- Олив, может, правда поедем? – Сестра садится напротив и пытается в душу залезть. Ну, в глаза пристально смотрит. – Развеемся. Лизка, небось, опять проходу не давала. Тебе отдых нужен, раз к нам переехать не хочешь.
- Да-а-а, Гаргамель в своем репертуаре, – говорю, вспоминая последние события.
- Что она сделала? – рык, и Санта уже на руку полотенце наматывает. Мы с Мишкой еле сдержались, чтобы под столом от испуга не спрятаться.
- Опять мне завтрак в комнату принесла, – несу первое, что приходит в голову, но так надо. Сестра у меня нервная и впечатлительная. И сильная. Если узнает, как мы с мачехой мило общаемся, то одной левой всех по углам раскидает. Даже мне достанется. Ну, на фиг. Синяки сейчас не в моде. – Я ей миллион раз говорила, что сама могу спуститься, но она и слушать не хочет. Люблю, говорит, заботиться хочу. Любимицей называет.
- Чего?
- Да ладно? – Пришлось медведю по спине стучать. Так удивился, что подавился.
- А то. Говорю же, нормально у нас все. – Невольно сглатываю. Терпеть не могу врать сестре, но, когда нет выбора, приходится.
- Как там отец?
- Привет тебе передавал.
- Да неужели?
Санта ерничает и тащится в сторону холодильника.
Как же это стремно, когда члены твоей семьи не общаются между собой. Бесит. Терпеть не могу быть канатом, который пытается их связать.
- Так что? Собираемся?
- Не, я пас. Не хочу с комарами тусоваться, – качаю головой, мол, чужую кровь люблю, а вот своей делиться жалко, и, хватая с подоконника бумагу с ручкой, начинаю рисовать каракули.
Это отвлекает от мыслей о зоопарке.
- Что это с ней? – спрашивает Ветров, вставая рядом с сестрой.
- Не знаю. Рисует что-то.
- Ну, если рисует, значит, все нормально. Пусть рису…
