– А теперь иди, – прошептала я, мягко подталкивая ее.
Нив ушла по коридору, глянув на меня с темным блеском в глазах, словно начала ощущать тончайшую нить, связывающую нас.
Я вернулась в комнату Лайама и подала целительнице корзину с чертополохом. Мы работали молча, растирая цветки в порошок и смешивая с медом. Пока меня не было, Исла зашила лицо Лайама, и я помогла ей втереть полученную мазь в швы. Пока я мыла руки, целительница осторожно перевязала лицо тана свежими бинтами.
– Эти раны нанес не зверь, госпожа Бриенна, – мрачно произнесла целительница.
– Да, знаю. – Я попыталась выровнять дыхание, вспомнив испытанное час назад жуткое ощущение, что кто-то сидит в чаще и следит за мной. – Не возражаете посидеть с ним немного? На закате я вас сменю.
– Разумеется, госпожа.
Она кивнула, я быстро ушла и велела позвать Торна ко мне, в кабинет Журдена. Я села в отцовское кресло, а управляющий переминался с ноги на ногу передо мной.
– Уверена, что, пока я ухаживала за Лайамом, вы собрали сведения о том, что произошло утром.
– Да, госпожа. Лайам поехал на охоту с Филиппом и Эймоном, – начал Торн. – В этом не было ничего необычного: они дружат и последние три недели часто охотились вместе. Лайам прискакал в замок, едва держась в седле, со стрелой в груди и разодранным лицом. Мужчины, которые помогли занести его во двор, сказали, что он прохрипел только одно слово: «Зверь». Он произнес это дважды, прежде чем потерять сознание, как раз перед вашим приходом, госпожа. Пока вы с Ислой занимались им, я послал гонца за двумя другими охотниками. Их нашли мертвыми на северном лугу, их лица тоже обезображены, но они скончались от глубоких ран животов. Боюсь…
Он замялся.
Я ждала, выгнув бровь.
– Чего вы боитесь, Торн?
Он глянул на мое перепачканное кровью платье и вздохнул:
– Боюсь, что их внутренности вывалились на траву.
Я некоторое время молчала, глядя на темные углы кабинета. Я была в ужасе: эти люди умерли такой страшной смертью. И хотя я хотела уступить шоку, но знала, что не могу себе это позволить.
– Разве зверь не съел бы людей, вместо того чтобы играть внутренностями?
Управляющий замолчал, словно это ему не приходило в голову.
– Более того, Торн, разве звери выпускают стрелы?
Мужчина возмущенно вспыхнул.
– Госпожа, почему вы меня об этом спрашиваете? Откуда мне знать? Я просто рассказываю вам, что обнаружил.
– А я просто вовлекаю вас в разговор, чтобы мы могли решить эту ужасную загадку.
– Загадку? Здесь нет никакой загадки, – возразил Торн. – Это был несчастный случай! Большинство считает, что Эймон или Филипп пытались подстрелить зверя, когда он на них напал, и стрела по ошибке попала в Лайама.
«Так могло быть», – подумала я, но, опять же, что-то казалось неправильным. Я откинулась на спинку кресла, размышляя о том, что после моего отъезда из Лионесса все идет как-то не так.
– У вас есть оперение стрелы? – удивил меня вопросом Торн. – Если вы дадите ее мне, я скажу, наша это стрела или из какого-то другого Дома.
У меня затеплилась надежда и тут же увяла: я вспомнила, как целительница бросила древко в огонь, раздраженная тем, что нечаянно его сломала.
– Нет, у меня нет оперения.
– Тогда не знаю, что еще сказать, госпожа Бриенна. Все, кроме меня, жалеют, что в этом деле приходится разбираться вам. Вашему отцу следовало прислать домой лорда Лукаса.
Мне пришлось подавить раздражение.
– Где сейчас тела Филиппа и Эймона? – спросила я, потирая ноющие виски.
– Жены готовят их к погребению.
Мне нужно было пойти к этим женщинам, помочь им с приготовлениями.
Поднимаясь, я сказала:
– Пошлите воинов разведать окрестности до самой границы наших земель. Начните с восточного леса, где растет чертополох.
Он нахмурился.
– Но, госпожа… зачем?
– Зачем? – Я чуть не рассмеялась. – Затем, что по округе разгуливает зверь, убивая наших людей.
– Так зачем рисковать еще людьми, пытаясь его поймать? Скорее всего, это медведь и он убежал обратно, в свою берлогу. Я уже посылал разведчиков и говорил вам, что мы не нашли ничего, кроме тел Филиппа и Эймона.
– Торн, этот зверь – не медведь. Это человек. Скорее всего, Халлоран, а с ним наверняка его приспешники. Найдите их и приведите ко мне. Вы поняли?
– Халлораны? – изумленно уставился он на меня. – Это абсурд! Вы пытаетесь развязать войну?
– Если бы я пыталась развязать войну, вам не пришлось бы меня об этом спрашивать. Вы бы и так знали, – холодно заявила я. – А теперь ступайте и делайте то, что я приказала, пока чаша моего терпения не переполнилась.
Когда он уходил, в его глазах еще блестело потрясение, словно он не мог поверить в мои приказы.
Я подождала, пока дверь не закроется, и опять села. Коленки тряслись.
Это должны быть Халлораны.
Я подумала о Пиэрсе Халлоране, его унижении, о том, что мы отказались ткать для него гобелен. Была ли это его месть?
«Береги спину, Бриенна».
Предостережение Грейны прозвучало снова, и я подумала о том, сколько Дермотты натерпелись за годы набегов Халлоранов.
Что мне делать, если Торн приведет Халлоранов? Что мне с ними делать?
Я понятия не имела, и, возможно, это пугало меня больше всего.
Позже в тот вечер Торн нашел меня в комнате Лайама, где я кипятила в горшке травы, чтобы очистить воздух. Пожилой мужчина был забрызган грязью и выглядел измотанным.
– Мы ничего не нашли, госпожа Бриенна. Ничего, кроме птиц, белок и кроликов, – коротко доложил он, словно имея в виду: «Что я вам говорил?»
Я встала так, чтобы смотреть на него в упор. В комнате были только мы вдвоем и Лайам. Ислу я отослала поужинать и немного передохнуть.
Управляющий бросил взгляд на лежащего в кровати Лайама.
– Как он?
– Еще дышит, – ответила я, но эти слова дались мне с трудом.
Как мы с Ислой и боялись, Лайам оставался без сознания, его дыхание стало затрудненным. Целительница сомневалась, что он переживет ночь.
Но я не сказала этого Торну. Я бросила еще одну веточку мяты в кипящий горшок, молясь о том, чтобы травы очистили легкие тана, хотя его дыхание слабело.
– Идите ужинать, Торн. Вы сегодня и так много сделали.
Он со вздохом ушел, а я сидела у постели раненого, пока не вернулась Исла и не сменила меня.
Я не сознавала, насколько устала, пока не вышла в коридор и не свистнула Несси.
Собака тут же появилась, словно ждала, когда я ее позову. Я привела Несси в комнату и уложила на свою кровать.
Пока она устраивалась на одеяле, я взяла свой широкий меч, вынула его из ножен и, полюбовавшись им, легла в постель. Меч я
