От него не укрылось, как улыбка сестры померкла, хоть она старательно пыталась это не показать.

- Милк, позвонишь, когда прилетишь, я тебя встречу, - быстро обратил внимание на себя Борзый, чтобы не позволить ей передумать в очередной раз, дабы угодить папаше.

Пронзительные голубые глаза переместились с отца на него. Мила благодарно кивнула.

- Обязательно. Спокойной вам ночи.

И отключилась. Андрей шумно выдохнул.

- Обязательно было тыкать ей своей долбаной фирмой? – процедил сквозь зубы, отбрасывая телефон и направляя в отца взгляд исподлобья.

Константин Георгиевич сложил руки на груди.

- Что значит своей долбаной фирмой? Вы вообще-то живете на деньги этой фирмы, - попрекнул, ткнув в сына указательным пальцем.

- Да провались она под землю, фирма твоя! – рявкнул Борзый, вставая с кровати, - К тебе дочь, блядь, приезжает, а ты думаешь только о том, чтобы в офисе ничего не случилось.

- Не выражайся при мне! – гаркнул отец. - Хватит строить из себя обиженного. Вон Мила прекрасно себя чувствует, одному тебе все не так. Доучишься, станешь во главе филиала и поймешь, что значит нести ответственность. Ни на какой сентиментальный бред времени не останется.

- Сентиментальный бред? – передернул Андрей. Отец никогда не замечал того, как Мила к нему тянется. И если Андрей в силу того, что рос пацаном и научился четко видеть черное и белое, мог понять, что батя никогда не питал к ним отеческих чувств, то сестре все еще хотелось добиться их от Борзова старшего. - То есть твоя шлюха Тина это не сентиментальный бред?

- Рот закрой свой, Андрей. Не тебе мне указывать как жить, - в глазах Константина Георгиевича вспыхнуло предупреждение. - Мал еще, чтобы предъявы мне бросать. Выучись сначала, начни зарабатывать, а потом поговорим.

- Ты знаешь, я не буду сидеть в твоем офисе, - в очередной раз напомнил Андрей. - У меня свои планы на жизнь, в которые не входит ведение ТВОЕГО бизнеса.

- Без МОИХ денег ты ничего не добьешься, поэтому не нужно сейчас строить из себя взрослого и самодостаточного. А в жизни будешь заниматься тем, чем я тебе скажу.

Мужчина развернулся и пошел к двери, оставляя разъяренного Борзого одного. Как только дверь за ним закрылась, парень схватил первое, что попалось под руку, и швырнул в стену. Жертвой оказался пластиковый стакан с карандашами, рассыпавшимися у порога.

Пусть подавится своей фирмой, мать его. У Андрея давно зрели планы открыть что-то на подобии спортивного кафе, куда он приглашал бы знакомых знаменитых спортсменов для раскачки, устраивал бы автограф – сессии. Ему хотелось заниматься чем-то, связанным со спортом. Все детство просил отца отдать его на футбол, но тот ни в какую. Таскал на дополнительные занятия, начиная с семи лет. Поэтому плаванье в универе стало некой отдушиной, где он мог быть самим собой. И будущее хотел сделать себе сам.

Ясное дело, что в Америке без бабла не раскрутишься, но и всю оставшуюся жизнь жить тем, что пророчил отец, он из принципа не собирался. Надо будет работать – пойдет. Сложно конечно будет начинать, учитывая, что Борзый всю жизнь живет на всем готовом. На карте всегда есть круглая сумма, под задницей Феррари и Кавасаки, а на стене одна из самых дорогих плазм. Но там у него будет Мила, сестра морально поддержит, а знакомства он заводить умеет. Не пропадет.

Утром в понедельник Андрей приехал в универ раньше обычного. Прошел мимо охранника и поднялся прямиком на кафедру иностранных языков. Дверь уже была открыта, а за столом сидела преподша по латыни – Светлана Федоровна. Послушный экземпляр, никогда его не разочаровывала.

- Здрасти, - кивнув, Андрей без разрешения вошел внутрь.

Руднева подняла удивленные глаза и, осмотревшись, будто побаиваясь чего-то, сдержанно поздоровалась в ответ:

- Здравствуй, Андрей. Я могу чем-то помочь?

- Да. Мне нужны методички для третьего курса, которые использует Елена Юрьевна.

- Так вон они, - полная женщина указала пальцем в сторону стеллажа, - на третьей полке.

Проследив за ее пальцем, увидел заветные синие книжки и, бросив «Спасибо», сгреб их и вышел с кафедры.

Выходя, натолкнулся на Павла Ивановича. Блядь, да что ж такое? То никого не нарисуешь, то все сразу.

- Здравствуй, Андрей, - вежливо поздоровался Ратников, окидывая заинтересованным взглядом стопку методичек в его руках.

- Доброе утро.

- Смотрю, вы все-таки с Еленой Юрьевной нашли общий язык?

Борзый неоднозначно повел плечами. То, что он собирался сегодня сделать, явно опустит его в глазах декана, но зато поднимет во всех остальных. Червяк сомнения в очередной раз поднял голову, но тут же засунул её обратно, пав под грудой несдвигаемых принципов.

- Можно и так сказать. Я спешу, так что извините, - поспешил пройти мимо, но Ратников его окрикнул.

- Андрей.

Тормознул и, выдохнув, обернулся.

- Тебе Кристина привет передавала. У нас радость. Она вчера сама прошла десять метров, представляешь, - голос Ратникова дрогнул.

Андрей и сам не заметил, как сжал губы в тонкую линию.

- Я рад это слышать, Павел Иванович, - сказал искренне, чувствуя, как благодарное выражение лица декана пробирает до самых костей, - и вы ей передавайте привет. Сами не заметите, как бегать начнет.

За маской непоколебимости у Павла Ивановича пряталась надежда, Андрей считывал ее, как сканер штрихкоды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Обязательно, - коротко ответил декан. - Ладно, беги.

Войдя в открытую пустую аудиторию, Борзый свалил стопку методичек на преподавательский стол и вынул из пакета такую же стопку распечатанных фотографий. Поднес одну к лицу, чувствуя, как в ушах начинает нарастать гул. Бомба мгновенного действия готова к запуску. На каждом снимке их запечатленный в машине поцелуй с Юрьевной. Она даже смотрит на него, словно подтверждая, что это не фотошоп или монтаж. Во взгляде туманность, но Андрей помнит его очень отчетливо.

Их короткий поцелуй, после которого Васильева отрубилась и скорее всего даже забыла о том, что он существовал.

Одна слабая часть студента все еще вопила о том, что он совершает ошибку. Такое унижение будет сложно пережить и проглотить. Возможно, это даже надломит её, но разве не этого он хотел?

Резко втянув носом воздух, Борзый скрепя зубами запихнул по фотографии в каждую методичку, чтобы вся группа смогла по достоинству оценить преподавательские способности стервы.

Аккуратно сложил стопку на углу стола и пошел к своему месту. Еще несколько минут, и начнут сходиться студенты. Прощай, Юрьевна. Привет, снова тихий и мирный универ. А о ней он забудет. Те двойственные чувства, вызванные преподшей, быстро угаснут, навсегда стирая из памяти гадюку, посмевшую встать у него на пути.

Тяжелый взгляд парня из окна просканировал стремительно наполняющееся студентами крыльцо