– А что вы хотите взамен? – хрипло спросил он, глядя на Изольду.

– Принесите мне клятву верности как вашей королеве, – ответила она. – Тогда я выпущу вас из темницы и отправлю помогать Эодану.

Я думал, ему потребуется время, чтобы все обдумать. Но, к моему удивлению, Томас сразу опустился на колени, приложив руку к сердцу, и посмотрел на Изольду.

– Клянусь вам в верности, Изольда Кавана. Я не буду склоняться ни перед кем, кроме вас, моя королева.

Довольно грубая клятва, но она прозвучала искренне. Изольда взяла его за руки, помогая подняться.

– Если вы предадите нас, – резко сказала она, – я вас не убью, но заточу в темнице до конца ваших дней. Вы поняли, Томас Хейден?

Он потер запястья, встретившись с ней взглядом.

– Я понял, леди. Но вам не нужно бояться предательства с моей стороны.

Изольда кивнула.

– Замечательно. Ступайте оба и готовьтесь к заданию.

Я сгорал от нетерпения и мог думать только о том, как захвачу человека, который причинил мне столько мук. Сердце бешено колотилось, но тут Изольда подняла руку, останавливая нас.

– Вот еще напоследок. – Она устремила взгляд на меня поверх тени и света свечей. – Я хочу, чтобы Деклана Ланнона доставили ко мне живым.

Я призвал все свои силы, чтобы приложить руку к сердцу в знак подчинения ее приказу, потому что, как только мы с Томасом покинули кабинет для совещаний, мне пришлось признаться самому себе.

Я ничего так не хотел, как собственной рукой оборвать проклятую жизнь предателя Ланнона.

Четверо воинов, мужчин и женщин, ждали в моих покоях. Они были в доспехах, с мечами и кинжалами за поясом, волосы зачесаны назад. Все удивились, увидев со мной Томаса Хейдена, но подчинились, когда я велел принести ему доспехи и широкий меч. Я быстро надел кожаный нагрудник и наручи – пальцы дрожали, когда я застегивал доспехи.

Я назначил стрелка и объяснил всем пятерым план действий.

Считаные минуты спустя мы вышли из замка на пустынные улицы.

Послеполуденное солнце только что опустилось за крыши, отбрасывая на мостовую золотые полосы. Холодный ветер гнал по небу облака, неся аромат соли с моря и дым из кузниц. Ветер бил мне в лицо и щипал глаза, пока мы шли к лавке мясника.

Я остановился перед витриной, размышляя. Томас держался чуть позади меня, и я обернулся к нему.

– Вам знакома эта лавка?

Он покачал головой.

Я опять повернулся к зданию. Оно было закрыто согласно приказу королевы. Вокруг лужиц засохшей крови на земле роились мухи, а крюки для подвешивания окороков звенели как колокола, сталкиваясь друг с другом.

Я шагнул вперед и постучал в дверной косяк.

Мясник приоткрыл дверь. В щели я увидел высокого мужчину с жидкими седыми волосами. У него были кривой нос и косые глаза, он моргал как крыса на свету.

– Мы закрыты.

Он попытался захлопнуть дверь, но я подставил ногу.

– Мы можем войти? Вы наверняка слышали, что все добрые горожане Лионесса должны сегодня с готовностью открывать свои дома и лавки для обыска.

– Разумеется, но моя жена нездорова… – запинаясь, проговорил мясник, но я уже ворвался в дом, и мои пятеро воинов последовали за мной.

В главной комнате было темно: все окна закрыты ставнями, воняло кровью и тухлым мясом. У меня под ногой что-то хрустнуло, и я подавил приступ тошноты.

– Откройте окна, – приказал я и стал прислушиваться, пока мясник выполнял распоряжение.

– Сэр… я не хотел бы, чтобы меня сегодня беспокоили. Моя жена больна, дети – тоже, а вы только растревожите их этим бесполезным обыском.

Он лишь чуть-чуть приоткрыл окна, чтобы впустить в лавку немного света.

Здесь стояли длинный стол, почерневший от разделки туш, таз с остывшей водой, чурбан с воткнутыми в него ножами, ведра, до краев наполненные внутренностями, со стропил свешивались еще крюки, по полу были разбросаны кости.

Я сдержался, чтобы не прикрыть нос, стараясь дышать ртом. Согласно бухгалтерским книгам, Гилрой Ланнон не взимал налоги с этой лавки. И я не понимал, почему. Обычная мясницкая лавка, ничего особенного, даже на грани отвратительного. Мне доводилось бывать в более чистых и лучше организованных местах.

– Видите, сэр, я просто скромный мясник, – пробормотал мужчина, нервно жестикулируя. – Прислать в замок мяса для будущей королевы? Она не откажется от баранины?

Баранина.

Это слово зацепило мое внимание – оно упоминалось в письме, которое принес Шон.

Мое сердце забилось быстрее, когда я прошел дальше, в заднюю часть помещения. Воины шли за мной, их сапоги тяжело стучали на покоробленном дощатом полу, они размеренно дышали, готовые ко всему. И тут я увидел нечто странное.

Сначала показалось, что меня подводит зрение: что-то потихоньку ползло по потолку. Это медленно распускались лозы с чахлыми листьями, словно они были разумными и отчаянно стремились привлечь мое внимание, расползаясь по кирпичам и строительному раствору.

– Что это? – завороженно прошептал один из моих людей.

Они тоже это увидели. Значит, мне не почудилось.

– Сэр! А что насчет ребрышек ягненка в дополнение к баранине? – отчаянно бормотал мясник. – Послушайте, вам достанется все самое отборное!

Но я его почти не слушал, глядя на эти лозы: они двигались к дверному проему, ведущему вглубь дома, который я не заметил бы, поскольку его закрывало грязное одеяло.

– Это колдовство, – пробормотал я, мгновенно проникаясь благоговением и страхом перед магическими ожившими щупальцами. Откуда они взялись? Кто их направляет?

В мгновение ока я принял решение следовать интуиции и довериться ей.

– Сэр, сэр, послушайте! Я дам вам еще и ветчины!

Я сдернул с двери одеяло, открыв коридор с винтовой лестницей. Над головой поднялась суматоха, и колдовские лозы продолжили распускаться коричнево-зеленой дорожкой, указывая мне путь.

– Приготовь стрелу, – прошептал я стрелку.

Я услышал, как она тихо выбирает из колчана отравленную стрелу и тетива лука издает в ее руках негромкий стон.

Я обнажил меч, воины последовали моему примеру. Мы начали подниматься по лестнице – ураган топота сапог, стука сердец и истошно вопящего мясника. Лозы пропали, растворившись в тенях. Их исчезновение встревожило меня.

На втором этаже были только узкий коридор и шесть дверей, все закрытые.

Я выбрал первую, выбив ее одним ударом. Стрелок с луком наготове шла за мной.

Это была тускло освещенная комната без окон. Но здесь горели свечи, а на кровати, свернувшись калачиком, лежала девушка, одетая в лохмотья. Я не понял, что она прикована цепями к кровати, пока она не захныкала:

– Не бейте меня, пожалуйста…

Потрясенный, я двинулся к следующей двери. Опять выбил пинком. Другая девушка, тоже в цепях. А потом еще. Мысли в голове заметались, в сердце вспыхнула ярость, какой я никогда раньше не испытывал. Это была не просто лавка мясника, это был подпольный бордель.

В четвертой комнате на кровати лежала девушка, будто бы готовая к встрече со мной. Она не хныкала и не съеживалась. А когда встретилась со мной взглядом, на ее