Я содрогнулась.
– Но, наверное… наверное, отрезать тебе язык будет ошибкой. Может быть, если ты ответишь на мои вопросы, я оставлю его тебе.
«А если отвечу, – в отчаянии думала я, – то это даст мне время, или он просто со мной играет?»
Но если я в самом деле сохраню язык… Я слабо кивнула.
– Как ты нашла Камень, девушка? – начал он расспросы.
Он говорил так мягко и любезно, что вовсе не походил на требовательного человека, каким был.
Я честно ответила:
– Благодаря предку.
Деклан выгнул бровь.
– Которому?
– Тристану Аллене. Я… я унаследовала его воспоминания.
У меня так пересохло во рту, что слова давались мне с трудом.
– Как так получилось? Можешь рассказать подробнее?
Я неторопливо поведала о воспоминаниях предка, о связях, которые мне пришлось проложить между моим временем и временем Тристана, и что я унаследовала от него только воспоминания, связанные с Камнем Сумерек.
Деклан с увлечением слушал, не прекращая гладить бороду.
– Ах, Бриенна, Бриенна… как я тебе завидую!
Я дрожала и не могла это скрыть. Страх глубоко засел в моем сердце, я не знала, считать ли восхищение Деклана добрым или плохим для меня знаком. Я словно сидела на лезвии ножа, не зная, в какую сторону упаду.
– Ты происходишь от величайшего человека в нашей истории, – продолжал он. – Тристан Аллена – человек, который похитил Камень Сумерек и убил последнюю королеву.
– Он был трусом и предателем, – возразила я.
Деклан усмехнулся.
– Бриенна, если бы я только мог тебя изменить! Заставить посмотреть на жизнь с другой стороны, убедить присоединиться ко мне.
Я холодно уставилась на него.
– Вы не захотите, чтобы я была на вашей стороне. Я же Аллена. Я бы свергла вас во второй раз.
Он рассмеялся. Пока он отвлекся, я собрала в руках цепь, готовая ринуться на врага и обернуть ее вокруг его шеи. Однако он был быстрее. Не успела я рвануть, как он схватил меня за шею и шмякнул о стену.
Оглушенная, я ловила ртом воздух, слышала, как тяжело бьется мое сердце, замедляясь в его железной хватке. С прежней улыбкой Деклан сказал:
– Думаю, мы готовы приступить.
Он отпустил меня, и я сползла по стене, словно мои кости растаяли. Я хрипло дышала, горло еще было сдавлено.
В камеру вошли два стражника. Они отомкнули мои оковы от кровати, но оставили их на моих запястьях, а потом выволокли меня на середину камеры. Оба наручника они подвесили к свисавшим с потолка крючкам. Те располагались на такой высоте, чтобы я доставала пальцами ног до каменного пола, но не давали мне никакого облегчения. У меня начали болеть и трещать плечи, которые боролись с силой тяжести, пытаясь не выскочить из суставов.
Стражники ушли, и я опять осталась наедине с Декланом. Может, закричать? Но у меня не хватало дыхания, которое превратилось теперь в слабые, короткие вдохи и выдохи.
Я смотрела, как Деклан снимает с пояса блестящий клинок. Я вся покрылась холодным потом, глядя на сталь, на то, как кинжал отражает свет.
Я задыхалась, страх перерастал в панику. Время. Мне нужно дать Журдену и Картье больше времени.
– Начнем с чего-нибудь очень простого, Бриенна, – сказал Деклан.
Его голос раздался в ушах эхом, словно моя душа уже покинула тело и устремилась в бездонную дыру.
Из моего горла вырвался вздох, когда он схватил меня за волосы. Он начал стричь меня, дергая волосы до боли, а я смотрела, как мои длинные локоны падают на пол. Деклан был груб и несколько раз порезал меня кинжалом. Я чувствовала, как кровь течет по шее и впитывается в грязную ночную рубашку.
Он сделал уже половину работы, когда нас прервал визг.
Этот звук пронзил меня. Поначалу мне показалось, что это я его испустила, но Деклан резко повернулся. Перед открытой дверью темницы на коленях стояла Кила и истерически рыдала.
– Нет! Папа, пожалуйста, не мучай ее! Не мучай ее!
– Кила, – прорычал Деклан, – эта женщина – наш враг.
– Нет, нет, не враг! – выла Кила. – Пожалуйста, пожалуйста, прекрати, папа! Я сделаю что угодно, если ты оставишь ее в покое!
Деклан подошел к дочери, опустился на колени рядом с ней и погладил своей огромной ручищей ее светлые волосы. Девочка попыталась увернуться, но он схватил прядь ее волос, точно так же, как это делал со мной. И мое сердце забилось бешено, отчаянно, неистово.
– Кила! – позвала я, и мой голос зазвучал как сталь на наковальне, когда металл становится крепче под ударами молота. – Кила, все будет хорошо. Твой отец просто обрезает мне волосы, чтобы не мешали. Они отрастут.
Деклан рассмеялся, и от этого звука у меня словно змеи скользнули по ногам.
– Да, Кила. Они отрастут. А теперь ступай и сиди в своей комнате как послушная дочь, или я обрежу волосы и тебе.
Все еще рыдая, Кила высвободилась из-под его руки и поднялась на ноги. Я смотрела ей вслед. Плач девочки в конце концов стих среди теней, растворился в тяжелой тишине башни.
Деклан встал и вытер мою кровь с клинка. Продолжив меня остригать, он начал рассказывать о своем детстве, о том, как рос в королевском замке, как выбрал жену, потому что она была самой красивой женщиной в Мэване. Я не слушала, стараясь сосредоточиться на новом плане побега. Потому что я не сомневалась, что Деклан Ланнон будет медленно убивать меня, посылая кусочки моего тела семье и друзьям.
– Как-то раз я заставил жену коротко подстричь волосы, – сказал он, отрезая последнюю прядь, – за то, что она перечила мне.
Деклан сделал шаг назад и, склонив набок голову, любовался делом своих рук. Он меня не обрил, но жестоко искромсал волосы. Они теперь были неровными и редкими, я изо всех сил старалась не заплакать и не смотреть на валявшиеся на полу локоны, к которым сейчас прикасалась пальцами ног.
– Знаю, что ты теперь обо мне думаешь, – проговорил он. – Наверное, то, что у меня темная душа и во мне нет ничего хорошего. Но я не всегда был таким. В моей жизни была одна женщина, которая учила меня любить других. Единственная, кого я когда-либо любил, хотя и должен держать ее в плену, как и тебя.
«Зачем ты мне это говоришь?» – гудело в голове. Я отвернулась, но принц взял мое лицо в ладони и заставил посмотреть ему в глаза.
– Ты ничем на нее не похожа, тем не менее… почему я
