Но с ним-то все понятно, что насчет остальных?

- Сажина, только не говори, что пришла без подарка, – наигранно удивляется парень. – Как ты могла?

Я взглянула на Фила и на его друга. Потом еще раз огляделась. Ну да, вечеринка. Да, официанты по залу бегают. Где шары? Где надпись: «С днем рождения, Филимон»? В конце концов, торт где?

Как по всему этому можно понять, что у кого-то именины?

И взглядом у него спрашиваю, мол, правда, что ли?

Думала, он засмеется, а он кивает.

Эх, подставила меня Смирнова. Я и не догадывалась, что она обманывать умеет. Вот вам и нежный цветочек, любитель Пушкина.

И что делать теперь?

- С днем рождения, – торжественно говорю. – Расти большой.

И обниматься лезу как к старинному другу.

- Мог бы и сказать, – шепчу ему на ухо.

- Я думал, ты и так знаешь.

- Откуда? Ты мне свой паспорт не показывал.

Отстранилась, пытаясь войти в роль забывчивой дуры.

- Какая радость. Повзрослел. Еще на год ты стал ближе к пенсии. Хочешь, тост скажу?

Ой, блин. Офигенное поздравление, Маруся. Иди поешь гвоздей.

- Вообще-то, день рождения завтра, – протягивает одна из подруг. – И Фил не любит всей этой мишуры.

- Да-а-а, и так всегда было, – подхватывает Мишка. – Но мы привыкли. Поздравлять будем завтра. Подарки дарить тоже завтра. А сегодня гулять и пить на халяву, но молча. Идеальный друг. Согласна?

Ага. Идеальный. Как купюра пятитысячная.

- Пошли танцевать? Не будем отвлекать завтрашнего именинника.

- В другой раз, – отвечаю ему, а сама взглядом ищу Смирнову с ее засранцем брехливым. – Спину прихватило. И коленки болят. А еще голова и…

- Ты разбиваешь мне сердце.

То покоряю, то разбиваю. Прям не Маруська, а кардиолог.

- Филипп Анатольевич, - парень в костюме появляется из ниоткуда, обращая на себя все внимание. Ух, спаситель мой. От ответа спас. – Устриц привезли. Как вы и просили, скупили все, что было.

- Чего? В смысле вы все скупили?

- У поставщика в наличии их больше нет. Правда, пришлось переплатить, он заломил цену, но мы все равно уложились в бюджет, – хвастается парень, протягивая Филу черную папку.

Ой, кажись, мой «подарок» подъехал.

Вопрос: мне сейчас убегать надо или все нормально и я могу на минутку задержаться?

- Семь килограммов? – слишком громко удивляется Фил, и сложно понять, это он от счастья так разорался или же мои дела плохи? – Вы чем думали, когда столько закупали?

Ой, жесть.

Беги, Сажина. Со всех ног беги и не оглядывайся.

- Так вы же сами…

- Что - я сам? Что?

Не покидала я место преступления. Не-а. Всего лишь ушла по-английски. Впрочем, как и все остальные. Пока Филька работника своего отчитывал, даже подружки его в разные стороны разбежались.

Сами понимаете, нельзя встревать в чужие разговоры. Некультурно это. Тем более, вдруг на меня еще пальцем ткнут. А потом и счет выставят. Одно дело - за шаурму заплатить, и совсем другое - за столько килограммов устриц. Семь. Господи. Как же убедительно я официанту наврала. Хотя… Сам виноват. Надо было идти и у хозяина переспрашивать, а не о чаевых думать.

Хотела Смирнову найти и отчитать, так не нашла. Километры по залу намотала, а эта парочка как сквозь землю провалилась. Пыталась позвонить, но стоило только телефон разблокировать, как он тут же выключился. Батарея села. И зря Фил переживал, что Барашкины меня подвезти захотят. Зря. Они первые свалили с этого праздника старости. Знали, наверно, что им от меня достанется.

Офигеть, они меня не только подставили, но и кинули.

Вруны.

Небось рассчитывали, что Фильку, как обычно, никто сегодня поздравлять не будет. Но каким же надо быть идиотом, чтобы не додуматься, что я все равно узнаю. Здесь не два человека. Тут их десятки.

От любви своей совсем без мозгов остались?

Не зря они сегодня были страннее обычного. Вот и причина. Мама всегда говорит: правду не скроешь. Тем более от меня.

Наверно, вы понимаете, что, пока искала Смирнову и Обашкина, я всеми силами пыталась не попадаться на глаза Филу. Скрывалась как могла. Один раз даже пришлось за колонной спрятаться и перестать дышать. Мало ли, вдруг услышит. Он-то искал. Я видела, как его головешка в разные стороны вертелась.

Когда он скрылся за дверью, только тогда я смогла облегченно выдохнуть. Так, надо вызывать такси. Угу. Как, если телефон разрядился?

Бочком, бочком, мимо честного народа, прямиком на ресепшен.

- Девушка, а можете вызвать мне такси?

- Конечно. Скажите только адрес, и я...

- Кать, отбой. Не нужно такси, - говорит Фил администратору, вот только смотрит на меня. - Ты остаешься.

Ой, теперь ко мне обращается?

Глава 36

- Девушка, - наклоняюсь и шепотом обращаюсь к администраторше. - Это он вам говорит.

- Не-а, – тут же поправляет меня мужской голос. -  Не ей.

- Вам. Вам.

- Сажи-и-ина, – пропевает Фил, не жалея связок.

Нет, ну что с людьми жажда крови делает? Петь заставляет.

- Он не ушел? – спустя секунду спрашиваю у девчонки. А та лишь головой качает и улыбается.

Кто-то еще верит в женскую солидарность? Я нет. Давно на ней крест поставила.

 - Кхм-кхм, – прокашливается Довлатов за моей спиной. Что? Думает, обернусь? Сажины так просто не сдаются. Как висела на стойке, так и продолжаю висеть. Авось Фильке надоест, и он уйдет.

– Кхм.

Вот настырный.

- Может, вы ему водички принесете? Мучается, бедненький. Иль заболел. Тогда нужно срочно Ангелину вызвать.

- Кать, не хочешь погулять?

Э-э-э, куда? Зачем ты меня с ним оставляешь? Я ж копчиком чую, как Фил паром дышит. Еще секунда, и на мне появится хрустящая корочка.

Ладно.

Один. Два. Три.

- Фил, привет. Давно здесь? – оборачиваюсь с распростертыми объятиями. На шею не прыгаю, но улыбку растянула от уха до уха. – Представляешь, а я стою, жду, а тут никого нет. Рабочее место - и пустует. Не дело это. Тебе надо со своими работниками пообщаться. У одних со слухом не все в порядке, а у других задница на месте не сидит.

Вот тебе, Катюха. Будешь знать, как надо мной смеяться.

- У кого со слухом проблемы?

- У пенсионеров. Бедные бабушки и дедушки, которые…

- Сажина!

- Молчу, – пальцами «застегиваю» невидимую молнию на губах. – Ты злишься, да? Я не думала, что все так получится. Честно-честно. О, я компенсирую расходы. Хотя… Ну, давай будем трезво смотреть на вещи, столько денег у меня нет. А если бы и были, то я бы их на дребедень не спустила. Кредит мне не дадут. У мамы спрашивать не буду. А вырезать почку из-за невкусных устриц…. Короче, тебе остается только понять меня и простить.

И? Чего он молчит-то?

- Это