- А Лев Соломоныч...? - Вставила Лена.
Сергей недовольно скривил лицо и отчужденно посмотрел в окно.
- Сергей... - требовательно вновь вопросила жена.
- А вот в нем то и вся проблема - не поворачивая головы, вяло проговорил он. Понимаешь - Сергей нехотя перевел взгляд на Лену - он настаивает уничтожить синтезатор, говорит человечество еще не достойно иметь такое оружие, по крайней мере, сейчас. Я не понимаю, почему, но он упорно называет его оружием. Это же спасение от голода и нищеты. Представляешь - в его глазах опять загорелся огонек - высыпаешь в приемный бункер отходы, нажимаешь на кнопку с надписью хлеб, или например штаны и в камере через полчаса булка хлеба, ну, или штаны.
- А если нажать на кнопку танк, то, что тогда...? - Немного поразмыслив, задала свой новый вопрос девушка.
- В принципе возможно, если произвести кое какие расчеты...
- Не обольщайся насчет этого, основа появилась, а рассчитать найдется кому - Лена нервно отбросила салфетку, до этого кочевавшую из руки в руку и пристально посмотрела в глаза мужу. Ее голос слегка дрожал от гнева и обиды на него, такого большого и "бестолкового" в таких, казалось бы, простых вещах. И зря ты затеял, как мальчишка эту игру в шпионов. Лев Соломоныч прав. Нужно уничтожить установку и твои расчеты, гений - последнее слово прозвучало в ее устах чуть насмешливо, но столикой уважения - пока не вышло беды.
- И ты туда же... - по детски надул губы Сергей.
- Ты можешь обижаться сколько угодно, но только представь последствия твоего изобретения. Обесценивание всего и вся, война, хаос, разруха, это конец цивилизации - последние слова она почти выкрикнула - как ты не понимаешь?
- Ну, ты загнула... - обескуражено и удивленно уставился на жену Сергей.
- Может быть, но все же, ты подумай, ты взрослый человек. Потом принимай решение и, отбрось, пожалуйста, свои амбиции. Ну, мне пора на полчаса отпросилась...
3
- Я вижу, у вас был серьезный разговор - впуская в свой кабинет, проговорил Лев Соломонович - даже не смотрите друг на друга.
Оба и Сергей и Лена, молча, прошли и разместились по разным углам длинного стола.
- Даже так? - не сдержал своего удивления руководитель Сергея.
Он помолчал с минуту, разглядывая супругов - ну-ну. Но впрочем, давайте начнем, тема нашей беседы не терпит отлагательств. Начнем с вас Сергей Николаевич.
Сергей удивленно поднял глаза на Льва Соломоновича.
- Да, да, и не смотрите так, игра началась, ставки высоки, так что будем официальны. И вообще кто дал вам право.... Мальчишка...
И тут Соломоныча понесло...
Из кабинета выскользнула сначала растерянная Ленка, а следом за ней и красный как из бани Сергей. Впрочем, это и была "баня". А в кабинете, схватившись за валидол и уцепившись за край стола, медленно оседал на пол Лев Соломонович, глухо стукнули слетевшие с руки блестящие необычные часы с черным непроницаемым стеклом...
Не сделав и пары шагов в сторону от кабинета, какое-то тяжелое чувство охватило Лену, чувство чего-то страшного непоправимого, кто-то прошептал ей - надо вернуться... Вернуться. И она, вернулась... Ворвалась в кабинет ...
Льва Соломоновича увозила скорая, на крыльце института собралась изрядная толпа. Кто-то суетился "помогая" санитарам, кто-то горестно вздыхал, а кто-то просто глазел, не понимая, что происходит.
- Как он? - Спросил Сергей у заплаканной Лены, отыскав ее в толпе.
- Не знаю, доктор ничего толком не сказал - и она уткнулась ему мокрым носом в широкую грудь - это мы виноваты - всхлипнула она.
Подошел, как всегда, представительный и галантный Семен Венедиктович - О, Сергей Николаевич, наша потеря. Как дела на трудовом фронте?
Сергей ничего не ответил, только пожал плечами.
- Ничего, ничего, все у вас будет и квартира и деньги и, даже возможно в ближайшем будущем. Так, что я жду вас завтра в десять часов - и, откланявшись, торжественно удалился.
Сергей проводил его глазами и, краем уха, но отчетливо, услышал, как грубо бросил тот кому-то, обратившемуся к нему вопросом - этому старому еврею давно пора на пенсию.
Тяжелым, грязным камнем упали эти слова в душу Сергея и без того разрывающуюся на части от чувства вины, любви, недавней эйфории от собственной исключительности и осознания правоты Соломоныча с Леной. Нестерпимо захотелось догнать этого хлыща и удавить прямо здесь, принародно. Сергей усилием воли проглотил комок, внезапно образовавшийся в горле, хлюпающая Лена на груди помогла разогнать пелену злобы, заслонившую в этот миг от него весь свет. И набрав полные легкие несвежего городского воздуха, резко выдохнул, обнял жену за плечи - пойдем, нам надо успокоиться и поговорить. Поговорить не получилось, Ленка оторвавшись от Сергея, сразу же убежала в библиотеку и он, оставшись один, был вынужден успокаиваться и разбираться в себе и создавшемся положении наедине с самим собой. Естественно, получасовое самокопание ни к чему хорошему не привело, только еще больше разбередило открытую душевную рану. Он и не заметил, как приехал в свой супермаркет, по инерции переоделся и встал на разгрузку. Вечером поговорить с женой тоже не вышло. Она пришла поздно, ездила в больницу к Соломонычу, усталая и подавленная. Умер, инфаркт - только и выдавила она, сдерживая рыдания и, скрылась в спаленке. Всю ночь Сергей просидел у компьютера, но так и, ни разу не прикоснулся к клавишам. Чувство вины переполняло его. И на утро он твердо решил ехать на "ХИММАШ" в лабораторию и разобрать установку.
На проходной завода, ныне еле сводящего концы с концами, а некогда союзного гиганта орденоносца, Сергея встретили неласково. Первым делом при предъявлении забрали пропуск, мотивируя приказом свыше. Во вторых предупредили, что при не санкционированной попытке проникновения на охраняемую территорию будет предъявлено обвинение в терроризме. А в третьих вежливо предложили без осложнений покинуть проходную. Обескураженный аспирант, выставленный таким образом за забор завода, некоторое время не мог прийти в себя. Он хмуро и тяжело упал в жалобно скрипнувшее сиденье своей "королки" и уронил разгоряченную голову на руль. Из состояния близкого к обмороку его вывел звонок телефона.
- Да, Лена... Я у
