Весь остаток дня я бродил по городу, стараясь не пропустить ни одного переулка и тупичка. Обходил дворы и скверики. Безнадежно надеясь встретить беглеца. Проголодавшись, по старой привычке, ноги сами привели меня, в то самое кафе, с которого и начались мои приключения. Забыв всякую осторожность. Подошел к стойке, подмигнул симпатичной, полноватой девушке за ней и небрежно бросил: Вера, перекусить чего-нибудь и пива.
- Мы знакомы? - удивилась она, подавая мне картонную тарелку.
Спохватившись, я лихорадочно соображал, как бы выкрутиться.
- Подожди, подожди - проговорила она, внимательно разглядывая меня.
У меня застучало сердце в предчувствии чего-то нехорошего. Но как говориться, на этот раз пронесло.
Вера отвела взгляд: Голос знакомый, но вспомнить не могу. Так что вам положить?
Я облегченно вздохнул. Поблагодарив в душе специалистов из службы, поработавших над моей внешностью.
К вечеру, зал кафе, заполнялся разномастным народом. Из углов потянуло сигаретным дымком, хотя на стене висел плакат "НЕ КУРИТЬ". Я обводил глазами знакомый зал, с горечью чувствуя, что здесь стал чужим. И вдруг внезапная боль пронзила все тело. Я перестал дышать, судорожно сжимая кружку с пивом, медленно начал сползать с высокого стула. Вера, взглянув на меня, сделала круглые глаза: Что с вами? Но боль также внезапно отступила и, справившись с собой, с вымученной улыбкой ответил: Да так ничего, бывает. Девушка пожала плечами и отвернулась, обслуживая очередного клиента. Но совсем боль не ушла, а притаилась, где-то неглубоко в груди. Расплатившись, я вышел. Прохладный вечерний воздух постепенно привел меня в чувство. С чего бы это - думал я - неужели сердце. Впереди маячила спина какого-то парня, в удивительно знакомом пуховичке. Он шел не спеша, помахивая небольшим черным портфельчиком. У меня такой же, мелькнуло в голове. Возникло непреодолимое желание пойти за ним. И тут же поймал себя - а ведь я же и так иду за ним. Зачем? Надо остановиться или пойти в другую сторону. Но, ни то, ни другое, я сделать не смог. Ноги сами несли меня, не подчиняясь приказам разума.
Парень остановился у троллейбусной остановки. Рылся в карманах, вероятно отыскивая мелочь. А я все шагал и шагал, приближаясь. Опять заныло в груди, и с каждым шагом боль усиливалась. "Стоп" кричал я себе. Но мозг уже не реагировал на команды разума. Парень почувствовал неладное, наши глаза встретились.
- Боже мой, да это же я. Стоп, стоп кричал разум, нельзя, назад. Но тело не подчинялось, продолжая сближение. Каждый шаг отзывался нестерпимой режущей болью. Я, тот настоящий, схватился за грудь, выронил портфель, он с глухим оглушающим стуком упал на грязный, заплеванный асфальт. Голова погружалась в туман. Глаза видели только глаза. Но частичка свободного разума еще с трудом регистрировала происходящее вокруг. Между нами возникло синее сияние. Мои ноги остановились. Я, настоящий, уже сидел на затоптанном тротуаре, держась одной рукой за грудь, другую протянул открытой ладонью в мою сторону, как бы защищаясь. Из глаз текли слезы боли, разрывающей грудь. Внезапно сверкнула молния, налетел порыв ветра. Обгоревшая верхушка тополя , растущего у остановки транспорта, рухнула в толпу, засыпая всех и все вокруг дымными искрами. Люди с визгом бросились врассыпную. Противостояние МЕНЯ и МЕНЯ продолжалось. Где-то глубоко, в самом дальнем уголке разума пронеслись образы, как на телеэкране - мой праправнук, дочь, мама, такая, какой я ее видел последний раз, развод с женой, последняя ссора, рождение дочери, маленький розовой комочек в колыбели, свадьба.... Почему-то в обратном порядке? - спросил я у остатков разума. Об этом и говорил Игорь, ты помнишь? - спросил он меня - тогда, в первую вашу встречу.
Сияние между нами набирало силу. Из синего, превращаясь в ярко желтое. В центре зародился искрящийся фиолетовый шар. Он увеличивался в размерах, разливая вокруг ослепительный яркий свет. Сейчас будет взрыв, подумал я обреченно и, конец. Конец мне, дочери и всему, что так оберегали, боясь потерять, разрушить, охраняли наконец, те, кто создал службу контроля в далеком будущем. Стараясь не допустить изменения естественного хода времени. Не будет меня, пускай, но дочь. Не будет внуков и правнуков, не будет "внука Коли". Произойдут необратимые изменения реальности, затронувшие судьбы сотен людей так или иначе связанных со мной. Вот он ВЗРЫВ, про который говорил Веде и инструкторы в центре подготовки. Вот оно смещение пространственно временного баланса и искажение реальности. Все эти мысли пронеслись в разрушающемся сознании за одно мгновение.
Перед затуманенным, затухающим взглядом, появилось перекошенное лицо Веде. Поздно прошептал я, прощай. Удар в лицо был страшен. Я почувствовал во рту острые осколки зубов и вкус крови, еще удар и мгла поглотила меня.
Всплывая, временами из темных глубин сознания отчаянно борясь, чтобы не погрузиться вновь. Иногда это удавалось на несколько минут, но потом опять проваливался в небытие. И тогда, раз за разом вижу одни и те же сны: Вот я в пятилетнем возрасте. Детский сад. Я шумен и весел. Хмурится, молоденькая воспитатель, старательно делая строгое лицо и от этого оно становилось еще смешнее, пытаясь нас малышей призвать к тишине и порядку. Вот в группу входит мама. Я радостно подскакиваю и бегу к ней, раскинув руки. Но мама не видит меня. Она берет на руки и целует, прижимая к себе какую-то девочку с большим белым бантом. Я растерян, слезы бегут по щекам. Я кричу. Но мама не видит и не слышит. Она поворачивается и прижимая к груди уносит девочку. Я растерян, убит, раздавлен. В недоумении гляжу на свои руки, они бледнеют, становясь прозрачными. Я растворяюсь. Несколько секунд и меня нет. Может быть, и не было никогда.
С бьющимся сердцем опять всплываю, и опять отчаянно стараюсь удержаться на поверхности. И опять не удается, и снова погружаюсь в ненавистный сон: Вижу комнату, в которую входит мой праправнук, держа за руку свою прапрабабушку, мою дочь. Налетел сквозняк, с громким стуком захлопнулась дверь, со звоном разбилось распахнутое окно. Раздался злой, скрипучий старческий голос. Кто это? - задаю я себе вопрос и гляжу на того от кого он исходит. Да это же мой праправнук. Да, нет, это не он. Это какой-то другой человек. Злой, старый, согбенный. Крепко держит
