А на следующее утро до Лены в университете дошли слухи, что семья Кешнова отправила сына в реабилитационный центр наркозависимых.
- Андрей, - девушка села на пассажирское сиденье Феррари, закрывая за собой дверь, - это ты отправил Кешнова в клинику?
Борзый равнодушно пожал плечами.
- Он сам себя туда отправил.
- А как же его угрозы?
- Не волнуйся, Лен. Оттуда он тебя не тронет. Да и вообще он похоже ориентировался только на слухи. Дуб взломал его телефон, но там ничего на нас не было. Ни на нем, ни в облаке. Скорее всего братец видел нас, но с ним я тоже разберусь. Тебе не о чем волноваться!
Девушка нахмурилась. Она весь день переживала. Не знала чего ждать. Андрей хоть вчера и написал, что все решил, а все равно червяк сомнения грыз. Но клиника для парня это хорошо. Судя по его внешнему виду, ему действительно необходимо лечение и сторонняя помощь.
Андрей притянул к себе Юрьевну за затылок и поцеловал, впервые за несколько часов расслабляясь. Да и сама Лена в руках парня чувствовала себя защищенной от всех невзгод мира. Вот только...
- Андрей, нам нужно быть осторожнее. Если нас заметил Кешнов, то может заметить еще кто-нибудь, - Васильева оторвалась от Борзого и взглянула ему в глаза. Тот нехотя, но с пониманием кивнул.
- Ладно, я постараюсь. Только это будет пиздец как сложно.
- Знаю, но по-другому никак.
Выдохнув, Андрей завел ракету.
- Куда едем?
- Поехали в одно место. Познакомлю тебя кое с кем.
Вбив в навигатор озвученный девушкой адрес, машина поехала по направлению к детскому дому.
Небольшое серое здание, в некоторых местах изрезанное трещинами и окруженное ржавым забором, встретило гостей не очень гостеприимно. Борзый никогда не бывал в подобных заведениях. Изнутри доносился визг и крик детей, как в детском саду, но только ощущения разительно отличались. Он как-то подвозил Фролову забрать ее племянницу из детского сада, так вот там жизнь ключом била, а здесь будто остановилась. Казалось, серое облако спустилось на землю и поселилось в каждом работнике детского дома, с которым приходилось здороваться по пути.
Идя по коридору, Андрею довелось увидеть сквозь открытые двери несколько групп детей. Одни чуть младше, другие постарше. Но все как один с печатью одиночества на лице.
Борзый и не заметил, что его тело издалека напоминало тяжелый кирпич, потому что все в нем в одно мгновение изменилось. Если Лена привыкла к тому, как дети живут в подобных местах, так как уже не раз навещала Ками, то для Андрея валяющиеся игрушки и детвора в поношенной одежде были колоссальным открытием.
Разве целованные судьбой в свои двадцать лет думают о тех, кому приходится расти, деля одну игрушку на пятерых? Все проблемы обычно сводятся к тому, сколько потратить вечером на выпивку, и в какую страну летом смотаться отдохнуть.
Лена притормозила у кабинета директрисы и пока говорила с ней о чем-то, к Андрею вдруг подошел маленький мальчик. Лет пять, не больше. Дернул его за штанину и спросил:
- Дядя, а у вас есть игрушка?
Мальчуган с темными как ночь волосами и огромными светлыми глазами смотрел на Андрея с такой надеждой, что ему впервые в жизни стало неудобно. Стыдно за то, что он приехал без вагона игрушек и сладостей. Борзый отрицательно покачал головой, подмечая, как лицо пацаненка грустнеет. Он (мальчишка) разворачивается и уходит в одну из комнат.
- Пойдем, - Лена берет Андрея за руку и ведет следом за директрисой.
Андрею захотелось сбежать. Исчезнуть отсюда, хлопнуть дверью и забыть все, что увидел. Эти детские глаза полные печали, таявшую в них надежду на то, что ему подарят долбанную игрушку, стоящую копейки. Блядь, в одну секунду жизнь студента вывернулась на уродливую изнанку.
Размышления прервала девочка, выбежавшая к Лене. Юрьевна присела на корточки и крепко обняла светловолосое создание.
- Лен, уже можно собирать вещи?
Ну вот, снова этот полный надежды голос. У Андрея на месте сердца, казалось, образовалось что-то вроде двух заржавевших пластин, начинающих тереться друг о друга и причинять дискомфорт.
- Нет, моя хорошая. Документы еще на рассмотрении. Я просто приехала тебя навестить и познакомить кое с кем.
Лена выпрямилась, беря девчушку за руку, и посмотрела на Андрея.
- Это мой… друг. Андрей. А это Камилла.
Парень силой заставил себя улыбнуться. Надо же, всегда легко натягивал маску веселья, а сейчас с трудом удавалось.
- Привет, - кивнул и протянул руку.
Камилла смущенно спряталась за Лену.
- Не бойся, солнце, - ободрила девушка, - Андрей хороший. Покажешь ему свои рисунки?
Сказали бы Борзому месяц назад, что его назовут «хорошим», он бы рассмеялся в лицо. Да только сейчас было не до смеха.
Девочка с красивыми, но слишком острыми чертами лица закивала и убежала, чтобы через секунду вернуться со стопкой рисунков. Протянула их Андрею и снова спряталась за Лену.
Андрей присел на корточки и начал рассматривать то, что было нарисовано детскими руками, и искренне удивился. Сколько Лена говорила ей лет? Семь? Разве так рисуют в семь? Борзый думал, в таком возрасте домики там черкают или кукол с разными по размеру глазами. А на рисунках Камиллы была природа, причем такая, что пойди он на курсы, сам бы в жизни таких не нарисовал. Хотя конечно курсы рисования и Борзый это из разряда фэнтези, но сам факт.
- Ого! – не смог сдержать восхищения. - Это очень круто! Ты очень талантливая, Камилла.
На лице девочки расплылась благодарная улыбка, когда она с замиранием сердца следила за тем, как взрослый дядя перелистывал ее творения.
- Спасибо, - тихо ответила, взглянув снизу на Лену.
Девушка не могла поверить, что Борзов, которого ей хотелось еще месяц назад убить, сейчас сидит перед Ками и искренне хвалит её рисунки. Девочка действительно имела склонность к рисованию, и Лена собиралась отдать её в художественную школу, как только заберет отсюда. Камилла спустя десять минут разговорилась, начала расспрашивать Андрея о том, где он живет и где учится. Парень с охотой отвечал, а потом подвел к окну и, указав на машину, пообещал покатать сразу, как выдастся возможность.
Они еще немного посидели, а после попрощались, оставляя снова загрустившую девочку, и отправились домой. Каждый раз уходя, Лена ощущала чувство полнейшего опустошения, а теперь оно стало знакомо и Андрею.
- Ками замечательная, - сказал парень, отъезжая
